В один из последних солнечных дней Кэти прогуливалась в парке – у неё было несколько свободных часов в выходные. В её тонких руках лежала большая толстая тёмно-синяя книжка с рассказами путешественника Громмеля – очередной подарок щедрого Чарльза.

Август выдался на удивление тёплым, только по утрам прохладный воздух, который наполнял лёгкие и ум бодрящей свежестью, напоминал о приближающейся осени. Кэти очень любила ранние часы за редкую тишину, что, казалось, царила во всём мире. Ей было особенно приятно прогуливаться, пока весь город спал после тяжёлой трудовой недели, и наслаждаться пробуждающейся природой. В этих минутах было нечто волшебное.

Улыбнувшись, она с лёгкостью запрыгнула на скамью и тут же начала читать о сказочных и далёких странах. Книжка была очень старой, но при этом безумно увлекательной. Она содержала необыкновенной красоты рисунки самых разнообразных мест, редких животных и птиц, о названиях которых до этой минуты Кэти даже не доводилось слышать. Словно живые, они смотрели на неё, будоража фантазию.

Так пролетел час, а потом ещё один и ещё, пока солнце не скрылось за облаками. По рукам Кэти пробежали лёгкие мурашки. Она немного поёжилась, втянув голову между плеч, словно нахохленный воробушек в зимнюю стужу, оторвала пристальный взгляд от книги и только сейчас поняла, что весь парк усеян бледными фонарями.

– Ужин, – с ужасом произнесли её губы.

Кэти с громким хлопком закрыла книгу и со всех ног помчалась в сторону дома, а когда подбежала ближе, то увидела на крыльце недовольного отца. С момента начала воспитательных работ он практически перестал ходить в излюбленное злачное место, что, безусловно, не могло не радовать. Девочка всегда мечтала о трезвом родителе, но какой ценой давалось это чудесное перевоплощение! Теперь она стала утешением для его авторитарной натуры бывшего военного.

На лице у Годри читалось явное желание наказать дочь. Кэти виновато уронила голову, послушно проследовала в дом и скорее принялась за готовку. Вкусный ужин немного смягчил гнев отца, он разрешил ей поесть и взять тёплое одеяло.

Девочка поднялась в комнату, натянула поверх своего любимого жёлтого сарафана светлую плюшевую кофту и ловко закуталась в одеяло. Под ним она спрятала старый фонарик и книжку мистера Чарльза. В гараже ей предстояло сидеть до тех пор, пока Годри не уйдёт на работу следующим утром, поэтому нужно было как можно лучше прикрыть вещи, чтобы отец их не отобрал.

Когда Кэти снова оказалась на улице, сумеречное небо затянулось густой пеленой серых туч, словно наступила ночь. Моросящий дождик уже начинал глухо отбивать чечётку по битумной черепичной крыше небольшого одноэтажного здания.

Отец зашагал по земляной тропке, ведущей к гаражу, настолько быстро, насколько позволяла его левая хромая нога, и со скрипом открыл изрядно проржавевшую дверь. Запах краски с примесью ацетоновых испарений и сырой извёстки хлынул наружу, заставляя девочку поморщиться.

Кэти робко вошла, и в этот же момент Годри с силой захлопнул дверь, громко проскрежетав в замочной скважине металлическим ключом. Девочка вздрогнула от резкого звука и, немного помедлив, вынула маленький карманный фонарик стального цвета, чтобы оглядеться.

На полу повсюду стояли деревянные ящики с выглядывающими из них пустыми банками, и огромных размеров коробки, доверху набитые старыми фуфайками с работы отца. На полках, что крепились к бетонным стенам с тёмно-серыми разводами от проливных дождей, стояли алюминиевые вёдра с подтёками краски, медные тазы, увешанные паутиной, опрокинутые канистры и пластиковые бутылки с ярко-зелёной и кофейного цвета густой жижей. А на огромном деревянном столе, наспех сколоченном из сосновых досок, лежали разбросанные запылившиеся инструменты. Гараж был небольшим, и прежде Кэти здесь бывать никогда не приходилось, но судя по его запустелому виду, Годри тоже посещал его нечасто.

Девочка сделала ещё пару шагов и наткнулась на что-то довольно большое, накрытое тёмной тканью, а в дальнем углу, прямо под массивными полками и стопкой ветхих газет, она заприметила старое сломанное кресло. Кэти ловко смастерила нечто похожее на кровать и набросила сверху серо-голубое стёганое одеяло, но для полного удобства всё ещё чего-то не хватало.

Немного оглядевшись, девочка рассмотрела возле противоположной стены пару изрядно поношенных мужских ботинок, сдула с них серую пыль и вынула из одного длинный чёрный шнурок. Протянула его сквозь брелочное кольцо миниатюрного фонаря и завязала аккуратный маленький бантик. Теперь фонарь можно было легко повесить. Девочке приглянулся один ржавый полочный гвоздь, что небрежно торчал прямо над её головой, и она надела на него импровизированную лампу.

Внезапно гараж перестал быть устрашающим и преобразился в уютный маленький дом. Кэти с удовольствием села на свою новую кровать, и лёгкая улыбка коснулась её бледно-розовых губ. Больше она не боялась провести в гараже целую ночь. Даже наоборот: ей стало очень интересно узнать об этом доселе неведомом месте как можно больше.

Любопытство захлестнуло Кэти. Её особенно привлекал тот большой предмет, что был скрыт от глаз старым тёмно-малиновым балдахином. Она подошла ближе и с трудом приподняла за край тяжёлую ткань. Плотная материя выскользнула из рук девочки и в одну секунду упала на пол, словно струящийся багровый поток. Свет, что рассеивался от фонаря, красиво заиграл по лоснящейся драпировке, заставляя мерцать парящие белоснежные пылинки.

Перед Кэти обнажился рояль, покрытый лаковой чёрной краской, и поблёскивал золотыми резными ножками, будто кокетливая барышня. Изумлённая девочка, приоткрыв рот, изучала найденный музыкальный инструмент, словно экспонат в музее. Однажды она видела такой на фотографии в школьном кабинете музыки: за ним горделиво сидел один из выдающихся композиторов. Кэти подумалось, что если бы у неё был такой же, то она бы непременно пользовалась большой популярностью в школе. Но внезапно её фантазии развеялись, и в форточке прямо над роялем вырисовался чей-то некрупный силуэт.

Больше всего на свете Кэти боялась крыс, которые по рассказам сверстников могли достигать размеров настоящей кошки: учителя всегда предостерегали детей от этих опасных заразных грызунов. Провести ночь вместе с одним из их представителей казалась худшей из пыток.

В два счёта девочка стащила с верхней полки стальное ведро, пригнулась и с криком выпрыгнула на тень, что скользнула вниз, мягко приземлившись на рояль. В ту же секунду ведро хлопнулось на крышку музыкального инструмента, передавая детскую дрожь каждой его струне. Рояль тут же ответил томным гудящим звуком.

Когда эхо стихло, под ведром послышался очередной звук, больше похожий на жалобное «Мяу». Кэти открыла зажмуренные глаза. Она явно поймала зверя, да вот только, кажется, не того, которого так сильно боялась.

После второго «Мяу», девочка спешно подняла ведро: под ним сидела Маркиза, вымокшая и посеревшая от грязи.

– Маркиза, как же ты меня напугала! – выдохнула Кэти и поставила ведро на пол.

Кошка понимающе посмотрела на неё, замурчала и завиляла хвостом, ожидая ласкового поглаживания. Получив радушный приём, Маркиза села на край музыкального инструмента и начала вылизывать испачканную шёрстку, то и дело чихая от скопившейся на лапах пыли.

Кэти улыбнулась, проскользила пальцами по зеркальной чёрной глади рояля и, открыв клап8, очень трепетно прикоснулась к белоснежным клавишам. Раздался приятный насыщенный звук, словно рояль был прекрасно настроен и на нём играли только вчера. На секунду девочке показалось, что когда-то давно она уже слышала подобные звуки. Кэти нажала ещё несколько клавиш, даже попыталась наиграть мелодию, а после, уже изрядно развеселившись, провела рукой по всей клавиатуре. В воздухе гремели аккорды, и казалось, что рояль очень скучал в одиночестве и теперь радуется вместе с девочкой.

Очередной резвый взмах её руки, и одна из белых клавиш немного подалась вверх. Подойдя поближе, девочка нажала на неё – «ля» третьей октавы прозвенела, словно колокольчик, но клавиша и не думала вставать обратно. Тогда Кэти попыталась приподнять её и потянула на себя, но инструмент, казавшийся до этого момента таким дружелюбным, совершенно не хотел уступать. Девочка собрала все свои силы и потянула настолько сильно, насколько могла. В этот раз удача была на её стороне. Однако такие старания привели к неминуемому падению. Она отлетела на пол, держа заветную клавишу, словно трофей, рассмотрела её с минуту, а после подошла к беззубому инструменту.