– Ника! Ты дура, что ли? Если ты не дома, то где?

– Мишина, только не ори, и без тебя голова трещит…

Конечно, трещит!!! Да я так не пила с универа, вернее – с того момента я так сильно не напивалась никогда! Тише, Ветерок… Тише…

Сейчас сядем в такси, и всё закончится. Главное – выбраться из западни. Створки лифта медленно открылись, но стало только хуже… Я застыла с одной туфлей в руке, пялясь в хитрые карие глаза Германа Львовича Керезя, моего второго босса, на руках у которого вальяжно лежала Ксюша… Да какого чёрта тут происходит!!!

– О, детка моя любимая. Меня караулишь? – рассмеялся Герман, осматривая меня с ног до головы своим отвратительно царапающим пристальным взглядом. Ненавидела, когда он так смотрит, сразу кажется, что ко мне подключены миллионы невидимых проводков, которые могут меня поджарить током его гнева по любому поводу. Схватила край платья, что так и не смогла застегнуть нормально, пытаясь прикрыть хоть что-то, по чему он не успел пройтись своими глазками. – Уже готова к свадьбе? Прекрасно выглядишь. У стилиста была? Номерок подскажешь?

– Герман Львович! – пискнула я, чувствуя, как створки лифта нервно дёргаются, словно решая, то ли раздавить меня, как мушку, то ли помиловать. – Сеня?

– Так… Ты где была? – Ксюша дёрнулась, спрыгивая с его рук, и потянула меня на себя, чтобы уже успокоить пищащий лифт. – Ты блядовала, что ли?

– Блядовала, признавайся? – заржал Керезь и, прикурив, сел на капот машины Королёва, припаркованной у входа. Я, что, у Королёва была??? – Так-так… Что дальше?

– Да не знаю я, у кого была! Проснулась от твоего звонка в пустой незнакомой квартире! – я судорожно натягивала вторую туфлю, по-пьяному забавно балансируя.

– А этаж какой? – вмешался Гера, на что получил шиканье Ксюши. Мой строгий босс улыбнулся, но замолчал. Хм… Забавно. Это так работает? Надо запомнить.

– Не знаю я, какой этаж! В этом странном лифте даже кнопки странные, четырёхзначные! Выбежала, как сумасшедшая, – я отвернулась от Германа и дёрнула за собачку молнии. – Помоги, Сень, пока меня тут не арестовали за харассмент. Он, вообще-то, мой начальник.

– В смысле, ты не знаешь? – Ксюша присела на колени, пытаясь справиться с изогнутой собачкой. – С кем ты уехала?

– Я не помню!

– А Люся?

– За ней пришёл шкафчик и унес в неизвестном направлении, а меня забыл. Или не шкафчик… Или не забыл… Я не помню!!!! Ничего не помню!!! – я хныкала, как ребёнок, топая ногой от безысходности. Затылком ощущала настороженный прищур, а обернувшись, напоролась на такую странную полуулыбочку. – Герман Львович…

– Я могила, Ника… Ты помогла мне, я помогу тебе, – договорить босс не успел, как взвизгнули тормоза, и рядом с нами остановился чёрный мерин Керезя. Наш водитель смущённо отвёл взгляд в сторону, а мне пипец как стыдно стало. Чёрт!

– Езжай домой, потом разберёмся.

– А вдруг меня изнасиловали, и я пока просто этого не поняла? – охнула я, обнимая Ксюшку за шею. Когда поняла, что в безопасности, и моей жизни уже ничего не угрожает, так захотелось расплакаться!

– Ага… Поэтому у тебя засосы на шее, животе и… – Сеня стала так откровенно тыкать в разрез платья. Я опустила голову и мгновенно зашторилась, чтобы никто не увидел этой срамоты! Весь лобок и низ живота были расписаны мелкими засосами, будто кто-то раскрыл коробку с синевато-бордовыми бабочками, облепившим мою воспалённую кожу.

– Замолчи! – запищала я и рванула неисправную молнию, чтобы спрятаться от её наполненного смехом взгляда, осматривающего весь масштаб катастрофы.

– Насильники же первым делом засосы на лобке оставляют. Где твои трусы? – шептала подруга, не учтя момент, что мы на пустом паркинге, и звук тут живет своей жизнью. Герман откровенно хмыкнул и тактично отошел к водителю, чтобы поскорее отряхнуть уши от ненужной ему информации.

– Мишина, очень много вопросов! Особенно при посторонних! – я пальцами причесала волосы, как могла, и, нацепив солнцезащитные очки, мгновенно преобразившись, поплыла в сторону мерина. – Герман Львович, моё мерси вам…

– Рад служить, Сквознячок, – смеялся Герман, открывая для меня заднюю дверь авто. Я улыбалась так широко, как только могла, даже пропустила мимо ушей ненавистное с детства прозвище. Кстати, из его уст оно звучало не так обидно. Странно… Я чуть сдвинула очки, когда наткнулась не на привычный ледяной взгляд Керезя, а на улыбку. Такую простую, широкую, искреннюю. Он захлопнул дверь машины, оставляя меня один на один со своими спутанными мыслями.

Всю дорогу до дома я пыталась разбудить спящий мозг… Но без толку!

Мне было страшно настолько, что казалось, в любой момент начнётся какая-нибудь паническая атака! Прислушивалась к телу, ощупывала голову, пытаясь обнаружить следы удара… Конечно!!! Меня вырубили каким-нибудь топором по головушке моей пустой и беспечной, иначе каким образом ещё я могла оказаться пленницей в чужой квартире? Ну, не по доброй же воле и зову сердца туда пришла???

А ещё мне было очень стыдно… Щеки пылали, по шее ползли пятна, а ещё я почесывалась, как делала всегда в состоянии нервного возбуждения. Усердно пряталась за широким кожаным креслом, практически прижимаясь к окну, чтобы водитель не смог заглянуть в мои бесстыжие глаза, потому что я сама на себя смотреть уже не смогу никогда!

Дура! Дура! Какого хрена я не ушла сразу за Мишелькой? Ещё и в позорную игру перед бывшей пассией Дония позволила себя втянуть. Идиотка! Сожгу все свои дипломы, грамоты и расплавлю медали, потому что эти регалии могут сколько угодно всему миру доказывать степень моей образованности, но разве это что-то значит в реальности? Как умница, отличница, звезда факультета могла оказаться в такой ситуации? Вот именно! Только если она оказалась непроходимой, наивной дурочкой! А ещё если она является лучшей подругой Людочки Курочкиной. Точно! Люся! Она адвокат, вот пусть и защищает теперь мою попранную честь.

Я достала телефон, намереваясь набрать её, но он предательски пискнул и, моргнув красным значком разряженного аккумулятора, вырубился. Да что за день-то такой??? Нужно срочно обзавестись личным астрологом, нумерологом и прочими специалистами, чтобы знать, в какие дни выходить из дома категорически запрещается! Очевидно, вчера мне просто необходимо было лежать под кроватью с банкой мороженого и грудой шоколада. Но поздно, Ветерок, уже просто нужно смириться и попытаться разобраться.

– Владимир Петрович, спасибо вам огромное, – кинула в водителя воздушным поцелуем и, сграбастав платье за подол, чтобы не разошлась молния, выскользнула из салона.

– Герман Львович сказал дождаться и доставить тебя в целости и сохранности на свадьбу Царёва, – Вадим Петрович, очевидно, понял, что я смущена до предела, поэтому и делал вид, что увлечён настройкой медиасистемы, лишь бы только не поворачиваться в мою сторону.

– Спасибо, дядя Вадик, мне нужно минут…

– Я подъеду через час, – перебил он меня. – Успею машину помыть.

– Спасибо…

На свадьбу Царёва я просто обязана была приехать, иначе мой шеф меня убьет. Нет, сначала позорно уволит, а потом убьет! Я сама вызвалась быть ответственной за встречу гостей! Дура… Сто раз дура! А если честно, то мне просто хотелось показать, что я умею организовывать не хуже распиаренных чуваков из свадебных агентств.

– Ну и для чего мне всё это? – шипела, протискиваясь мимо консьержа по стеночке. – Я и так на хорошем счету… Да и Царёв мне не начальник. Вот вечно тебе, Ника, нужно влезть в бутылку, из которой без масла не выскользнуть…

Влетела в свою уютную квартирку, скинула платье и, не дернув бровью, отправила его в мусорное ведро. С глаз долой, предатель!!!

Я замерла на мгновение перед ростовым зеркалом, рассматривая свое отражение. Губы чуть припухшие, по краям небольшие корки, как у подростка, что целовался до рассвета на ветру. А от самой шеи по телу раскиданы небольшие засосы… Черт! Ну и маньяки пошли…