– Леночка, знакомься, это моя девушка…

– Что???? – заорала блондинка, но громче орала только я, правда мысленно…

– Мой Ветерок, – шептал Лёвка, жаля ухо жаром своего дыхания. В его движениях не было суеты, грубости, резкости. Он словно в талое масло превратился, опутывал шорохом голоса, нежностью касаний и быстрым бегом пальцев по открытым плечам. – Моя Вероника…

– Да моя ж постель ещё остыть не успела!

– Проветривать чаще надо, Лена Михайловна. Я уже второй месяц тебе твержу, что занят. Всё, сердце моё теперь в её титечках… Хочешь, сама проверь. Занят я, занят!

– Я … думала, что ты про работу… – от бравады Леночки не осталось и следа. Она вытянулась в струну, переводя растерянный взгляд с Лёвки на меня. – Думала, занят и перезвонишь…

– Леночка, прости, но нас ждут, – Лёва перекинул меня через плечо и ринулся к сцене, где и проходило все бурное действо благотворительной акции, на которую нас с Ксюшей Мишиной и притащила Люся… Но что-то пошло не так… Ксюша ползком покинул бар, скрываясь от грозного красавчика Геры Керезя, а я болталась куклой на плече Лёвки Дония…

– Сквознячок! – орала Люся со сцены, совсем не скромно радуясь нашему появлению. – Вы тоже решили поучаствовать?

Подруга расправила мои свисающие спутанными патлами волосы, озорно подёргивая бровями.

– Заткнись, Курочкина!

– Не хами, тебе не идёт, – Лёва опустил меня на сцену, заботливо оттянул платье, прикрывая задницу, а потом поправил лиф, съехавший с груди. Сожгу! Ей Богу, сожгу этот кусок никчемной ткани! Я откинула волосы с лица и застыла, поняв, что вся толпа собравшихся смотрит на нас, как на обезьян в зоопарке, а ведущий этого милого мероприятия задорно толкает речь.

– Лёва, отпусти меня, – шипела я, пытаясь вырвать руку.

– Расслабься, Ника, будет весело!

О! В этом я не сомневалась… Люся уже четвертый год работает в юридической фирме, куда её переманили прямо с должности помощника судьи. Несмотря на веселый, иногда беззаботный характер, подруга моя имела отличную репутацию зверски-заинтересованного в правде адвоката. Люся Курочкина была только с виду пышкой-хохотушкой, в рабочее время превращающейся в пиранью, способную сожрать до последнего хрящика, если ты встал на её пути правосудия.

Будущему шефу пришлось знатно раскошелиться, чтобы заполучить эту птичку в свой курятник, но оно того стоило. Хотя её босс, Пётр Груздев, и сам был занятным персонажем. О его корпоративах и благотворительных акциях ходили легенды: то они палили из сигнальных ракет на тематической вечеринке в стиле «Чикаго», то пугали жителей масками «зомбаков» на благотворительном вечере «Апокалипсис», то разъезжали кортежем пожарных машин по ночному городу на чествовании юбилея «Жанны Д’Арк», а вот про сегодняшнюю тематику я узнала, только попав сюда. «Лихие 90-е…» Вы серьёзно???

И я очень надеюсь, что нас просто завернут в малиновый пиджак, покатают на «шестисотом», но я повторюсь… Что-то пошло не так!

– Поприветствуем смельчаков! – не унимался ведущий, орущий, как ненормальный. Мужчина был в черной водолазке с тонной золотых цепей на бульдожьей шее и потрепанной барсеткой под мышкой. – Именно эти десять отважных молодых людей попытаются справиться с десяткой самых пошлых, развратных и отвязных конкурсов «девяностых»! Напоминаю, все собранные сегодня деньги, включая выручку бара, отправятся в Дом Малютки, поэтому не скупитесь. Пейте, танцуйте… Мы вам зрелище – вы нам денежки…

– Лёва, отпусти, пока не поздно, – шептала я, пытаясь вырваться из рук друга.

– Поздно, Сквознячок…

Я сначала паниковала, а потом даже расслабилась, когда другие пары стали по одному выходить на конкурсы. И вроде даже ничего этакого там не было, всё по стандарту тех времён: кукушка меж женских ног с обязательным переворотом мужичка, морковка, тёрка, смешные фрикции, больше похожие на судорогу инсульта, но в целом весело было… Пока мы не вышли в финал… Гребаный Доний, видите ли, проигрывать не любит, как и подружаня моя, оказавшаяся со своим партнёром в соперниках. Люська подпрыгивала от нетерпения, уже скинув опостылевшие шпильки в угол сцены.

– Сдавайся, Доний!

– Чибисов, уйми свою женщину! – ржал Лёва в ответ раскрасневшейся от азарта Люсе.

– Сдавайся, Лёвка, – напарник Курочкиной был ничуть не меньше взволнован желанием победить.

– Мы со Сквознячком поборемся! Да, милая?

– Заткнись, Доний… Лучше бы тебе помолчать! – шептала я, наблюдая, как на расписном подносе выносят куриные яйца!!!! И что-то мне подсказывало, что нам не яичницу придётся готовить на скорость. Ой, чую, моё веселье выйдет боком…

– Дамы… Прошу! – на сцену выкатили две кушетки. Ой, мама… Ой…. – Правила максимально просты! Наш реквизит можно только катить, но главное – яйцо должно пройти под одеждой вашей дамы. Выигрывает та пара, что первой выкатит целое яйцо!

– Курочкина! – ржал Доний, усаживая меня на кушетку. – В тему конкурс, да?

– Как жаль, что для придурков ничего не придумали! – огрызнулась Люся, вскарабкиваясь на кушетку под громкий свист своего напарника, высокого брюнета, которого я видела впервые в жизни.

Меня словно ледяной водой окатили… Я с ужасом наблюдала за абсолютно диким взглядом Дония, что уже умостился у моих ног. Он скинул лодочки, сжал ступни так, чтобы яйцо не провалилось, и игриво подёргивал бровью, облизывая свои красивые пухлые губы.

– Ненавижу! – прошептала я и откинула голову, лишь бы не видеть этого непотребства, в которое оказалась втянута!

– Тебе понравится…

Я даже не успела начать себя жалеть и злиться на друга, которого знаю со школы, как мои щиколотки ошпарило горячее дыхание. Кожа вспыхнула от его колючей щетины, что так стремительно прокладывала больнючий путь прямо к низу моего платья. Этот засранец успел лизнуть нежную кожу внутренней стороны бедра как раз в тот момент, когда яйцо пробралось под ткань… а следом и морда его наглая!

Я взвизгнула и подняла голову, но это и было моей ошибкой! Потому что лучше бы мне этого не видеть, не знать!!!

Доний не просто закатил яйцо, он всей своей патлатой башкой забурился под тонкую бархатистую ткань. Улёгся на меня сверху так, чтобы скрыть от беснующейся толпы стремительно оголяющееся тело.

Я открыла от шока рот, собственно, куда и залетело яйцо, которое он выкатил между моих грудей.

– Зачетные сисеньки, Сквознячок. Лизну на прощание?

Я даже по известному адресу его послать не успела, как он вновь скрылся под платьем, так нагло зубами сдернул тонкую ткань бюстгальтера и втянул мой почему-то затвердевший сосок, слегка прикусив его вершинку. Меня током пробило… Я ногтями вцепилась в кожу кушетки, чувствуя, как оставляю в ней дыры, но ничего поделать с собой не могла… Меня колошматило, как от удара током! Внизу живота усиливалось пламя, во рту пересохло, а голову заполнил шум…

– И у нас есть победители!!! – орал ведущий, возвращая меня обратно на Землю.

– Малинкой пахнешь, Сквознячок, – зашептала Лёва, аккуратно растягивая по мне платье на место. – Пьяной… Будто в коньяке вымоченная.

– Ты больной!

– Возможно… – Лёва встал с меня, ещё раз прошелся ладонями по телу, подхватил за руки и стянул с этого подиума полного разврата. Ноги подкашивались, грудь вздымалась, будто я пять километров пробежала от маньяка, а щеки пылали пламенем стыда. Или не стыда?

– Чибисов, мать твою! – верещала Люся, стирая с груди сопли белка от лопнувшего яйца. – Как ты свои яйца во сне умудрился не раздавить?

– Идём, Люсь, – я сдернула с плеча Левы худи, которое он снял, когда стало очень жарко, прикрыла подругу и повела в сторону туалета. – Какого ху… хрена, Люсинда?! Какого хрена?!

– Ну, весело же! – она уже словно и забыла, что по её дорогому шёлковому платью растеклось яйцо. Хохотала, как ненормальная, стреляя в меня молниями совершенно сумасбродного взгляда. – Вот как надо веселиться, Ника! Я давно тебя зову с собой…