– Только вернуть не забудь потом! – крикнул вслед Герман Львович, на что Лёва рассмеялся.

Ой, мамочки… Ой, мамочки!!!!

Что происходит? Зачем я согласилась?

Знала, что затея дурацкая, бредовая и чревата последствиями, от которых волосы на голове зашевелятся, но продолжала идти следом, рассматривая моего нового Босса. Белая рубашка сидела на его идеальном плечевом треугольнике как влитая. Выгоревшие пряди волос отливали южным солнцем и золотым песком, ладонь вспыхнула от зудящего желания зарыться в них, вдохнуть и вновь утонуть в его опьяняюще соблазняющей свежести. Не чувствовала ног, брела, как завороженная, испепеляя его затылок пристальным взглядом.

Лёва тащил меня через многолюдный центральный сквер, прокладывая путь своей внушительной фигурой, люди расступались, а я млела… Хотелось идти, и идти… Просто дышать им и ощущать большую горячую ладонь на своём запястье.

Это точно вирус какой-то! Я должна держаться от него подальше, должна бежать сломя голову, но вместо этого бреду, как телёнок на убой. А это неизбежно.

– Знакомьтесь, – как только стеклянные двери его офиса открылись, Доний дёрнул меня и припарковал под своим крылом. Его дурацкий шаловливый мизинец поймал сползающую бретельку бюстгальтера, ловко поддел её и спрятал под тканью офисного сарафана. – Это Вероника Николаевна, она будет следить за вами, пока Нинулька болеет, а то от ваших проблем и вопросов моя голова скоро треснет.

Не сразу заметила, что стою перед удивленным коллективом, внимательно, как и я, наблюдающим за волшебством рук шефа. И неизвестно, сколько бы я вот так позорилась, растекаясь мокрым пятнышком, если бы Лёва не ущипнул меня за задницу.

– Привет, – прохрипела я, осматриваясь. – Шутить я не люблю, мне аппендицит вырезали три года назад, зацепив чувство юмора и снисходительность к опозданиям и лени. А вообще очень приятно познакомиться.

Даже Лёва не был готов к такому приветствию, что уж говорить о коллективе. Сотрудники рассеянно закивали головами и шустро разбрелись по отделам, скорее всего, звонить Нине Колосковой, личной помощнице шефа, пожелать ей скорейшего выздоровления. А когда мы остались вдвоём, вновь смогла дышать. Паника стала отступать, а злость на Дония возвращаться.

– Какого хера, Лёва? Я ни черта не понимаю в тачках! Моего «жучка» мне выбирал отец, он, к слову, и следит до сих пор за уровнем бензина и графиком ТО! – я семенила по скользкому глянцевому полу за новым боссом. – Отпусти меня!

– Офис небольшой, ты быстро со всем разберёшься. Это коммерческий отдел, – Лева словно и не слышал моих попыток отмотать всё вспять. Шёл, размахивая руками в сторону кабинетов за стеклянными стенками, изредка заглядывая внутрь, чтобы одарить обязательной порцией своего очарования млеющих девушек. Сучонок! Улыбается тут ходит! Ты посмотри на него! – Тут бухгалтерия, наши волшебницы уже перечислили тебе аванс, на туфельки точно хватит, а остальное получишь только после того, как вернётся Нина. А то тебе нельзя доверять, забывчивая стала.

– Ау! Лёва, ты меня слышишь?

– Здесь обитают менеджеры, – Доний резко свернул в кабинет и – О! ЧУДО! – мужички, треплющиеся на кожаных диванах, вмиг вскочили, поправили галстуки и скрылись за огромной дубовой дверью. – Это выход в зал, где бибики стоят.

– Какие бибики, Доний?

– Новенькие, отполированные и жуть какие дорогие. А вот тут… Святая святых, – Лёва гордо открыл высоченное дверное полотно из чёрного стекла, на котором не было ни единого отпечатка пальчика. – Твоя приёмная. Ну? Нравится?

– О-о-о-о-х… – шумно выдохнула я, осматривая просторное светлое помещение, в отличие от остальных кабинетов, огражденное тонированным стеклом, чтобы не быть рыбкой в аквариуме. Всё здесь было такое… Такое идеально подходящее этому мужчине: чёткие, даже резкие линии переплетались с игривой фактурой натурального дерева и чёрно-белого мрамора, выдавая сложную сущность хозяина. Огромный стол был завален бумагами, телефоны непрестанно звонили, а компьютер пищал истеричным напоминанием о новых письмах на почте.

– Ника… – вздохнул Лёвка и уселся на край стола, так и не разжимая руки на моем запястье. Стояла как вкопанная, чувствуя, как меня тянут… Я, словно невод, плыла навстречу рыбаку, понимая, что уже не могу устоять. – Помоги мне?

– Хм… А я-то думала, Лёва Саныч просто так мне помог, – бросила сумку на стол, выдернула руку, чтобы отойти от него подальше. – Значит, это плата?

– Это просьба, Ник. Ты же мёртвого в бараний рог свернёшь, это ни для кого не секрет. Сквознячок, ну помоги по-дружески?

Ответить мне не удалось, потому что в кабинет без стука ввалилась какая-то блондинка на ходулях, она бросила на меня раздражённый колкий взгляд, брезгливо мазнув по длинному крою серого сарафана, закрывающего коленки, и продефилировала к боссу.

– Лёв, тут письмо от поставщика пришло, они не хотят больше пачкаться мелкими партиями, – девушка практически оттолкнула меня, чиркнув плечом, будто совершенно случайно.

– Дина, знакомься. Это Вероника Николаевна, ваша начальница на ближайшие две недели, – Лёва выставил руку, словно уловил моё возмущение от столь фривольного поведения. Это что, норма – в этом концлагере для тощих селёдок? – Оставь письмо Веронике, мы обсудим это на совещании.

– Хм… – Дина развернулась на каблуках и медленно вышла из кабинета, виляя задницей так, будто следы за собой заметала.

– Ты уверен? – шепнула я, как только щёлкнул дверной замок.

– В чём? – Лёва бегло осматривал принесённые бумаги, но я-то видела, что он изо всех сил пытается не улыбаться.

– В том, что я должна тут сидеть?

– Более чем, – он перегнулся, дотянулся до трубки телефона. – Марата вызови ко мне.

– Ну, держись, Лев Саныч, ты сам напросился…

Я готова была рыдать, умоляя Люську оставить меня в покое, но упёртая подруга тащила меня по вечерней набережной в сторону ресторана «Нуар». Тешила только новенькая пара тёмно-синих туфелек, блестящий атлас, россыпь камней на броши переливалась, обещая прекрасный вечер пятницы. А внутри закопошились воспоминания. Опять пятница и Люся…

– Люсь, если я завтра не проснусь в своей квартире, то заблокирую тебя, честное слово. Хотя это не потребуется, потому что я сама отправлюсь в дурдом, пусть поржут над изучением мозга такой тупой курицы, как я! – поправляла задирающуюся от быстрого шага юбку платья, оборачивалась, словно пыталась найти какого-нибудь таинственного преследователя. Но, кроме влюблённых парочек и молодёжи, никого подозрительного обнаружено не было.

– Ника, у меня была адская неделя, у тебя не лучше! Сама жаловалась, что твои боссы бросили тебя одну, – Милка ловила своё отражение в зеркальной поверхности окон баров и ресторанов, что тянулись цепью бесконечности. Подруга кружилась в новеньком чёрном платье с дерзким декольте и заливалась смехом, ловя любопытные взгляды мужчин.

– Поправочка… Теперь у меня один босс, причём новый и лишившийся своей гривы при неизвестных обстоятельствах, – выдохнула я новость, которой не успела поделиться. Хоть мы уже почти две недели живём вместе, потому что депрессия её «Кура» протекала в острой форме и в её квартире, за которую она уже пять лет исправно платит ипотеку, виделись мы довольно редко. В основном – поздно вечером, когда под какой-нибудь сериальчик отмачивали пульсирующие от усталости ножки в тазу с горячей водой.

– В смысле? – Люся застыла на месте, распахнув пухлые губки.

– В прямом! Королёв с Керезем сдали меня в аренду. Угадаешь, кому?

– Пф-ф-ф… К бабке не ходи. И, конечно, он связал тебя и насильно уволок в свой салон? Заточил в светлице и завалил бумажками? – рассмеялась Люся, обнимая меня. – Наручники, плётки? М-м-м… Всё, как мы любим.

– Не говори ерунды. Я сама пошла, потому что он мне пообещал четыре оклада за пару недель и компенсацию туфель, – снова бросила взгляд на сверкающий от вечерних фонарей атлас, и хорошо на душе стало.