«Следующая станция – „Охотный ряд“. Правильной дорогой идем – вернее, едем!»
Что такое руфинг?
Внутри вагона было уютно и чисто. Мягкие сиденья, много поручней, чтобы держаться. Во внутренней отделке салона были использованы негорючие материалы: пластик, металл, стекло. Лиде это нравилось. Как и информационные табло типа «бегущая строка», и электронная схема маршрута движения поезда над дверьми, и экраны с трансляцией новостей мегаполиса. Всё было продуманно и технологично. Вагон двигался плавно, но быстро. За окном проносились серые стены и мелькали огни каких-то ламп.
Всё это было необычно для девочки из двадцать второго века, ведь в будущем по туннелям метро людей со скоростью пули доставляли на нужную станцию комфортабельные индивидуальные кабины. Окон в них не делали – за ненадобностью: высочайшая скорость движения всё равно не позволила бы что-либо разглядеть. На каждой станции пассажиров ожидали одновременно сотни капсул. Встал в такую, произнес название станции назначения или выбрал ее на сенсорном экране – и за считаные секунды оказался в нужном месте. А если едешь с компанией, на помощь приходит открытое в конце двадцать первого века четвертое пространственное измерение, расширяющее капсулу до нужной вместимости. Путешествие из Петербурга в Москву занимало теперь пятнадцать минут. Ведь метро превратилось в новую систему передвижения, вследствие чего были соединены между собой чуть ли не все города земного шара. Конечно, веток и станций пересадок никто не отменял, но благодаря тому, что перемещения стали чрезвычайно быстрыми, была полностью решена проблема загруженности этого нового метрополитена. На платформах задерживались только туристы, которые, как и сто лет назад, приезжали полюбоваться красотами вокзалов и станций метро.
С Лидой ехало довольно много пассажиров, некоторые оставляли на полу лужицы: это были те, кто только что спустился с поверхности, где шел дождь.
Девочка вздрогнула, когда кто-то крикнул прямо у нее над ухом! Хорошо, что рефлексы не сработали на самооборону! Иначе бы несдобровать этому высокому темноволосому юноше лет семнадцати-восемнадцати на вид.
«Первая инструкция!.. – тут же возникло в голове Лиды. – Да ясно, ясно, пошутить нельзя… Говорит, хочет познакомиться. Собственная важность тут явно в приоритете! Сообщил, что его имя – Максим».
– Я – Лида.
– Редкое имя!
– Да, про твое такого не скажешь!
– А ты колючка! Чем занимаешься?
– Да разными вещами. В метро вот еду.
– А я…
– Да я не спрашивала!
Но парня уже было не остановить! Лиде пришлось выслушать, что он спасает животных (на каком-то там сайте в интернете есть информация), что в этом году он поступил по результатам ЕГЭ аж в три вуза («А-бал-деть!»), в том числе в МГУ, на факультет вычислительной математики и кибернетики. («Хм…»)
– Только в последнее время некогда думать про учебу: всерьез увлекся руфингом…
«Такой деловой!» – отметила Лида про себя, а вслух притворилась удивленной:
– Это что за чудище?!
– Ты не знаешь, что такое руфинг?
– А зачем бы мне спрашивать?! – съязвила девочка.
Максим не обратил внимания на сарказм.
– Это проникновение на крыши и путешествие по ним. Высота! Только здесь я нахожу вдохновение. Это настоящая жизнь! Прыжки, подтягивания, зависание над пропастью, а далеко внизу твердый асфальт… Опасность! Она, знаешь ли, подстегивает, заставляет остро чувствовать полноту бытия. Когда стоишь на краю, а перед тобой весь город!.. Будто пьешь жизнь из горлышка, ни капли мимо не пропускаешь!
«Ну какой напыщенный болтун!» – Лида не сказала этого, но процедила:
– Да, точно, «счастье внутривенно»…
Максим был озадачен:
– Что, прости?
– Что-то не так у тебя на крыше, Карлсон! Жизнь, она там, где ты, вокруг тебя: в этой подземке, на улицах над нами. Тебе сколько, лет семнадцать? Ты только из детской вышел, еще нигде не был, ничего не видел, не попробовал, а уже на край просишься, стимуляторы ищешь – острые ощущения!..
Максим явно обиделся и высказал в сердцах:
– Ничего ты не поняла! И самой-то тебе сорок, что ли?!
«Станция „Университет“», – прервала молодых людей автоматическая женщина.
«Интересно, как она выглядит?» – подумала Лида. И представила молодую брюнетку с напомаженными губами в синем костюме стюардессы и берете. Брюнетка ободряюще улыбалась.
Поезд остановился. Быстро как время прошло! Не так уж интересно было говорить с этим юношей, чтобы даже станций не заметить! И тем не менее…
Лида попрощалась с невольным спутником:
– Моя станция. Пока!
– Погоди! – торопливо выкрикнул Максим. – Это и моя тоже! Я живу тут, недалеко от университета.
Пришлось выходить вместе. «Вот ведь везение!»
Семеня за девочкой по ступеням к выходу, Максим попросил:
– Ты, кстати, дай мне свой телефончик!
«Тоже мне новости!» – Лида не придумала ничего лучшего, как сказать:
– Э-э-э… А нам недавно номер телефона поменяли… И еще мы переехали! А скоро нам телефон вообще снимут – в связи с государственной необходимостью! Вот так! А мобильный у меня в ремонте. Сломался. Я его в реку уронила!
«Для разведчика это был бы провал! – рассудила Лида. – Но для девчонки в самый раз поведение, во всяком случае в глазах семнадцатилетнего юнца». – И выкрутилась:
– Ты мне лучше свой номер дай!
– Восемь, четыре, девять, пять… Есть где записать?
– Я запомню. У меня память хорошая. Как там дальше?
Молодой человек назвал последние четыре цифры, которые заняли свое место в ячейках памяти Лиды.
Между тем девочка оказалась на улице у выхода из метро. И не одна, к сожалению: назойливый парень не отставал. Наоборот:
– А давай я тебя провожу?!
– А давай – не надо! Я убежала, пока!
И действительно, Лида убежала. Возможно, с точки зрения окружающих, слишком быстро для девочки-подростка, но мало ли что: вдруг она бегунья-чемпион?! Однако всё же ей пришлось признать, что некачественно себя ведет, вызывает подозрения… «Может, со временем исправлюсь?»
Привратники и двери
Через какие-то мгновения Лида, которая наконец-то избавилась от настойчивого субъекта, уже шагала по просторному проспекту вдоль кованого забора, за которым раскинулся малахитовой зеленью замечательный фруктовый сад. Дождь кончился, и мокрая платиновая поверхность широкого тротуара сияла на солнце, отражая его свет и усиливая яркость лета. На фоне синего неба в отдалении высились жилые дома, соревнуясь друг с другом в красоте ажурных балконов, висячих садов и оснащённости антеннами сотовой связи.
Скоро девочка очутилась на обширной площадке посреди университетского сада. Перед ней на естественном возвышении красовалась дивная высотка: тридцать четыре этажа, раскинутые крылья и золотой шпиль, устремленный в центр небесного купола.
Конечно, не золотой. От солнца и ветра, дождя и снега позолота быстро пришла бы в негодность. Шпиль, звезда и колосья, венчающие Главное здание МГУ, были облицованы пластинами из жёлтого стекла, внутреннюю сторону которых покрыли алюминием. К лету две тысячи девятнадцатого года, когда Лида оказалась у здания, оно выстояло уже без малого шестьдесят шесть лет. Часть стеклянных деталей за это время разрушилась и осыпалась, в нескольких местах зияли дыры. Но, кроме девочки из будущего, снизу этого никто не замечал.
Яблони вокруг образовали аккуратные аллеи, меж которых были разбиты дорожки. Если бы век был шестнадцатый, здесь был бы царский дворец. А в двадцать первом – храм науки. С установленными наверху гигантскими измерительными приборами: часами, термометром и барометром.
«Симптоматично, – подумала Лида. – Похоже, я во всех смыслах там, где надо!»
К входу в Главный корпус МГУ вели широкие каменные ступени. Высоченные деревянные двери, украшенные изящной поковкой и стеклом, служили главным входом в величественное здание. Через него чинно и с достоинством, как казалось издали, ползли разноцветные человеческие фигурки. Но Лиде нужно было не туда. Обойдя половину строения, девочка очутилась перед неприметным служебным входом. Коричневая цельнодеревянная дверь слегка потрескалась от времени, но была довольно прочной на вид. Сюда путешественница и шагнула.
