Во второй половине 1743 г. в ряде областей начались восстания. Европейские путешественники отмечают, что к концу правления Надир-шаха повсюду видны были следы разрушения, упадка земледелия и ремёсел, запустения городов. Город Исфахан находился в развалинах и был почти пуст. Сблизившись с английскими купцами, Надир-шах покровительствовал попыткам английской торговой компании «Россия» захватить в свои руки весь вывоз шелка из Ирана, через Россию, в Западную Европу. В Реште и Мешхеде были основаны английские торговые фактории. Деятельность английских купцов и авантюриста Эльтона вызвала ответные меры правительства России, в результате которых вывоз шелка из Ирана по Волго-Каспийскому пути сократился еще в четыре раза.

Нельзя сказать, чтобы правительство Надир-шаха совсем не думало о восстановлении производительных сил Ирана. В некоторых, преимущественно в восточных, областях государства проводились строительные работы, восстанавливались оросительные системы (в частности, была восстановлена Султанбендская плотина на р. Мургабе), вновь заселялись запустевшие города и местности, путем принудительного переселения горожан, крестьян и кочевников. Но строительные мероприятия проводились бессистемно и непоследовательно, часто технически небрежно; нередко это было показное строительство, ради прославления имени Надир-шаха. Вдобавок это строительство проводилось в порядке принудительных работ, без оплаты, руками и без того разоренных райятов. Некоторые постройки нужны были для войн Надир-шаха, а не для восстановления экономики Ирана. Так, в Бушире на берегу Персидского залива, был построен пушечный литейный завод, а близ Амуля в Мазендеране — железоделательный завод, производивший пушечные ядра. На берега. Персидского залива строительный лес доставлялся из Мазендерана, при помощи дарового труда райятов, собранных из разных мест Ирана. При. помощи дарового труда Надир-шах построил для себя на неприступной горной вершине в Хорасане крепость Келат, с дворцом и казнохранилищем. Глыбы мрамора для этого дворца весом до 50 харваров[321] доставляли в порядке повинности азербайджанские крестьяне. Принудительный труд и насильственные переселения еще больше разоряли райятов и кочевников (илятов). Поэтому восстановительные мероприятия Надир-шаха не дали положительных результатов.

Надир-шах пытался проводить нейтралистскую политику. Но если такая политика могла иметь некоторый успех при шахе Аббасе I и его ближайших преемниках, в условиях экономического подъема, то при Надир-шахе, в обстановке жестокой хозяйственной разрухи и ослабления связей между отдельными областями, была явной утопией. Стремясь, в целях укрепления центральной власти, увеличить фонд государственных земель, Надир-шах конфисковал большую часть вакфных земель, стоимостью на 1 млн. туманов. Он также урезал земельные фонды (юрты), принадлежавшие некоторым кызылбашским кочевым племенам, особенно племени каджар. Эти меры должны были ослабить влияние прежних владельцев этих земель — шиитского духовенства и кызылбашских кочевых феодалов, преданных низложенной династии. Но вместе с тем он озлобил эти влиятельные группы класса феодалов. Надир-шах посягнул также на обычай наследственности беглербегств и пытался заменить земельные пожалования высшим сановникам, военным и гражданским, денежным жалованьем.

Все эти меры вызвали сильное недовольство большей части феодалов Ирана внутренней политикой Надир-шаха. Неудачные войны 40-х годов XVIII в. усилили это недовольство. Зная об этом, Надир-шах пытался опереться на феодалов, преимущественно кочевых, восточных областей своей империи, именно на туркменскую, узбекскую и афганскую кочевую знать. Знать эта сильно обогатилась во время похода в Индию. Восточные области не были так разорены, как Внутренний Иран. Поэтому здесь Надир-шах и обосновался. Столицу он перенес из разоренного Исфахана в Мешхед. Поблизости находилось горное гнездо — убежище шаха — крепость Келат.

При слабости хозяйственных и этнических связей между отдельными частями империи Надир-шаха, эта империя — конгломерат племен и народностей, объединенных завоеванием, не могла быть прочным государством. Его единство центральная власть могла поддерживать только при помощи террористического режима. Поэтому в централистской политике Надир-шаха не было никаких прогрессивных тенденций.

Налоговая политика Надира была непосредственной причиной ряда восстаний крестьян и беднейших кочевников как в завоеванных странах, так и в самом Иране. Недовольная Надиром часть феодальной знати н шиитское духовенство стремились использовать народное недовольство в своих интересах, в ряде случаев примыкая к восстаниям и стараясь возглавить их. Еще в 1742 г. вспыхнули волнения в Хорезме и восстание в Балхе. В Ширване произошло два крестьянских восстания (в 1740 и 1743 гг.), во главе которых стояли самозванцы, носившие оба имя сефевидского царевича Сам-мирзы. Насколько жестоко расправлялись чиновники Надир-шаха с народными восстаниями, можно судить по тому, что после подавления второго восстания в Ширване, шаху были отосланы 14 батманов (около 42 кг) вынутых глаз «мятежников». Во главе народного восстания в Восточной Грузии (1743) стал Гиви Амилахвари, эристави (владетель) ксанский. В 1743–1744 гг. весь Фарс был охвачен восстанием кочевников и крестьян, принявшим грандиозные размеры; беглербег Фарса Таги-хан счел для себя выгодным присоединиться к восстанию и даже возглавил его.

В районе Астерабада в 1744 г. восстало кызылбашcкое племя каджар, во главе которого стал наследственный — вождь племени, Мухаммед-Хасан-хан Каджар, отец которого Фатх-Али-хан, как сказано выше, был убит по воле Надира еще в 1726 г. К восстанию присоединилось туркменское кочевое племя йомуд, а вскоре также крестьяне и городская беднота областей Астерабада и Мазендерана. Уже после того, как восстание кочевых племен было жестоко подавлено, крестьяне Мазендерана и Астерабада продолжали бороться еще несколько месяцев. Правитель Астерабада, получив от шаха приказ казнить всех участвовавших, в восстании, ответил, что это невозможно, так как тогда пришлось бы перебить всех жителей области. Все-таки, по рассказу Ханвея, правитель Астерабада некоторых участников восстания сжег живьем, многих повесил, целые толпы крестьян ослепил, а жен их роздал в рабство воинам Надир-шаха.

В том же 1744 г. произошло восстание курдского кочевого племени думбули в округах Хой и Салмас. К восстанию присоединилась племенная знать, а также крестьяне. Мухаммед-Казим признает, что у думбулийцев не осталось иного выхода, кроме восстания, ибо они были не в состоянии уплатить наложенных на них огромных податей. Это восстание было подавлено с трудом.

Несколько раньше, в 1743 г., на турецкой территории, в районе Карса, беглецами из Ирана подготовлялось выступление самозванца, выдававшего себя за одного из сыновей шаха Хусейна Сефевида, Сефи-мирзу. Этот мнимый Сефи-мирза был дервиш, который еще в 1730 г. возглавлял восстание городской бедноты (лути) в Шуштере, потом укрывался в Турции. Теперь в его лагерь стеклось много беглых крестьян, кочевников и даже кочевых феодалов со своими ополчениями. Это опасное для Надир-шаха движение грозило охватить Азербайджан, Восточную Грузию и Дагестан. Но войскам Надир-шаха удалось разгромить его, а самого мнимого Сефи-мирзу схватить.

Не подлежит сомнению, что во всех этих восстаниях принимали широкое участие крестьяне, юродская беднота и кочевники. Об этом ясно говорят источники, в частности Мухаммед-Казим.

Значительные размеры приняли также восстания арабских кочевников в Бахрейне и Маскате, временно занятых войсками Надир-шаха (1743–1744 гг.).

Между 1743 и 1746 гг. волна восстаний крестьян и кочевников прокатилась по Хорасану, Керману, области бахтияров и Луристану. Все они были подавлены войсками Надир-шаха.

В те же годы происходило массовое бегство крестьян в Индию, к узбекам, в арабские области, в Дагестан и т. д.