По словам Бартольда, ко времени монгольского завоевания в западной части чагатайского улуса (в Мавераннахре), в Кашгаре, господствовала персидско-мусульманская культура, а в восточной — уйгурская, образовавшаяся главным образом под влиянием китайской цивилизации. Уйгуры, оставшиеся верными буддизму или несторианству, считались самыми непримиримыми врагами ислама. Соперничество уйгуров и мусульман в Персии и Средней Азии, где силы обеих партий были равны, в конце концов неминуемо должно было привести к распадению государства, что и произошло около середины XIV в.[441]

Ханы восточной половины государства, начиная с Туглук-Тимур-хана, приняли ислам и постепенно распространили его среди своего народа. Туглук-Тимур-хану в 1360 г. даже удалось подчинить себе тюркских эмиров, однако вскоре после его смерти (в 1370 г.) Мавераннахр отпал от восточной половины государства. Впоследствии там возникло государство Тимура с центром в Самарканде, а в восточной части чагатайского улуса — совершенно независимое государство Могулистан с центром в Турфане и Аксу.

В состав этого государства помимо Восточного Туркестана входили обширные области, населенные кочевниками, — Джунгария, территория современной Киргизии и Семиреченская область. Согласно «Тарих-и Рашиди», общая протяженность территории Могулистана с севера на юг и с востока на запад составляла семь или восемь месяцев пути[442].

«Трудно сказать, насколько эта страна в этнографическом отношении отличалась от западной половины бывших чагатайских владений, — пишет акад. В. В. Бартольд, — но в бытовом и в культурном отношениях различие было настолько велико, что даже Тимур, присоединивший Персию к своим владениям, не мог восстановить единство Чагатайского государства и прочно утвердить свою власть в Восточном Туркестане[443]. Вскоре между этими двумя государствами началась война, продолжавшаяся с переменным успехом до последних представителей тимуридов. Вследствие этого уйгурский народ не мог приобрести покоя и совершенно разорился. Многочисленные походы Тимура на Могулистан (1370–1371, 1375, 1376, 1377, 1383, 1389, 1390 гг.) причинили неисчислимые бедствия народам этой страны. Целые города и области были опустошены, и они пришли к запустению»[444].

Еще не успели оправиться от бедствий и разрухи, как со времен царствования Вейс-хана (1418–1429) страна стала подвергаться нашествиям калмыков, а затем китайцев с Востока.

Резюмируя сказанное, необходимо еще раз подчеркнуть, что вековое господство монгольских сатрапов и чагатайских царевичей в Восточном Туркестане дорого обошлось уйгурскому народу. Восстание Хайду, продолжавшееся с переменным успехом почти 40 лет, окончательно подорвало производительные силы страны. Упадок экономики и культуры уйгурских городов достиг огромных размеров. Разрушались оросительные каналы, нарушались нормальные торговые связи. Ремесленное производство падало. Еще в худшем состоянии находилась экономика западной части чагатайского государства по сравнению с домонгольским периодом. Как указывал В. В. Бартольд, в источниках того периода не упоминалось ни о металлической промышленности, ни о добыче каменного угля[445].

Культура народов Восточного Туркестана также находилась в глубоком упадке. По словам автора «Тарих-и Рашиди», когда «Могулистан был в расцвете, там было много ученых и сведущих людей и имелись исторические сочинения. Теперь уже прошло более ста с лишним лет, не осталось и следов ни от этих людей, ни от их сочинений, все погибло вместе с их цветущими городами, и остались только лишь кое-где развалины»[446].

Действительно, мы не знаем ни одного сочинения, написанного в период господства монгольских сатрапов в Восточном Туркестане, за исключением полулегендарного сочинения Джамала Карши. Не случаен тот факт, что, когда Мирза Хайдар, будучи первым министром государства Султан Саид-хана, предложил ученым написать историю Могулистана, не нашлось ни одного человека, который взялся бы за это дело, и ему самому пришлось сидеть и писать историю своей страны на основании устных преданий, распространенных среди могулов.

Проникновение ислама в Могулистан привело к беспощадному уничтожению остатков буддийской культуры страны. Однако распространение ислама среди господствовавшего класса сыграло свою роль в развитии мусульманской культуры. Усилилась идеологическая и культурная общность народов Восточного Туркестана и Средней Азии, но резкие различия между западной и восточной частью Средней Азии послужили причиной распада чагатайского улуса на два совершенно независимых государства, враждебных друг другу. Последующая война, вспыхнувшая между ними, окончательно уничтожила могущество Могулистана, и оно в дальнейшем не в состоянии было противостоять вторжениям кочевых народов, в конце концов уничтоживших его.

Основные источники для изучения завоевания Средней Азии войсками Чингис-хана — это прежде всего исторические труды современников — Иби ал-Асира (1160–1234)[447] и Мухаммеда ан-Нисави (Несеви) (годы рождения и смерти неизвестны), написанные по-арабски[448], и Минхадж ад-Дина ал-Джузджани (род. около 1193 г., ум. после 1260 г.) на персидском языке[449]. Последние двое были очевидцами и участниками событий; Нисавй был секретарем последнего хорезмшаха Джалал ад-Дина, автором его биографии и участником борьбы с монголами[450]; Ибн ал-Асир — автор огромного 12-томного исторического свода — важнейшего источника по политической истории стран Ближнего Востока XI — начала XIII в., свой экскурс о монгольском нашествии написал по рассказам очевидцев и беженцев[451]. Все три автора враждебны «неверным» монгольским завоевателям.

Из произведений, написанных по заданию монгольских ханов— чингисидов или одобренных ими, важнее всего для нашей статьи трехтомный труд 'Ала' ад-Дина 'Ата' Малика ал-Джувейни (1226–1283) «Тарих-и и джахангушай» («История миропокорителя» — Чингис-хана)[452] и грандиозный свод Рашид ад-Дина Фазлаллаха ал-Хамадани (ок. 1247–1318) по всеобщей истории — «Джами'ат-таварих» («Сборник летописей»), первая часть которого в трех томах посвящена истории монголов (т. I, ч. 1 — «История монголов до Чингис-хана»; т. I, ч. 2 — «История Чингис-хана»; т. II — «История преемников Чингис-хана»; т. III — Газан-хана») и имеет еще специальное название «Тарих-и Газа — «История монгольских ильханов хулагуидов в Иране до смерти ни» («Газанова история»)[453]. Эти три тома опубликованы частями, в разных изданиях[454]. Из части второй «Сборника летописей» изданы пока отдельные куски.

Оба этих труда весьма ценны[455], ибо в них использованы многие, в том числе и не дошедшие до нас первоисточники. И Джувейни, и Рашид ад-Дин отражают официальную промонгольскую точку зрения: Чингис-хан — орудие божьей воли; его жестокость — наказание божье народам и особенно правителям за их испорченность, пороки и несправедливости; хотя Чингис-хан и не был мусульманином, но, объединив под своей властью большую часть мира, он тем самым способствовал распространению-мусульманской религии в странах Востока и Запада; из чингисидов же одни уже обратились, другие еще обратятся в ислам.