По этим причинам едва ли можно признать, что собственно монгольские роды во главе с предками Чингис-хана по прямой или побочной линии, а также кэрэиты, меркиты, татары и другие племена в начале XI в. уже составляли «государственные объединения первоначального типа», «раннефеодальные государства» и даже «государства», следовательно, со всеми присущими им функциями, так же как невозможно согласиться с упомянутыми выше утверждениями о существовании государства под названием «Хамаг монгол улус» или «Хамаг монгол» и этнонима «хамаг-монгол». Первым монгольским государством, по нашему мнению, было государство Чингис-хана.
В XII в. монгольские племена находились на различных уровнях общественного развития. Всюду были сильны пережитки уже изживающих себя родовых отношений. По-видимому, даже были отдельные группы, еще находившиеся на стадии развития родового строя. Так, например, в «Тайной истории монголов» рассказывается о том, как однажды во время своих скитаний после разрыва с братьями из-за дележа наследства Бодончар говорил приехавшему к нему брату Буку-Хатаги: «Давешние люди, что на речке Тонгелик, не имеют ни больших и маленьких, ни низких и благородных (букв, «плохих и хороших»), ни голов и ног, а [все] равны. [Это] никчемные люди. Давайте захватим их!»[1905]. После этого он и его братья подчинили себе этих людей и превратили в своих слуг[1906]. Хотя трудно делать категорические выводы на основании только одного примера, но он все же показывает, что в Монголии в ту эпоху все еще были отдельные общины, в которых не было «ни низких, ни благородных». В разных уголках северных лесных районов страны и бескрайних монгольских степей, различных по своим природным и географическим условиям и не имевших сообщений между собой, очевидно, обитали такие роды и племена, как во времена Бодончара, предка Чингис-хана, так и позднее, в XII в. Но для монгольского общества конца XII в., как отмечалось выше, в целом были характерны отчетливо выраженная имущественная дифференциация и неравенство членов родо-племенных общин. Там шел процесс становления классовых отношений на месте прежних общинно-родовых, и уже были два класса, — с одной стороны, нойонство, выделившееся из числа племенной аристократии, и, с другой стороны, рядовые араты. Как указывают авторы «Истории Монгольской Народной Республики», к этому времени «процесс классового расслоения племен уже был на той стадии, когда выделился сильный класс в лице нойонства, которое не могло закрепить свое господствующее положение в кочевом обществе старыми родо-племенными организационными формами и нуждалось в мощном аппарате насилия в виде государства»[1907].
Борьба за создание этого государства, развернувшаяся в конце XII в. и начале XIII в. между главами сильных племен за власть над другими племенами, завершилась в 1206 г. В этом году предводитель рода борджигин Тэмуджин, сумевший сплотить вокруг себя большинство предводителей собственно монгольских и других родов, на курилтае родо-племенной знати добился избрания ханом над всеми монгольскими племенами и получил титул Чингис-хана[1908]. Чингис-хан сразу же разбил монгольские племена на военно-административные единицы — тысячи (mingyan), т. е. на такие подразделения, которые в случае необходимости могли бы выставлять тысячу воинов для хана. Над тысячами были поставлены наследственные владельцы — тысячники (mingyan-u nоуаn). Их было 95[1909]. Эта форма административного деления ханства была связана с организацией монгольских войск по десятичной системе (десятки, сотни, тысячи и десятки тысяч), которая существовала у кочевых народов Центральной Азии с древних времен. Но «тысяча» во времена Чингис-хана одновременно являлась уже основным феодальным владением, из которого тысячник извлекал все необходимое. Как сообщает Рашид ад-Дин, сам Чингис-хан имел свою «тысячу», называвшуюся гол (центр). «Средства передвижения [улаг], продовольствие [шусун], веревки [аргамчи] и прочее он (приемный сын Чингис-хана Чаган, поставленный начальником этой тысячи. — Н. М.) получал от этой тысячи, и часть, [причитающуюся] Чингиз-хану, требовал [для него] без [всякого] пристрастия»[1910]. Кроме того, Чингис-хан выделил своим родственникам уделы — каждому определенное количество «тысяч»[1911]. Наконец, он в том же, 1206 г. усилил свою гвардию — кэшик — и довел ее численность до 10 тыс. человек[1912]. Гвардия была основной опорой его власти. Она состояла из представителей степной аристократии — сыновей темников, тысячников и сотников[1913]. В то же время это был распространенный в Китае и Центральной Азии с древних времен институт заложничества на случай измены со стороны того или иного вассала. Хотя в этом государстве еще окончательно не оформились все его атрибуты и еще не было четкой организации, но в нем основные функции — функции публичной власти — осуществлялись гвардией Чингис-хана, которая являлась основной силой подавления всякого недовольства или сопротивления прежде всего со стороны его вассалов и их людей — рядовых кочевников.
Создание монгольского раннефеодального государства являлось актом огромной исторической важности для монгольского народа. Оно покончило с непрерывной борьбой между вождями племен и способствовало преодолению племенной разобщенности в стране и образованию монгольской народности. Многолетняя борьба Чингис-хана против других претендентов на власть над всей страной (Джамухи, Ван-хана кэрэитского, Таян-хана найманского и других), как уже указывалось в исторической литературе[1914], соответствовала историческим закономерностям развития монгольских племен и носила позитивный характер. Она объективно являлась борьбой за прогресс монгольского общества. Роль, которую Чингис-хан сыграл в создании монгольского государства, несомненно, является его исторической заслугой.
Но и здесь, как отмечают современные историки[1915], не следует переоценивать роль одной личности, даже такой выдающейся, как Чингис-хан, в сложном социально-экономическом процессе создания монгольского раннефеодального государства. Как известно, в западной и старой русской литературе примеров одностороннего освещения истории монголов как истории сменявших друг друга ханов хоть отбавляй. Во многих случаях получалось, что все или почти все события — дело рук гениального вождя «диких» монголов Чингис-хана, а исследований объективных причин, их породивших, отсутствовало. Но ограниченность размера настоящих заметок не позволяет указать хотя бы на часть этой обширной литературы[1916]. Поэтому, возвращаясь к вопросу о роли отдельных лиц в создании первого монгольского государства, следует сказать, что на самом деле образование монгольского государства как органа поддержания порядка в классовом обществе являлось результатом длительного исторического развития монгольского общества. В процессе окончательного разложения родового строя, сложения классового кочевого общества и возникновения государственной власти в Монголии сыграли важную роль три общественных института: институт oтэгу-богол (монг. otegu-boyol или otogu-boyol — букв. «старый раб»)[1917], домашнее рабство и нукерство (от монг. nokor — «товарищ», древн. — «дружинник»).
