Арджуной выражено мнение, которое достойно того, кто родился в роду Бхараты, особенно сына Кунти. Мы не ведаем времени смерти — (наступит она) ночью или днем. И мы никогда не слышали, чтобы кто-либо достиг бессмертия, отвратившись от битвы. Именно поэтому обязанность героев, приводящая к удовлетворению сердца, состоит в том, чтобы нападать на врагов с помощью политики, предусмотренной обычаем.

При встрече (двух противников) превосходство будет на стороне того, кто следует правильной политике и свободен от злого рока. При равенстве (обеих сражающихся сторон) рождается сомнение (в исходе битвы), ибо на самом деле не может быть равенства между двумя (из коих один либо выигрывает, либо проигрывает).

Так почему же (в таком случае) мы, придерживаясь правильной политики, не должны, приблизившись к стану врага, сокрушить его, подобно тому как течение реки сокрушает дерево, — ударяя по слабым местам врага и в то же время скрывая от него свои слабые стороны. Против более сильного врага следует выступать с хорошо построенными войсками, но не следует выступать со слабыми силами — таково мнение мудрых людей, и мне оно также нравится. Ведь если мы проникнем невредимыми и неузнанными в обиталище врага и нападем на его собственную особу, то мы достигнем своей цели.

Только он [435] единственный пользуется незыблемым благополучием, о бык из рода Бхараты, подобно сокровенной душе всякого существа. В его гибели — гибель (всего) могущества (его)! И если мы, желая защитить своих родственников, убив его [436] в сражении, (сами) встретимся со смертью, тогда мы достигнем неба.

Юдхиштхира сказал:

О Кришна, кто этот Джарасандха, какова его доблесть и могущество, что он, прикоснувшись к тебе, подобному огню, не сгорел, как саранча.

Кришна сказал:

Слушай, о царь, какой доблестью и каким могуществом обладает Джарасандха и как он был нами пощажен, хотя многократно делал нам неприятности.

Был царь, по имени Брихадратха, властитель Магадхи, повелитель трех войск акшаухини,[437] надменный в сражении. Красавец, одаренный силой, богатством и неизмеримой отвагой, с телом, всегда истощенным от подготовительных обрядов при жертвоприношениях, он подобен второму Совершителю ста жертвоприношений. По величию он равен Солнцу, по терпению подобен Земле, по гневу он равен сокрушителю Яме и по богатству подобен Вайшраване. И вся земля, о лучший из рода Бхараты, была покрыта, как лучами солнца, его добродетелями, унаследованными от своих высоких предков.

Обладающий великой силой, он, о бык из рода Бхараты, женился на двух дочерях-близнецах царя Каши,[438] прославленных красотою и богатством. И тот бык среди мужей[439] заключил с ними втайне уговор, что он (никогда) не будет оказывать предпочтение одной супруге перед другой. И царь блаженствовал со своими женами, о владыка людей, милыми и достойными его, как слон — с двумя слонихами.[440] Находясь среди них, властитель земли блистал, словно воплотившийся Океан между Гангой и Ямуной.

Между тем, пока он был целиком погружен в наслаждения, молодость его миновала. И не родилось у него ни одного сына, который должен был продолжить его род. Даже при помощи многочисленных обрядов, возлиянии хома [441] и жертвоприношении, совершаемых ради этого, лучший из царей не смог приобрести сына, продолжателя рода. И вот однажды царь услышал о прославленном Чапдакаушике,[442] сыне Какшивана из рода благочестивого Гаутамы,[443] уставшем от аскетических занятий.

Его, случайно пришедшего туда и сидевшего под деревом, царь вместе со своими обеими женами ублажил всякими драгоценностями. И сказал ему стойкий в правде и правдоречивый, лучший из мудрецов: «Я доволен тобою, о царь, выбирай дар, о прилежный в обетах!». И тогда Брихадратха вместе с супругами, поклонившись ему, сказал запинающимся от слез голосом, что уже отчаялся увидеть (рождение) сына.

Брихадратха сказал:

О блаженный, какой смысл мне в даре и царстве, в то время как я, оставив царство, собрался отправиться в лес покаяния, обездоленный, ибо я не имею сына.

Кришна сказал:

Услышав это, отшельник, чьи чувства были возбуждены, погрузился в глубокое размышление и остался сидеть в тени того же самого мангового дерева. И вот на колени сидевшего отшельника упал сочный плод манго, не тронутый клювом попугая. Взяв его, лучший из отшельников мысленно [444] освятил его мантрами и дал царю как несравненное средство для обретения сына. И сказал премудрый, великий отшельник царю: «Ступай, о царь, ты достиг своей цели, откажись (от ухода в лес), о повелитель людей!».

Помня о том, как было ранее уговорено, [445] лучший из царей дал тогда один (тот) плод обеим своим женам, о бык из рода Бхараты! И обе они, прелестные, разделив надвое тот манговый плод, съели его. И в силу неизбежной логики вещей и правдивости (слов) отшельника в результате съедения ими плода обе они зачали. Видя их (в таком состоянии), царь был охвачен великой радостью.

И вот, о премудрый, когда наступило положенное время, обе они, о царь, как было уговорено, родили две части (одного) тела. Увидев две половины тела, обе сестры сильно затрепетали. Тогда обе они, глубоко опечаленные и беспомощные, посоветовавшись вместе, с горечью покинули обе части существа, наделенные жизнью.

Две их няньки, хорошо обернув те (половинки), еще связанные с зародышем, вышли через двери терема, и, бросив их, быстро удалились. И те (половинки), брошенные на перекрестке, о тигр среди людей, взяла тогда ракшаси,[446] по имени Джара,[447] питающаяся мясом и кровью. Желая приспособить те части (тела), для того чтобы удобнее было их нести, та ракшаси, побуждаемая силой судьбы, соединила их.

И как только те части (тела) были соединены, о бык среди мужей, и обращены в единое тело, появился мальчик-герой. Тогда ракшаси с глазами, раскрытыми от изумления, не в состоянии была нести ребенка, крепкого и сильного, как громовая стрела. А мальчик, стиснув медно-красный кулак и положив его в рот, закричал так же сильно, как (грохочет) грозовое облако. От того крика Люди, находившиеся в тереме, сильно перепугались, о тигр среди мужей, и вышли вместе с царем, о укротитель врагов! И обе (матери), беспомощные и удрученные, с грудями, полными молока, в отчаянии быстро пришли туда, чтобы получить своего сына.

И тогда, видя обеих их в таком состоянии, царя, жаждавшего потомства, и того мальчика, столь сильного, ракшаси подумала: «Обитая во владениях царя, столь жаждущего сына, я не должна отнимать у него младенца-сына, подобно тому как гряда облаков — солнце». И приняв человеческий облик, она сказала повелителю людей: «О Брихадратха, это твой сын, возьми его как данного мною. Он родился от двух твоих жен по велению лучшего из дваждырожденных. Брошенный их няньками, он был сохранен мною».

И тогда, о лучший из рода Бхараты, обе прелестные дочери царя Каши, обретя сына, быстро окропили его млечными струями (из своих грудей). Тогда царь, узнав обо всем, возрадовался. И спросил он ракшаси, принявшую человеческий облик, наделенную блеском чистого золота: «Кто ты, о подобная сердцевине лотоса, дарующая мне сына? Ради любви моей скажи, о прелестная! Ты представляешься мне божеством».