Что касается искусства различных превращений и трансформаций, то среди текстов, повествующих о нем, нет большего, чем «Записки Мо-цзы о пяти первоэлементах», которые насчитывают пять свитков. Некогда государь Лю Ань[818], пока он еще не стал бессмертным и не ушел из мира, выбрал из этого текста самое важное, что составило один свиток. Его способ заключается в том, что если использовать снадобья и амулеты, то появятся способности летать повсюду вверх и вниз, скрываться и становиться невидимым, сколько захочется, и менять свой облик: улыбнешься — и станешь дамой; нахмуришься — и станешь старцем; пригнешься к земле — и станешь маленьким мальчиком; возьмешься за посох — и станешь лесным деревом. Стоит человеку, овладевшему этим искусством, бросить в землю семена, как сразу же появятся тыквы или плоды, пригодные для употребления в пищу. Он начертит линию на земле — и она превратится в реку, насыплет кучку земли — и она превратится в холм. Он сядет — и к нему тотчас явится самоходная кухня; он может возноситься к облакам и взлетать с языками пламени, — нет ничего, чего бы он не мог сделать.

Следующим по значению является текст «Тончайшее сокрытие Нефритовой Девы» в одном свитке. Он посвящен искусству превращения в летающих птиц и бродячих животных, а также в металлы, деревья, нефрит и камни. Человек, овладевший этим искусством, может взмыть к облакам и вызвать дождь, который омоет сто квадратных ли; может он вызывать также и снег. Он наделен способностью без лодки или корабля переправляться через великие воды, он может разделять свое тело и превращаться в тысячу людей. Он может взлетать ввысь с ветром, становиться невидимым, а потом видимым неограниченное число раз, он может выдыхать семицветную пневму, сидя на одном месте, созерцать все восемь пределов[819] и вещи, находящиеся под землей. Он также способен испускать сияние, распространяющееся на десять тысяч чжанов, и освещать своим светом темное помещение. Это поистине великое искусство! Я лишь вкратце упомянул здесь несколько десятков разделов, посвященных тайнам составления астрологических гороскопов, которые так трудно постигнуть. Даже «Исчерпывающий мириады тайн трактат лебединой драгоценности из Хуайнани»[820] не может сравниться с этой книгой.

Существует также «Способ семи превращений белого тигра»: надо взять «голову и шкуру белого тигра», убитого в третий день третьего месяца, «кровь живого верблюда», «кровь тигра»[821], морскую траву «пурпурная нить», растение «обувная тесьма», плавающую ряску и посадить все это в третий день третьего месяца. Вначале прорастет трава, по виду напоминающая сезам. У нее будет семя; возьмите это семя и посадите его в землю, — то, что взойдет, будет иметь необыкновенные свойства. Посадите семена всех семи растений и потом используйте одновременно их семена — тогда вы сможете трансформировать свое тело и менять свой облик, взмывать вверх или погружаться в глубь вод, как это вам будет угодно. По своему содержанию «Мо-цзы» и Тончайшее сокрытие Нефритовой Девы" приблизительно одинаковы, и больше к сказанному выше я ничего прибавить не могу.

В этой главе «Обозрение удаленного» я хотел всем, любящим Дао-Путь, дать каталог книг, повествующих о чудесном. Господин Чжэн не только постиг учение Пятиканония конфуцианцев и знал не только Путь бессмертных. Он также обладал глубокими познаниями в области науки о девяти дворцах, трех видах шашек[822], искусстве небесных письмен — созвездий и в гадательных оккультных текстах о Плане из реки Хуанхэ и Письменах из реки Лошуй. Более того, никто не мог превзойти его в глубоком проникновении в тончайшую суть этих наук. В первый год под девизом правления «Великий мир», как вы знаете, началась смута нашей эпохи, и вся Цзяннань, земли к югу от Янцзы, закипела, словно котел с кипятком[823]. Тогда он, забрав короба со снадобьями бессмертных, ушел на восток, к горе Хошань, взяв с собой наиболее близких к нему учеников. И ныне никто не знает, где он находится».

Баопу-цзы сказал: «Если искать сияющую жемчужину, то надо знать, что нигде, кроме пучин у Хэпу[824], нельзя найти рассеивающую ночной мрак драконову черную жемчужину[825]. Если искать прекрасный нефрит, то надо знать, что нигде, кроме кряжей гор Цзиншань[826], нельзя найти черную регалию стоимостью в десятки городов[827]. Точно так же, если вы спрашиваете о подлинном учителе Дао-Пути, но не можете найти такого человека, то и прекращая временами его поиски, вы все-таки не утратите надежду найти его. Но если вы укрепитесь в бездействии, то уже никогда не достигнете успеха в этом деле и все ваши труды окажутся пустыми и бесплодными, а силы — растраченными впустую. И тогда, даже если вы будете горько раскаиваться в вашем бездействии, вам все равно не наверстать упущенного. Ведь даже мелкие мирские дела нельзя познать, сидя сложа руки, так что уж говорить о делах святых-бессмертных! Сколь бы совершенным в своей мудрости и просветленности ни был человек, ему не достичь познания дел святых-бессмертных ни долгой тренировкой ума, ни при помощи чувственного восприятия, если он только не будет просвещен изнутри. Истинный учитель настолько глубоко и широко образован, что беседа с ним покажется вам путешествием по необъятному морю за глотком воды или вхождением в дебри Чанчжоу[828], чтобы срубить дерево. И вам останется беспокоиться только о том, что ваших сил может не хватить, а не о том, что воды или деревьев будет недостаточно, не так ли? Из-за остатков от пиршества тигра или леопарда дерутся потом барсуки и крысы, а Тао Чжу выбрасывает с легкостью то, чего никогда не имели Юань Сянь и Янь Хуэй[829].

Если человек, у которого вы учитесь, не наделен обширными познаниями, глубокими, как водная пучина, а является человеком отрывочных знаний и ограниченного кругозора, то вы скоро исчерпаете его образованность, поток его наставлений иссякнет и течение его поучений прервется. Как только он опустошит кошель своих знаний для других, то сам уподобится нищему, у которого ничего не осталось. Поскольку же знания, передаваемые им, частичны и фрагментарны, то они к тому же мелки и ничтожны и не обладают никакими чудесными свойствами. И тогда уже не будет никакой необходимости задерживаться в его драгоценном жилище. Если же вы захотите питаться скудным зерном его наставлений, то разве сможете вы добиться какого-нибудь успеха? Какой смысл просить еду у дома Бо-и и Шу-ци или жаловаться на холод семье Цянь Лоу?[830] Если вы и получите что-нибудь, то оно не будет лучше, чем желуди, конские каштаны или холщовое рубище. И уж конечно, вам не предложат мяса трех жертвенных животных, шелковые облачения и меховые наряды.

Некоторые люди внимают наставлениям посредственного учителя, так до конца и не понимая этого. Но есть и такие люди, которые счастливо обрели знающего учителя, но неспособны усердно учиться; то, что они теряют, несравненно превосходит то, что теряют люди, не понявшие заурядности своего учителя. Конечно, никогда не бывает легким делом понять, глубок или мелок ваш учитель. И неудивительно, что древние прекрасно понимали эту трудность и искренне говорили о ней. Любой белый камень может напоминать нефрит, и любой развратный обольститель может напоминать мудреца. Но подлинный мудрец живет в тиши уединенного сокрытия; он есть, но его как бы нет. Обольститель же будет превозносить себя и выставлять себя на показ все больше и больше; он пуст, но будет изображать наличие у него достойной сути. И если человек недостаточно прозорлив, то как ему распознать, где правда, а где фальшь? Те ученики, которые продолжают учиться у заурядного учителя, не прекращают делать это просто потому, что они не знают об отсутствии знаний у их наставника; они вполне искренне считают, что у него можно учиться. Те же, которые встретили выдающегося человека, но не могут возвыситься до его уровня, не делают этого потому, что не знают его внутренней глубины и не могут задать ему нужные вопросы; они вполне искренне считают, что их учитель ничем не отличается от всех прочих.