Только я собралась послать его княжескую задницу туда, откуда она пришла, как в мою ладонь уперся холодный нос волка. Я оглянулась и увидела Ортоса. Он, схватившись зубами за край моего плаща, отчаянно тянул за собой. Тут же позабыв про князя, мы втроем с Эфирой и Сетсеем побежали за оборотнем.

На одной из улочек среди покореженных домиков, поскуливая, в алой луже на боку лежал волк. Рядом валялись разодранные тела монстров, приконченные оборотнями, пришедшими на помощь собрату.

Я застыла и стала думать, как помочь, и вдруг произошла трансформация. Раненый волк превратился с белокожую худенькую девушку с копной каштановых волос.

– Ифи! – на одном выдохе прошептала я.

– Где целитель? – громко выкрикнула Эфира и бросилась к ней.

Я смотрела на лежащее на земле в крови голое, дрожащее тело и не могла пошевелиться.

– Все будет хорошо, – успокаивала орк беспомощную девушку, лежавшую на рыхлой, холодной, вытоптанной земле. Она сняла с себя плащ и накрыла трясущееся тело девочки-оборотня.

– Целитель! – еще раз зло рыкнула орк, выводя меня из транса.

Я рывком подбежала к подруге и присела рядом. Мои колени утонули в луже ее крови, но мне было все равно.

Только не это! Я не смогу пережить еще… еще одну смерть.

– Ифи! Ифи, слышишь меня? Не закрывай глаза!

Ее ресницы трепетали, а глаза закатывались. Она сражалась из последних сил и, похоже, уже не слышала меня.

– Прошу… целителя! – в панике повторяла я.

Сетсей метнулся на поиски мага жизни.

– Поздно, не успеет, – жестоко подытожил Мордау, оказавшийся рядом и присаживаясь с другой стороны. Князь бесцеремонно поднял плащ и начал рассматривать тело девушки в поиске ран.

– Волк, ляг рядом, надо ее согреть, – гаркнул он Ортосу.

Оборотень тотчас подлез под бок Ифи.

– Держи ее душу, – скомандовал князь, обернувшись к Эфире.

– Я плохо это умею, – недоверчиво ответила орк.

– Ты же шаманка! Держи ее, я сказал!

Я понимала, что Мор действует в интересах Ифи, и что сейчас нет времени на рассуждения и вежливость, но, зная гордость орка, была уверена, что та просто из-за упрямства пошлет его куда подальше. Но Эфира крепко схватила Ифи за обе руки, будто девушка собиралась вырываться, и уставилась в пустоту. На лбу появилось несколько глубоких борозд.

Мордау принялся зажигать руны касты жизни, пытаясь исцелить Ифи. Я понимала, как это непросто, какой бы силой он ни обладал, он природник, и это не его магия. Да и то представление, что мы видели около портала, явно стоило ему дорого.

– Она уходит, еле держу! Скорее! – процедила, стиснув зубы, Эфира.

Ее силы были на исходе: орк сгорбилась, словно цепляясь всеми возможными и невозможными способами за душу умирающего оборотня. Ортос начал жалобно поскуливать, и захотелось дать ему оплеуху. Кровавая лужа под Ифи все увеличивалась, князь спешил, но он не чувствовал раны, через которые утекала жизнь, как это умеют маги касты жизни. В какой-то момент показалось, что Мордау действует наугад, и я испугалась, что Эфире не удастся удерживать душу так долго.

Не знаю, что дернуло меня так поступить: страстное желание не дать смерти забрать еще одного родного человека, страх за ее жизнь, предчувствие или неожиданная мысль, которая возникла из-за магической веревки, но я приложила ладонь к плечу Эфиры и от безысходности подтолкнула свою силу в нее. Мерцающие голубые потоки магии, видимые только мне, искрясь, потекли из меня к Эфире. Получилось! Глаза орка расширились от удивления, спина выпрямилась, и она вопросительно покосилась на меня, явно ощущая происходящие с ней изменения. Я молча сконцентрировалась, пытаясь не потерять нашу связь, отдаленно напоминавшую веревку, которой мы были связаны еще недавно. Сейчас это больше напоминало множество невидимых нитей, по которым текла моя магия, напитывая Эфиру и делая ее сильнее.

– Все еще держишь? – спросил Мордау, заметив, что Эфира чуть расслабилась.

– Она же все еще дышит, – огрызнулась орк, явно не собираясь посвящать в нашу тайну кого-то еще.

Магия перетекала от меня к ней легко, в этом не было ничего противоестественного, но я раньше никогда не слышала о подобном. Я прислушалась к своим ощущениям, сосуд мага пустел, но не критично, а мое вот неподготовленное к такой магии тело отозвалось гудящей головной болью и слабостью.

Так мы и сидели: Эфира удерживала Ифи, я усиливала ее, не давая ее сосуду опустеть, Ортос согревал своим теплом, а Мор беспрерывно зажигал руны. Вдали слышались звуки затухающего боя, воины князя Самогеты добивали последних тварей. Хвала Первоматери, Сетсей наконец привел подмогу. Дворф-целитель сильно хромал, явно сам после драки, и еле поспевал за драгоном. В этот момент Ифи прекратила дрожать, и я, испугавшись, что ее душа покидает тело, влила в Эфиру еще больше.

– Все в порядке, держу, – зашипела она и дернула плечом, как от ожога.

– Вижу-вижу, милочка, вы отлично справляетесь, – ответил целитель, думая, что Эфира обращалась к нему.

Он довольно смело подвинул князя и сам начал рисовать руны, пылавшие столь ярким белым светом, что контрастировали даже на совершенно белоснежной коже Ифи.

– Можешь ее отпустить, – сказал дворф Эфире.

Она немного помедлила, дождавшись, когда я уберу от нее ладони, и только тогда осторожно отпустила руки Ифи.

Целитель провозился какое-то время и, явно почти обессилив, заверил нас, что теперь все будет хорошо. Сейчас Ифи надо отдохнуть, понадобится время на восстановление кровопотери и поврежденных тканей.

Я смотрела на бледное, болезненное лицо подруги, которую в бессознательном состоянии завернули в еще один теплый плащ, и Ортос, перекинувшись человеком, одетый в какое-то тряпье, аккуратно поднял девочку на руки. Он был готов перенести ее в деревню, когда я открою портал.

Голова раскалывалась, и я поймала себя на мысли, что с трудом понимаю происходящее и не могу сконцентрироваться на заклинании вызова портала. Навалившаяся слабость мучила не только меня. Первой повело Эфиру. Она опустилась на колено, стараясь поймать равновесие, но в итоге ее глаза закрылись. В последний момент Мордау успел поймать ее левитацией, не дав ее голове стукнуться о землю. Я хотела сделать шаг к ней, но вместо этого мое тело обмякло и начало заваливаться в сторону. Перед тем как глаза закрылись, увидела подхватывающего меня под руку Сетсея.

Проснулась я от неприветливого толчка в бок. Надо мной стояла хмурая Эфира. Я быстро огляделась: мы находились в той самой избушке в деревне оборотней, куда нас поселили вчера вечером.

– Что это было?! – требовательно спросила она, не давая мне времени прийти в себя и проснуться окончательно.

Не спеша я потерла глаза, восстанавливая в памяти, как рассыпанную мозаику, последние события.

– Как мы здесь очутились? – спросила, стараясь потянуть время.

– Этот… в капюшоне, князь ваш человеческий, вроде как открыл портал сюда.

Мордау, вспомнила я.

– И долго мы были в отключке?

– Весь день.

Могла бы и сама догадаться: за окном было уже темно, и в комнате царил полумрак. Я не спешила с ответом на вопрос, понимая, что конкретно ее интересует в первую очередь.

– Сетсей, наверное, в бешенстве? Мы уже должны быть на полпути к гномам.

Переживания Сетсея ее явно не беспокоили. Эфира нагнулась к моему лицу ближе и повторила:

– Тебе придется объяснить!

Я тяжело вздохнула, прислушиваясь к своим ощущениям: магия на месте, сосуд полон, сил – хоть прямо сейчас бегом до гномов отправляйся. Я была в порядке, и, судя по орку, она тоже.

– Точно не знаю, – боясь, что кто-то услышит, быстро прошептала я. Хотя что услышит-то? Сама не могу объяснить, какого демона произошло.

Орк посмотрела на меня с прищуром, явно не веря.

– Свяжи нас веревкой и расскажи все, что знаешь, – потребовала она.

– Зачем веревкой?

Орк не ответила, лишь требовательно протянула руку.

– Постой, вот как в пещере нунга ты поняла, что я соврала?