– С Рождеством, – поздравляет Серж, и тянется бокалом к середине стола, чтобы чокнуться со всеми.

– С Рождеством! – восклицает Марджери, и бокалы её и Сержа звенят, ударяясь краешками друг об друга.

– С праздником, мама, папа и сестрёнка, – радостно говорит Мишель и залпом выпивает свой сок.

– С Рождеством нас всех! – кричит громче всех Мэриан, и чокается бокалом с родителями.

Взрослые настолько искусно притворяются, что смеются и улыбаются по-настоящему и совершенно искренне, что Мэриан даже не замечает фальши.

Традиционная жареная индейка с золотистой корочкой – главное украшение праздничного стола. Жирненькая корочка весело хрустит во рту, и Мэриан растягивает удовольствие на подольше, поедая корочку по маленьким кусочкам. Мясо птицы так и тает во рту, и Мэриан приятно удивляется восхитительному вкусу и тому, что индейка не засушилась в духовке, как в прошлое Рождество, и что мясо не менее вкусное, чем корочка, хотя, зачастую, случается наоборот.

Веселятся и не думают ни о чём плохом только девочки, а взрослые делают вид, что им так же весело, как и детям – только потому, что так надо. Только потому, что все должны вести себя в Рождество так. Но Мэриан правда так весело и вкусно, что она не видит, что счастье родителей – напускное.

После ужина все друг другу желают спокойной ночи, а родители на прощание обещают Мэриан и Мишель, что подарки в рождественских носках будут ждать их завтра утром.

Мэриан с счастливым вздохом прикрывает дверь. В её душе умиротворение. Она подходит к окну и отдёргивает занавески, считая звёзды на ночном тёмном небе. Оно почти чёрное. Звёздочки на нём блёклые и неяркие, трудно отличимые от цвета ночного неба, и Мэриан приходится щуриться, чтобы найти их.

– Я желаю… – быстро шепчет она, словно боится, что время, в которое исполняются желания в Рождество, просто кончится, и она так и не успеет загадать рождественское желание. – Желаю, чтобы послезавтра мы выиграли суд, и всё стало как раньше, чтобы меня оправдали и признали невиновной, чтобы родители относились ко мне хорошо, как раньше, чтобы надо мной перестали издеваться в школе, – произносит она и зажмуривается, отправляя желание во Вселенную. – Аминь.

Она ещё несколько минут любуется ночным небом и полумесяцем, а потом быстро ложится спать, ныряя под одеяло.

«Мэриан слышит шум листвы, и приятная прохлада щекочет ей плечи. Растения перешёптываются, шевеля листиками, хотя Мэриан и не видит этого, но она знает, что перешёптываются именно они, а не кто-то другой. Она не понимает – о чём они говорят, и открывает глаза, но как только она это делает, растения затихают.

Девочка оглядывается. Её окружают зелёные высокие стены, сплошь из растительности. Мэриан побаивается, что они достают до небес. Тёмно-зелёные листики выглядят такими сочными, что кажется, если их сжать в руке, сок побежит по пальцам.

Постойте, это же не просто стены.

Это лабиринт.

Она проводит ладонью по листьям, шагая вдоль стены, но шипы покалывают ей пальцы, и пока всё это не дошло до занесения себе инфекции в кровь, она отдёргивает руку, будто обожглась.

От этого места отходит много коридоров, таких же зелёных, но Мэриан не решается пойти ни в один из них, потому что здесь, по крайней мере, безопасно, и ничего не угрожает, опять же, пока что, а что там, в этих коридорах – неизвестно.

Распластавшись на почему-то подстриженном ровном газоне, хотя, откуда ему здесь быть, по идее, это дикая территория, Мэриан разглядывает плывущие облака.

Шум листиков успокаивает, и она почти заснула бы, если бы в какой-то момент не поняла, что слышит чьё-то неразборчивое бормотание за какой-то из стен.

Она пока не спрашивает – «Кто здесь?» или «Кто это?», потому что боязненно. Так-то этот кто-то ещё, возможно, даже не догадывается, что она здесь, а как только она подаст голос – сразу станет совершенно точно ясно, что она здесь есть, потому что кому тут ещё быть, если не ей, а никого тут кроме неё нет, поэтому это именно она.

Мэриан затаилась, приостановив дыхание. Воздуха стало быстро не хватать, и она задышала снова, но стараясь это делать как можно более тише.

– Тупые деревья, почему они не могут быть нормальными, а если бы я случайно щекой попала на колючки, а не плечом, у меня что, кровоточила бы щека, а не несчастная рука? – взвыл кто-то за стеной, и Мэриан сразу поняла, что голос принадлежит женщине. Нет, даже не женщине, а девушке. – Проклятие, – зашипела она за стеной.

Слышится глухой удар, и стена покачнулась. Стена, за которой притаилась Мэриан, а так как она не ожидала этого, она от неожиданности отпрыгнула в сторону, чуть взвизгнув. Тут же осознав свою ошибку, она замерла, прислушиваясь.

За стенкой тоже всё стало подозрительно тихо.

– Ага, монстр, – догадалась девушка. – Тварь, если ты за этой стеной, то тебе лучше не пытаться сожрать меня или что-то вроде этого, потому что ты, разве, не думал о том, что это тебя может кто-то сожрать, например, монстр, покрупнее тебя? Я вряд ли покрупнее, только если ты не какая-то малявка, но сожру, и глазом не моргну, уяснил? – рявкает девушка и замолкает.

Мэриан сжимает губы покрепче и пытается не захихикать, потому что это звучит так мило. Одновременно и мило, и страшно.

«Мне бы не хотелось попадаться на глаза этой странной особе, но понаблюдать за ней издалека, наверное, весело…» – размышляет Мэриан, всячески отвлекая себя от мыслей, которые могли бы вызвать у неё смех или хотя бы сдавленное хихиканье.

– Вот, правильно, что заткнулся, умничка, – довольно усмехается девушка за стеной, и тут Мэриан разражается хохотом.

«Интересно, как она выглядит»– одна из мыслей, проскочивших в голове Мэриан, пока та смеялась и пыталась заставить себя замолчать, но, в любом случае, было уже поздно не смеяться, поэтому, она смеялась громко и от души.

– Не слышала, чтобы монстры так смеялись, – изрекает девушка. – Наверняка ты человек, – догадывается она. – Кстати, я тоже.

Мэриан молчит, думая о том, что бы сказать, но при этом никак не спровоцировать её, потому что, мало ли, вдруг та девушка может перелететь через стену и что-то сделать с Мэриан, а самой Мэриан этого край как не хотелось бы.

– Что молчишь? Как воды в рот набрал, – злится девушка, снова пиная стенку.

На этот раз Мэриан не отскакивает.

– Набрала, – поправляет О’Коннор её.

– Ну, набрала. Какая разница, впрочем, – хмыкает девушка.

– Извините, – почему-то говорит Мэриан, толком сама не понимая – зачем и почему она извиняется. Она почти всегда сначала делала или говорила, а потом думала. Это был один из её недостатков, но, в общем, родители и одноклассницы всегда ей говорили, что она – один сплошной недостаток.

– Извинения приняты, – великодушно говорит девушка, и по её голосу, вроде бы как, слышно, что нападать она не собирается.

– Спасибо.

– А ты кто? Как здесь оказалась? – интересуется голос за стенкой.

– Как это – «кто»? – не понимает Мэриан. – Как понять – «как здесь оказалась»? Ты – мой сон.

Когда Мэриан произносит это, она впервые за свою жизнь понимает, что спит сейчас. Никогда ещё раньше она не осознавала то, что ей сейчас это именно снится, а не происходит в реальности. Но ей пока не хочется просыпаться, хотя она легко могла бы ущипнуть себя, чтобы проснуться.

– Я? Твой?! – переспрашивает девушка и смеётся так громко, что кажется, что она сотрясает своим смехом стены лабиринта, и он вот-вот рухнет. Как карточный домик.

Но этого не случается, и она смеётся, смеётся, смеётся, и Мэриан кажется, что прошла не одна вечность, пока та закончит смеяться.

– Это ты мой. Ты мне снишься, – хрипло заявляет собеседница. – Не дури. Ты – очередной персонаж моих снов. Как и все прошлые персонажи. Ты лишь участник, картонная фигурка. Ты ненастоящий человек. Ты вообще не имеешь тела, существует только твой голос, которым ты мне отвечаешь. И говоришь, что я тебе снюсь – только потому, что хочешь позлить меня. Так вот, со мной шутки плохи.