– Как долго? – полюбопытствовал бобби.

– Этого я не знаю, – честно ответила Мэриан, тряхнув головой. – Потом он начал заставлять меня открыть машину изнутри. Естественно, я не согласилась.

Мэриан поджала розоватые губы.

– Дальше он просунул руку в незакрытое окно. До того, как он подошёл, мы с Мишель рассматривали школьные принадлежности, которые мы купили в магазине канцтоваров перед тем, как подъехали к банку. Рядом лежали ножницы, ну и я… ударила кончиками ножниц его в руку. Если бы я этого не сделала, он мог бы дотянуться до кнопки блокировки и открыть дверь. О, увы, после того как я ткнула его ножницами, он вытащил руку и… выругался, – произнесла Мэриан, нахмурившись. – Потом он разбил окно, соответственно, после этого открыв дверь и забравшись внутрь. Он уже схватил было меня за подол платья и потащил, но я… дальше я не помню. Всё происходило так быстро. И у меня были закрыты глаза, – призналась она. У неё во рту снова пересохло, видимо, от волнения, и она окинула печальным взглядом пустую пластиковую бутылку, стоящую на столе. – Но я сделала это не потому, что хотела убить его, а в целях самообороны. Я действовала исключительно ради того, чтобы защитить себя и Мишель, папа, ты же знаешь, что я никогда не…

– Довольно, – остановил её Бауэрман, махнув рукой. – На сегодня хватит. Пока что вы свободны, завтра ожидаю Вас, О’Коннор, в полицейском участке. Девочка на данный момент освобождена от школы, Мэриан, возможно, нужно всё обдумать. Приступать к занятиям можно сразу, как только она будет готова продолжать учиться.

Серж утвердительно покачал головой.

– Мэриан, выйди, пожалуйста, – попросил он. – И дверь закрой.

Девочка послушно сделала то, что сказал ей отец. Когда дверь закрылась, Серж подошёл ближе к бобби, наклонившись к его уху.

– Уже сегодня ночью весь город узнает о случившемся. Что нам конкретно говорить, как отвечать на расспросы?

– М-м-м, я думаю, что лучше минимизировать эти расспросы и просто уводить разговор в другое русло. Попробуйте объяснить дочери то, что она не виновата и не понесёт ответственность за это. Убедите её в этом. Она сама должна поверить в это. Но в самом деле не всё так хорошо. Я даже не знаю, сколько Вы будете мотаться по судам. Вместе с девочкой, конечно же. И свидетелями в качестве Вашей младшей дочери и жены. Но Мэйбл…

– Мэриан, – поправил того Серж.

– Да, Мэриан, прощу прощения. Так вот, Мэриан ни в коем случае не должна волноваться. Это ни к чему хорошему не приведёт. Если сейчас она будет слишком много думать об этом – это может серьёзно повлиять на её психику и дальнейшее развитие. Если она будет считать себя убийцей, она может и вырасти убийцей. И Джексон Эллингтон будет далеко не последней её жертвой. Ваша прямая обязанность – обеспечить ей комфорт, чтобы она сама верила в то, что это просто несчастный случай. Когда она будет спрашивать – зачем же мы так часто посещаем здание суда, если раньше мы так не делали, говорите ей, что все они просто не правы, но тут главное не перегнуть палку. Понимаете ли, она не должна считать себя убийцей, но и не должна думать, что делать так, как она поступила сегодня – правильно. Очень важно соблюсти баланс. Это будет сложно, О’Коннор, очень сложно. Но я думаю, вы справитесь, – в конце своей речи Бауэрман дружески похлопал Сержа по плечу и мягко подтолкнул к двери. – Желаю удачи. Она вам понадобится.

На пороге полицейского участка их встретила Марджери. Мишель утыкалась носом в пальто мамы и всхлипывала.

– Мама, Мэриан убила его. Просто ударяла его ножницами снова и снова. И этот человек кричал. Долго и много. И так громко. Потом пошла кровь. Но я мало что видела из-за слёз. Много крови было. А вы пришли не так быстро, как обещали. Ты ведь обещала, что вы скоро вернётесь, мама, обещала! И я уже молчала, просто плакала, а она сидела, застыв, словно статуя. С ней всё будет хорошо? Её накажут? Что с ней будет? – пальто Марджери уже намокло от слёз младшей дочери, а женщина неустанно гладила Мишель по спине, приговаривая время от времени «всё будет хорошо» и «скоро всё наладится», хотя саму её едва ли не трясло от ужаса и предчувствия, что всё плохое только начинается.

Мэриан вышла из полицейского участка разбитая. Мысли в голове рассыпались на мелкие части, словно мозаика, никак не желая складываться в целую картину. Её лицо ничего не выражало. Даже сама девочка в глубине души удивлялась тому, как она спокойно выглядит со стороны, хотя внутри неё бушевало цунами, горели пожары, носились торнадо и ураганы.

– Они скорее всего даже не представляют – как мне сейчас плохо, – одними лишь губами произнесла она.

«Они все сейчас просто думают, что я хладнокровная убийца. А я не убийца, я же случайно. Нет, «случайно» – это не то слово. Я просто неспециально. Я хотела защитить себя и Мишель, только и всего. Но я же убила его. Значит, я убийца. Но как называется человек, который убил кого-то ненамеренно, в целях самообороны?» – мысли будто осы беспокойно роились в её голове, и Мэриан казалось, что её голова сейчас просто взорвётся от этого нескончаемого потока размышлений и угрызений совести.

Когда она открыла главную дверь полицейского участка, переступив порог и оказавшись на свежем воздухе – ей стало немного лучше. Не сказать, что ей сильно полегчало и все мысли сразу улетучились из её ещё детской головки, но дышать оказалось намного легче, а тошнота прошла. Шум в ушах прекратился вместе с головокружением.

– Мэриан, доченька, как ты? – оставив Мишель стоять на месте, Марджери кинулась к старшей дочери с распростёртыми объятиями.

– Привет, мам… – выдавила она, обнимая женщину. – Я бы солгала, если бы сказала, что всё в порядке. Я не могу быть в порядке, мама. Я убила человека и теперь за это последует наказание, так ведь?

Марджери открыла было рот, чтобы возразить, но осознав всю тяжесть преступления, она с трудом кивнула головой. – Но ты не волнуйся, главное. Всё будет хорошо, детка.

– Сестрёнка, как у тебя дела? – тихо спросила Мишель, подходя к Мэриан. Младшая сверлила глазами асфальт и боялась поднять голову. Она сама не знала, почему, но, вероятнее всего, из-за страха перед сестрой. Мишель не хотела себе признаваться, что боится Мэриан.

– Ох, Мишель… – она грустно погладила маленькую девочку по светлой голове. – На самом деле, не так хорошо, как хотелось бы.

– Я понимаю, – ответила та, чуть сторонясь.

Через какое-то время из полицейского участка вышел Серж. Он был мрачнее тучи. Всю его гамму эмоций и выражение его лица было просто невозможно описать, но можно точно сказать, что на его лице были смешаны усталость, страх и… гнев?

– Нам пора домой, – глухо сказал он, медленно моргнув.

– Всё закончилось? – с надеждой спросила Мишель, поднимая глаза на отца.

– Нет, – рявкнул он. – Вы себе представить не можете, сколько нам предстоит потратить время на то, чтобы доказать невиновность Мэриан, – процедил Серж. – А всё из-за того, что она просто не смогла продержаться и удержать его до нашего прихода. Знаете, сколько раз нам предстоит побывать в здании суда? Но это ещё цветочки в сравнении с тем, сколько я должен буду втюхать денег в то, чтобы наш недобросовестный судья доказал невиновность Мэриан, – кричал он, в конце переходя на совсем тихий шёпот. – Не будет же она сидеть в каком-нибудь грязном сыром и холодном воспитательном учреждении для таких, как она! О, мне столько необходимо вложить бабок в то, чтобы мою старшую дочь оставили на свободе. А всё из-за того, что нужно было просто не провоцировать того типа!

– Я не провоцировала! – вспыхнула Мэриан, сжимая руки в кулаки до побелевших костяшек. Тут её терпению уже пришёл конец. – Папа, я рассказала как было ещё там, в участке.

– Ты ещё посмей со мной спорить! Марджери, сделай что-нибудь со своей дочерью, почему она огрызается? Или ты, Мэриан, хочешь сидеть в тюрьме для малолеток вроде тебя, да? Ты этого желаешь?

– Тише, Мэриан, успокойся. Серж, ты тоже не закипай.