Через какие-то несколько секунд она бы вляпалась в огромную красную лужу, если бы не притормозила. Переводя дыхание, она сделала шаг назад, где, как она помнила, ещё не было алой жижи. Под левым ботинком что-то неприятно захлюпало. Отставляя ногу в другую сторону, она едва сумела разглядеть в откуда-то взявшейся красной жидкости раздавленное белое желе. Пока она приглядывалась – что это, маленькая Мэриан в голове подкинула идею, что ещё мгновение назад красной жидкости здесь не было, а большая Мэриан вынуждена была согласиться.

На глазах у изумлённой девочки непонятный белый объект словно в обратной съёмке собрался обратно в шар и укатился вдаль, снова пропадая из поля зрения Мэриан. Узнав в шарике глаз, запаниковавшая девочка огляделась по сторонам, пытаясь понять – как это произошло, как раздавленное глазное яблоко могло восстановиться и укатиться куда-то снова. «Тебе нельзя бояться, страх сделает тебя уязвимой, ты не сможешь ясно размышлять» – приказал двойник в голове Мэриан. «Да, адреналин в крови сделает тебя быстрее, но если ты имеешь дело с…»

– Маленькая стерва… – послышался змеиный шёпот за спиной. Мурашки табунами забегали по телу, а волосы наверняка встали дыбом. Мэриан не знала – стоит ли ей поворачиваться или нужно бежать. Стоять просто так было точно не вариант, а времени на долгие размышления у неё не было. «Действуй» – послышался тихий голос маленького двойника.

Глубоко вдохнув, она побежала. Сердце штормило под рёбрами, норовя выскочить из груди. Стук собственного сердца отдавался в ушах и казалось, что это не сердце бьётся в груди, а молотком ударяют по рёбрам. Самовнушение сделало своё дело и теперь рёбра правда болезненно заныли.

Такое ощущение, что красная жидкость поднималась всё выше и выше, потому что теперь при беге она захлёстывала пятками липкую красную воду, а, может, вовсе и не воду, но красных капель становилось на её колготках и подоле платья всё больше и больше. Закололо где-то в левом боку, но Мэриан заставляла себя не останавливаться, сил не хватало даже на мысли. Уже становилось всё равно – где она, потому что она уже примерно понимала – что это за красное море ей до щиколоток и кому принадлежал глаз и шёпот.

Мэриан разрешила себе перестать бежать, как только миновала кровавую лужу, разлившуюся на слишком большое расстояние. К ногам уже снова подкатывалась внезапно настигшая её красная гадость, и Мэриан, с каждой минутой охватываемая ужасом всё больше и больше, уже собралась бежать дальше, как поскользнулась на крови, плюхаясь прямо в разлившееся и здесь красное море. Цедя зубами воздух, она медленно поднялась с пола, потирая ушибленный копчик. Мокрый низ платья и колготки неприятно холодили тело.

Туман впереди рассеялся, и она увидела лежащего на полу Джексона Эллингтона… и себя, дырявящей щёку ему ножницами. Его пустые глазницы тёмными бездонными впадинами зияли на его лице, а рядом с опустившейся на колени Мэриан рядом с мужчиной аккуратненько лежала пара зеленоватых глаз Эллингтона. Глазные яблоки даже не были повреждены, как показалось Мэриан. Рот Джексона был раскрыт в немом крике, а руки сжаты в кулаки. Он лежал, вытянувшись по струнке, пока Мэриан выбивала ему другой стороной ножниц зубы.

В глазах стоящей Мэриан застыл страх и она шумно сглотнула, царапая ногтями ладони, стараясь не закричать.

Мэриан возле Джексона медленно повернула голову на источник звука.

– Это ты сделала! – крикнула она, вскакивая и задевая рукой шарик-глаз, заставляя его скатиться со своего места. – Это ты! Ты убила его! – завизжала она, прокатывая по полу окровавленные раскройные ножницы в сторону стоящей Мэриан. – Ты убийца! – вопила она. – Ты, ты убила его! Это ты его убила! Ты виновата во всём! Это твои ножницы!

Ошеломлённая Мэриан с ужасом слушала кричащую себя, пятясь назад. Когда к её ногам подкатились ножницы в крови, она отпрыгнула от них, вскрикивая. Под вопли самой себя, той, что возле мёртвого Джексона, она сделала больший шаг назад, спиной врезаясь во что-то. Рефлекторно оборачиваясь, она столкнулась с каким-то человеком. Задрав голову и всмотревшись в лицо стоящего, её встретили пустые глазницы и раскрытый рот с желтоватыми зубами. С дыр, где раньше были глаза, стекали ручейки крови, а из правой глазницы выпал нерв, который раньше связывал глаз и что-то внутри лица.

– Мэриан… – произнёс он, хватая перепуганную девочку за шиворот. – Мэриан! – заорал он, приближая её лицо к своему и капая кровью с глазниц на её щёки. О’Коннор зажмурилась и закричала, выставляя руки перед собой, стараясь защитить себя. – Мэриан!»

– Мэриан, ты сделала уроки? – послышался мамин голос прям над ухом. Девочка подскочила на стуле, резко открывая глаза. Чуть не столкнувшись с мамой лбом, она быстро закрыла учебник по английскому, вовремя спохватившись.

– Да, мам? – переспросила она, «включаясь» в реальность.

– Ты сделала уроки? – уже строже повторила она, выпрямляясь.

– Нет, – виновато откликнулась Мэриан. – Я так сильно хотела спать, что уснула прямо тут.

– Тебе завтра в школу, а домашнее задание не сделано? Прекрасно, – саркастично хлопнула в ладоши Марджери, тут же складывая руки на груди, переплетая их. – Спускайся и иди ужинать.

– А как же уроки? – не поняла Мэриан.

– Меня не волнует это, главное, чтобы они были сделаны, а когда – уже не колышет, – отрезала Марджери. – Спускайся вниз и садись за стол.

– Это свиные медальончики, – с гордостью произнесла мама. – Приятного аппетита, – желает она и уходит на кухню, оставляя Мэриан одну за столом.

– Спасибо, – благодарит её девочка и мешает рис с кетчупом в своей тарелке. Она невольно вспоминает сон и мысленно даёт себе пощёчину, выгоняя все мысли из своей черепушки.

– Папа и Мишель уже поели? – громко спрашивает она Марджери, гремящую посудой на кухне.

– А? – немного раздражённо откликается мама, переставая шуметь тарелками. – Что ты сказала? Я же говорила – никогда не разговаривай с моей спиной. Если ты не видишь моего лица, а, тем более, если я ещё и занята, то не нужно дёргать меня.

Пока она ругала Мэриан, та уже успела устать и желание есть пропало, как и желание здесь находиться. «Уроки не учены, а удовольствие от сна всё равно не получено. Толку-то, что спала. Сейчас ещё хуже себя чувствую, чем до того, как завалилась спать на столе»

– Говорю, папа и Мишель уже поели? – повторяет Мэриан, подавляя зевок.

– И ты ещё спрашиваешь у меня такую ерунду? Могла бы потом это сказать, – кричит с кухни Марджери, и в её голосе отчётливо слышна злоба.

Мэриан решает промолчать и выдавливает из себя тихое «извини», настолько тихое, что она даже саму себя почти не слышала, не то что мама на кухне. Невнятный рисовый комочек, весь в кетчупе, ужасно напоминал глазное яблоко в крови. Или он правда напоминал, или у Мэриан просто уже всё ассоциируется с Джексоном. Она не смотрит на рис и совершенно плюёт на столовый этикет, вилкой разрезая мясо на кусочки поменьше. «С какого урока начать, что из домашки делать первым. Может быть, для разгона начну с чего-то лёгкого, а дальше сложные предметы будет делать проще, потому что мозг уже включился окончательно, когда делал легкотню. Или, вероятно, если начну со сложных, то в конце, когда силы и энергия покинут меня, лёгкие предметы будет как раз нормально учить…» – думает она, пока мясные волокна распадаются на частички поменьше. Угловое зрение искажает реальность и делает рис ещё хуже. Мэриан тошно. Она накалывает кусочек свинины на вилку и отправляет в рот, закрывая глаза, тем самым спасая себя от вынужденного любования кетчупным рисом. Мэриан глотает, не жуя, и чувствует, как по внутренней стороне спины прокатывается непережёванный кусочек свиного медальона. Её передёргивает, и она выпрямляется, стараясь облегчить падение кусочка по пищеводу вниз.

Когда с мясом покончено, Мэриан возвращается к рису и ковыряет его кончиком вилки, счищая с него кетчуп. К горлу подступает тошнота и она пытается стряхнуть с себя ощущение дежавю, вызванное воспоминаниями из сна. Мэриан пристально рассматривает свои руки. Ей кажется, что они дрожат. Нет, не дрожат. Но она чувствует, будто дрожат. И ещё кровь в них кипит и словно рвётся наружу, хочет выйти за пределы вен и сосудов