— Как это помогает?

Пол отвернулся.

— Она переживет.

— Когда? Илай считает, что его мать умирает, и, судя по всему, я не могу его винить. Его поступок чертовски ужасен, но это был единственный способ помочь матери. Как ты себя чувствуешь, Элдридж? Ребенок пытается сделать то, чего не делаешь ты.

— Думаешь, я не люблю своего ребенка? Что не люблю свою жену? Вот почему мы поселились здесь. Чтобы я смог уберечь их от всего дерьма вокруг!

— Но что их защитит от тебя самого? — тихо спросил Иен. Пол на него уставился. — Ты упрямец, каких поискать. Твоей жене нужен совет, лекарства — черт возьми, я не знаю еще что. Знаю только, что говорить ей, якобы она переживет и все пройдет, не работает, и из-за этого вы подвергаете опасности мою семью. Виноват ты. А не ваш ребенок.

Иен почти ожидал, что Пол набросится на него, но этого не произошло. Тот просто затушил сигарету и пошел обратно в дом.

Когда Иен вошел, Тесс взглянула на него. Она свернулась в кресле у окна, ее лицо было бледным, а Рен спала у нее на руках. Тесс одарила его несмелой улыбкой, которая быстро сменилась беспокойством.

— Твоя рука…

— Не так уж плохо.

— Достаточно плохо. — Она наморщила лоб. — Аптечка в школе.

Иен ненавидел все ее переезды туда-сюда от хижины к школе. Ему нужно, чтобы она оставалась на месте. С ним. С тем, кому она принадлежала.

— Мы идем туда. — Он сделал вид, что не замечает ее колебаний, и подхватил сумку с подгузниками и гнездо Рен. — Мы уходим.

Может быть, она хотела уйти из хижины так же, как и он, потому что не стала спорить.

Когда они добрались до школы, Тесс заставила его проверить все двери и окна, что, как Иен подозревал, уже делала долгое время. Он достал аптечку и положил на стол, затем вымыл руки в раковине. Руки стало чертовски жечь. Рана была небольшой, но глубокой и снова начала кровоточить.

Тесс не могла одновременно обрабатывать его рану и держать малышку на руках, но, похоже, была не в силах оторваться от нее. Иен понял и забрал у нее Рен. Та зашевелилась, открыла глаза, увидела его и снова закрыла их.

Иен сидел за столом с Рен в свободной руке, и пока Тесс перевязывала рану, рассказывал ей обо всем, что произошло. Она проверила, насколько повязка тугая.

— Мне хочется убить Илая, но…

— Я знаю.

— Как ты думаешь, Пол его выпорет?

Иен подумал, что его сосед-выживальщик отличался от него самого и в то же время был на него похож.

— Нет. Он любит своего ребенка и жену. Просто упрямец и параноик.

— Я навещу их завтра.

— Конечно. Наверняка еще будешь проверять Саванну и ее ребенка. Потом есть Келли и Ава. Я бы не удивился, если бы ты также заявилась к Винчестеру, просто чтобы прочитать ему лекцию.

— Назойливая заноза из Темпеста, штатТеннесси.

— У тебя большое сердце, Тесс Хартсонг.

Даже когда Иен это сказал, беспокойство, от которого он не мог избавиться, заставило его отвернуться.

Той ночью они с Иеном спали вместе с Рен, устроенной рядом с кроватью, и ни один из них не хотел выпускать ее из виду. Рен не просыпалась до начала шестого. Тесс приоткрыла глаза достаточно, чтобы увидеть, что Иен ускользнул. Как всегда.

Она вытащила ребенка в мокром подгузнике из гнезда и прижала к груди. Рен, похоже, не пострадала от вчерашнего эпизода, но Тесс не могла сказать то же самое о себе.

— Я рада, что ты такая веселушка, — сказала она дочке, — потому что я развалина.

В то утро Рен была необычайно бдительной. После кормления она посмотрела на Тесс, как бы спрашивая, что мамочка сегодня запланировала для их развлечения. Тесс оделась сама, одела Рен, засунула ее в слинг и вышла в прекрасное горное утро.

Она нашла Иена в заброшенной церкви. Не обращая внимания на свою травмированную руку, он использовал перемычку над дверным проемом, чтобы выполнить серию жестких подтягиваний. Его футболка лежала рядом на земле. Похоже, этот мужчина просто не мог оставаться в одежде.

Тесс наблюдала, как сокращались мускулы на его плечах, как вытягивалась спина. Его ноги оставались прямыми, когда он поднимался и опускался. Судя по потной спине, он делал упражнения уже какое-то время. Ей хотелось запомнить его таким. Взъерошенным и вспотевшим, сильным, порядочным, на дикой природе, к которой он принадлежал.

Рен начала упражняться с голосом и вскрикнула. Иен упал на землю.

— Дамы.

Тесс смотрела, как он взял футболку и обтер ею влажную грудь.

— Спасибо, — поблагодарила она.

— За что?

— Я могла потерять ее вчера.

— Мы могли потерять ее.

— Конечно, но…

— Она моя тоже, Тесс. Ты все время забываешь об этом.

— Нет, я…

— Ты все время забываешь о многом.

Иен так грубо дернул футболку через голову, что она чудом не порвалась.

— С чего это у тебя такое дурное настроение?

— Все эти твои планы. Эти планы ты строишь для себя и для Рен.

— Я должна планировать. Я не понимаю, что…

— Ты советовалась со мной по поводу каких-либо из этих планов? Спросила, как я к ним отношусь? Есть ли у меня собственные? Или просто поставила перед фактом?

Откуда взялся весь этот гнев?

— Что бы ты ни пытался сказать, давай говори, потому что я не понимаю, о чем ты толкуешь.

Иен подошел к ней.

— Я никогда не слышу слова «мы» в твоих планах. Я слышу только «я».

— «Мы» нет.

— Мы женаты, Тесс. — Как он это сказал… С несчастным видом, искривив угол рта. — Возможно, для тебя это и старомодно, но не для меня.

— На самом деле мы не женаты. Ты знаешь это не хуже меня.

— Штат Теннесси позволяет себе не согласиться.

Ветер подхватил его волосы, сдувая их с сурового лица.

— Ты хоть представляешь, какой была для меня прошлая ночь? Бродить по лесу, не зная, где она и у кого? Она не только твоя, Тесс. Я был с ней со второго дня ее рождения. У тебя нет на нее монополии.

Иен никогда так не говорил о Рен, но то, как он это сказал, — его враждебность — ей не нравилось.

— Осторожнее. Уж слишком много эмоций.

— И что?

— Ты сказал, что продаешь здание школы.

— Я сказал, что у меня есть предложение.

Она больше не могла вести этот разговор.

— Мы можем поговорить об этом, когда ты выпьешь кофе, потому что ты не в себе.

Иен перебил ее.

— Мы поговорим об этом сейчас, потому что никакое количество кофе ничего не изменит. Я люблю тебя, Тесс. Я люблю тебя и люблю Рен.

Она уставилась на него. Это были слова, которые Тесс хотела услышать. Она и представить себе не могла, что их когда-либо произнесет мужчина, который так не любит беспорядочные эмоции. Она должна бы радоваться, но радости не было. Иен выглядел как человек, который потерял все.

Она притянула Рен к своему сердцу.

— Ты переживешь это.

— Ты действительно это сказала?

Тесс с трудом моргнула.

— Любить — это счастье, а я никогда не видела тебя несчастнее, чем сейчас.

— Я не несчастный!

— Ты не счастлив.

— Я счастлив! Я… — Иен провел рукой по волосам. — Это застало меня врасплох. Не то, что люблю тебя. Я люблю тебя очень давно. Но я по-другому это называл.

— Нравиться?..

— Вдохновение. Восхищение. Похоть. Но прошлой ночью… Прошлой ночью все это обрушилось на меня. Критическая ситуация помогает разобраться в том, что действительно важно.

У нее задрожала нижняя губа. Тесс зажала ее зубами, зная, что должна поступить правильно для них обоих. Для всех троих. Она говорила, взвешивая каждое слово.

— Каким ты видишь нашу будущую жизнь?

— Что ты имеешь в виду? Я вижу нас вместе.

То, как он резко произносил слова, сказало ей все.

— Что насчет твоей работы?

— А что насчет нее?

— Ты благородный человек, Иен, но ты не домашний. — Тесс сформировала слова, которые ей нужно было высказать. — Твоя работа — это то, кто ты есть, и я этому помеха.