По словам Илая, три дня.

— Вы что-нибудь ели?

— Не хочу.

Тесс убрала волосы Ребекки с лица.

— Вы не хотите мне об этом рассказать?

Ребекка нерешительно пожала плечами.

— Женщины теряют детей. В жизни случается.

Из уголка ее глаза скатилась слеза.

— Мне жаль.

Тесс слишком хорошо знала, насколько недостаточно этих слов.

— Это была девочка. Пол говорит, что я не могла этого знать, но я знаю. Я знаю, что это была девочка.

— И вы очень хотели ее.

— Больше всего на свете. Но Пол говорит, что от судьбы не уйдешь. Откуда ему знать?

— Ниоткуда.

— Это моя вина!

— Ребекка, это не ваша вина.

— Вы ничего не знаете. Полу требовалась помощь в расчистке поля от камней. Я должна была отказаться, но ему так не скажешь. Мне нельзя таскать тяжести. Я должна была быть более осторожной.

— Вы не сделали ничего плохого. Большинство выкидышей — результат хромосомных проблем. Я уверена, что ваш врач сказал вам это.

— Я видела его только один раз.

Ребекка уткнулась лицом в подушку.

Тесс не была психотерапевтом и не знала, как помочь, но Ребекке требовалась помощь.

— Давайте приготовлю вам что-нибудь поесть.

— Я не голодна.

— Я понимаю. Но я все равно вам что-нибудь соображу.

Она пресекла слабые протесты Ребекки, вытащила ту из постели и, поглаживая по спине, подвела к кухонному столу. Когда Тесс взбивала яичницу, то видела через окно Илая, демонстрирующего цыплят Иену и Рен.

Ребекка как раз подхватила на вилку и съела немного яичницы, когда появился Пол. Круги пота запачкали подмышки его рабочей рубашки с длинными рукавами, а грязь прилипла к манжетам джинсов. Не обращая внимания на жену, он обратился к Тесс.

— Вам не нужно было сюда подниматься. Мы собираемся поговорить с Илаем.

— Ничего страшного. Иногда женщине нужна другая женщина.

Пол стянул оранжевые рабочие перчатки.

— Уже прошло три месяца. Ей нужно это пережить.

— Мне то же самое постоянно говорили после того, как мой муж умер. — Она вспомнила, как Пол пришел помочь Иену со студией в домике на дереве, и пожалела, что говорила так резко. — К сожалению, у горя, кажется, свой график. Вашей жене нужно обратиться к врачу.

— Ей нужно чем-то заняться, — парировал Пол, прежде чем повернуться к жене. — Бекка, держись подальше от кровати. Ты беспокоишь Илая, и тебе это не на пользу.

Ей не на пользу больше, чем беспокойство Илая. Ребекке требовалась дополнительная помощь, а ее муж отказывался это признавать.

Когда они вернулись в здание школы, на крыльце стояли двое незнакомцев: у Эбби Уинзлер, которая оказалась подругой Сары Чайлдерс, сломан палец, а у ее мужа-выживальщика Чета сильно заболела голова, и Тесс сразу заподозрила сотрясение мозга. По приказу Тесс Иен силой запихнул воинственного Чета в свой «Ленд Крузер» и отвез в больницу. Тесс зафиксировала Эбби палец и получила взамен две кварты прошлогодних персиков вместе с тревожным списком других недугов Эбби: все не вылечены.

Вокруг было так много женщин, таких как Эбби и Ребекка. Слишком бедных, слишком одиноких или с подозрением относившихся к врачам, чтобы получить достойную медицинскую помощь. Им некуда было обратиться за советом по поводу менструальных проблем или состояния груди, не с кем поговорить о депрессии, сердечных заболеваниях, остеопорозе. Похоже, что практически отсутствовал дородовой и послеродовой уход.

Весь уход, который Тесс научили оказывать.

Она не могла на это пойти. Только не с криками Бьянки, которые эхом до сих пор разносятся в ее голове. Кто-то другой должен этим заняться. Это не ее обязанность.

Иен написал, что в больнице Чета оставили под наблюдением на ночь, и Иен намеревался остаться в Ноксвилле, чтобы завтра привезти Чета домой.

Настроение Тесс упало еще ниже. Что-то подсказывало ей, что великодушие Иена больше связано с тем, что он избегает ее, чем с транспортировкой Чета.

Когда следующим вечером Тесс вернулась в школу из хижины, она обнаружила, что Иен приканчивал пиво.

— В следующий раз, когда появится один из этих старых горных козлов, сама справляйся.

Тесс вытащила Рен из слинга.

— Я так понимаю, вы с Четом не поладили.

— Он не верит, что мы отправили человека на Луну, и думает, что следы от самолетов — это на самом деле ядовитые токсины, тайно распыляемые какими-то инопланетными силами. Не спрашивай, почему.

Снаружи подъехала машина.

Иен осуждающе посмотрел на Тесс.

— Клянусь Богом, я вывешу часы приема на входной двери.

Но это оказалась Хизер, и она явилась с подарками.

— Надеюсь, вы еще не ели, потому что я принесла еду из «Петуха». — Длинные серьги касались ее щек, когда она ставила на пол туго набитый пакет. — Кроме того, мой собственный домашний свадебный торт из стручков рожкового дерева с глазурью из авокадо. Шучу! Это от «Сары Ли». Запоздалый свадебный подарок. Я человек спонтанный. — Она перекинула слабо заплетенную косу через плечо. — И это еще не все. Собирайтесь, мисс Упрямица. У вас ночевка в доме тети Хизер.

— Хизер, вам не обязательно…

— Мой свадебный подарок. Не теряйте времени. У меня дома с минуты на минуту должен появиться любимый стриптизёр Рен.

Тесс улыбнулась, но меньше всего ей хотелось остаться наедине с Иеном. Однако Хизер была непреодолимой силой и вскоре уже загрузила Рен и пухлый мешок с подгузниками.

— Возьми одеяло, — попросил Иен, когда Хизер уехала. — Я принесу вино.

— Одеяло?

— Я не хочу оставаться в четырех стенах.

Он имел в виду дом на дереве. Прочная платформа с каркасом высилась примерно в десяти футах от земли. Сначала Иен поднялся по лестнице с едой и вином, затем потянулся, чтобы забрать у Тесс одеяло. Когда она добралась до платформы, то расстелила одеяло и уселась на него, скрестив ноги, пытаясь использовать открывшийся вид как предлог, чтобы не смотреть на Иена.

Наступил золотой час, тот, что прямо перед закатом. Сияние медового света окутало деревья и смягчило края скалистых выступов. Иен протянул Тесс вино в пластиковом стакане, налил немного себе и сел рядом, коснувшись рукой ее руки.

— Мне нравится твой домик на дереве, — сказала Тесс.

— Студия, — уточнил он.

— Гм.

Иен поставил бокал на бедро.

— Ты не веришь, что я буду здесь работать?

— Конечно будешь.

Тесс ответила слишком быстро, и он нахмурился.

— И буду. Однажды у меня будет тишина и покой.

— Это наступит скоро. — Тесс смотрела на землю — деревья и скалы, гребни и долины. — Мы с Рен, должно быть, переселимся в хижину в ближайшие день или два.

— Тогда чем я буду оправдываться?

Такая жестокая честность тронула ее.

— Ты ищешь свой путь. Эти прекрасные рисунки Рен…

— И твои, — презрительно напомнил он. — Таких эскизов пруд пруди.

— Ты в этом дока, так что полагаю, ты прав. Но я люблю их.

Солнце скрылось за холмами. Соломинки бледного света тянулись до облаков, которые словно обрызгали краской для пасхальных яиц. Иен провел тыльной стороной ладони по шее Тесс и приподнял длинную прядь ее волос. Намотал на палец, и мурашки пробежались по коже Тесс. Она разглядывала жесткие очертания его носа и словно высеченную из камня челюсть… ломаные линии скул… эти загадочные глаза. Лицо человека, который в болезненно раннем возрасте научился скрывать свои эмоции. Лицо человека, который вскрывает свои секреты только инструментами художника.

Что он видел, когда смотрел на нее? Видел ли под ее глазами тени от беспокойства и сна урывками? Видел ли, какая она обычная?

Иен поцеловал ее. Легчайшее прикосновение его губ к ее. Потом отстранился и посмотрел в глаза.

— Скажи «стоп», когда посчитаешь нужным.

— Продолжай, — услышала она свой шепот.

— Не позволяй мне торопить тебя.