Норт выходил из кухни с бутербродом в руке.

— Переоденьте ее! — Тесс сунула ему малышку и, не заморачиваясь с курткой, побежала к хижине.

Через передние окна струился солнечный свет, когда Тесс вошла внутрь. Она помнила, что оставила шторы закрытыми, чтобы случайные посторонние ненароком не заглянули в пустой дом. Была уверена, что оставила окна зашторенными. Кажется, уверена. Или нет.

Тесс бросилась наверх и схватила свои лучшие темные брюки, простой белый пуловер и серый кардиган до бедер. Просто. Профессионально. Собрала в хвост волосы и постаралась скрепить свободную копну в нечто похожее на пучок. Точно Мэри, гребаная Поппинс. Книжная версия, а не киношная.

Потом, запыхавшись, вернулась в школу. На улице не было припарковано какой-либо незнакомой машины, поэтому еще имелось время прибрать весь раскиданный вокруг детский беспорядок, но как только Тесс вошла внутрь, из кухни появился Норт с объявлением, что Рен вырвало.

Она бросилась к малышке.

— Ну, давай, Птичка! Иди сюда.

— Она, кажется, не любит людей.

Тесс схватила Рен и снова начала подниматься по лестнице, только чтобы услышать, как к дому подъезжает машина:

— Дерьмо.

— Ш-ш-ш. Ш-ш-ш. Не при ребенке.

Не обращая на него внимания, она развернулась и побежала вниз, чтобы добраться до бумажных полотенец на кухне.

— В этом наряде вы похожи на тюремную охранницу, — крикнул ей вслед Норт.

— От вас никакого толку! — рявкнула Тесс.

— Да вы расслабьтесь, ладно?

— Не смейте говорить мне расслабиться! — крикнула она.

Раздался стук. Волки были у дверей.

— Черт, дерьмо, дерьмо.

Тесс кинулась в спешке к раковине.

Норт просунул голову в кухню.

— Оставайтесь здесь, пока достаточно не успокоитесь, чтобы перестать вести себя как идиотка. Это приказ.

Она схватилась за край стойки и заставила себя дышать. От Рен пахло кислым молоком. Тесс схватила бумажное полотенце, намочила его и давай стараться ее вымыть.

Рен смотрела на нее большими темно-синими глазами. Ее ротик задрожал. Наморщился лобик.

— Нет! — прошептала Тесс. — Нет, милая, нет. Пожалуйста. Только не плачь.

Тесс прислонила малышку к плечу и стала покачивать, как иногда успокаивала ее по ночам.

— Я когда-нибудь чего-нибудь тебя просила? Просила? — шептала она в пушистую макушку. — Разве что кроме ночи? — Она услышала голоса в гостиной. Норт их впустил. Тельце Рен напряглось, а ее хныканье стало громче. — Не сейчас. Пожалуйста, не сейчас…

Малышка испустила вопль, от которого задребезжали стекла.

В кухню ворвалась женщина. Ей наверно стукнуло все шестьдесят, но выглядела она моложе. Теплые светлые блики сияли на ее длинном бобе. Идеальный макияж — ни слишком мало, ни слишком много. На ней ладно сидели скроенные белые брюки с четким рисунком из черных ракушек, массивное ожерелье из серебра и черного янтаря и молодежная джинсовая куртка. Хотя она не была высокой, трехдюймовые каблуки на плетеных босоножках-ботинках существенно прибавляли ей роста.

— Это она? — Вопрос был риторическим, потому что женщина уже протянула вперед руки, готовая вырвать вопящего ребенка из рук Тесс. — О, милая…

Это Тесс было разрешено называть Рен «милой», а не этому стройному жалкому оправданию звания бабушки, одетому как подросток. Где седые кудряшки, мягкая грудь, запах печенья? Эта изящная "новая операционная система" служила оскорблением всех милых бабушек.

— Можно мне ее подержать? — спросила женщина.

«Нет, нельзя!»

— Она сейчас немного расстроена. — Тесс прижала ребенка крепче.

— Конечно.

Рен заметил новое лицо и сразу же перестал плакать. Ах ты маленькая предательница!

Глаза женщины наполнились слезами.

— Она точь-в-точь как Саймон на детских фотографиях. — Через нижние накрашенные ресницы полился мини-водопад слез. — Те же глаза. Тот же ротик.

Следом появился мужчина. С гладко выбритой челюстью, вьющимися волосами цвета соли с перцем и в опрятной одежде он выглядел так, будто пришел прямо с поля для гольфа.

— Джефф Деннинг, — нарочито дружелюбно кивнув, представился он Тесс. — Вы уже познакомились с моей женой, Дайаной. А кто это у нас здесь?

— Ее зовут Рен, — сказала Тесс, хотя никто из них, похоже, ее не слушал.

Еще одна слеза скатилась по щеке степфордской бабушки.

— Посмотри на нее, Джефф. Она похожа на Саймона. И ее нос. Это же твой нос.

— Не пожелаю ей обзавестись моим носом, — отозвался тот с улыбкой.

— У тебя отличный нос.

Его жена не сводила глаз с малышки.

Только самый презренный человек откажется отдать Рен этим двум молодым, атлетичным, влюбленным бабушке и дедушке. Тесс крепче сжала Птичку.

Знакомые руки подхватили ребенка.

— Я уверен, что вы хотите ее обнять.

Норт передал Рен в объятия Дайаны.

Тесс ненавидела их. Ненавидел его. Все, что он хотел сделать с самого начала, — это избавиться от Рен. Эти двое могли быть торговцами людьми, и он бы выдал ее. Ладно, может быть, не торговцы людьми, но дело в том, что ему было все равно. В отличие от Тесс. Даже не близко.

Рен уютно устроилась в объятиях бабушки, перестав возиться, и казалась полностью довольной. Дайана всхлипнула, кончик ее носа начал краснеть.

— Мы этого не ожидали. Саймон — наш единственный ребенок, и он был непреклонен в отношении того, что никогда не женится и не заведет детей.

— Одно из двух он точно сделал, — пробормотала Тесс.

Норт схватил ее за руку и повел к двери.

— Почему бы нам не пойти в гостиную, где всем будет удобнее?

— Я не отдам ее им, — прошипела Тесс так, что только он мог слышать.

Норт предупреждающе сжал ей руку.

Позади них Джефф не отставал от жены.

— Ты собираешься целый день не выпускать из рук этого ребенка?

— Да, собираюсь. Ты же знаешь, как давно я мечтала о внуке. Твой черед не настанет, пока я не скажу.

Обмен нежностями, который лучше всего удается парам, состоящим в долгом браке.

Дайана подошла к окну. Рен заворожило ее сверкающее серебром массивное ожерелье.

— Посмотри на ее ручки, — сказала Дайана. — Готова поспорить, она станет пловцом, как Саймон.

Тесс услышала как загукала Рен, словно ей не терпелось прыгнуть в бассейн. Просто отстой.

Джефф подошел к своей жене, но повернулся, чтобы объяснить:

— Саймон был в очень сильной команде по плаванию в старшей школе.

Браво ему.

Норт, должно быть, читал мысли Тесс, потому что ущипнул ее. Вот же поганец! Он ее ущипнул!

— Мы еще не смогли связаться с Саймоном, — сообщила Дайана, — но теперь, когда мы ее увидели, нет никаких сомнений в том, что она наша.

Тесс ощетинилась.

— Будут большие сложности. Крайне запутанная ситуация. Юридически, мистер Норт — отец Рен. В ее свидетельстве о рождении указано его имя.

«Мистер» Норт нахмурился.

— Мы с этим разберемся.

Они не сказали ни слова о Бьянке, и Тесс была в ярости от обиды за нее. Похоже, они забыли, что у Рен умерла родная мать. Мать, которая любила бы ее. Заботилась бы о ней. Но образ матери, сидящей часами со спящим младенцем на руках, как-то не увязывался с Бьянкой. Было легче представить ее, сбегающую поесть суши и потерявшую по дороге дочь.

— Наверняка вы слышали, что Рен родилась на месяц раньше срока, — напомнила Тесс. — Для нее жизненно важно, чтобы о ней хорошо заботились. — Она стала подробно описывать все осложнения, с которыми сталкивались недоношенные дети, ни одно из которых на данный момент не грозило Рен. Когда достаточно напугала их, принялась приукрашивать свои профессиональные навыки, подчеркивая, что ухаживает за младенцами после родов, в отличие от того, чем в основном занималась, — помогала появиться им на свет. — Я думаю, все мы согласны с тем, что в обозримом будущем лучше оставить все как есть.

Норт косо на нее посмотрел.

— Что касается этого… — сказал Джефф. — Нам нужно поговорить с Саймоном, но он переезжает с места на место, и мы знаем, что он не в состоянии заботиться о ребенке.