И ни один самоубийца, даже дикарь из Пар- Оола, не стал бы соваться в крепость Даора Кариона. Если бы какой- То дурак и рискнул, его внутренности со временем смыли бы с зачарованных камней и шпилей бурные снежные дожди, которыми так изобиловал наступающий месяц.

– Я рад за вас. – Олеар был искренен.

– Благодаря герцогу, – с уважением, но без заискивания произнес Свейн, закрывая за собой массивную дверь.

Олеар вздохнул. Несмотря на то, что господин разрешил ему отсутствовать, особенно засиживаться не стоило. Он не мог помочь учителю в создании заклинаний, но, если повезет, мог все- Таки отправиться в Пар- Оол за Юорией.

***

– Могу я что- То еще сделать? – услужливо спросил Олеар, ставя бокал на низкий мраморный стол за спиной черного герцога.

Даор Карион не удостоил ученика взглядом, но тот вдруг испугался, что учитель мог понять, как Олеар нервничает: серебряная ножка встретилась с гладким мрамором абсолютно бесшумно, но после мелко зазвенела. Проклиная свои дрожащие руки, Олеар прошелся по полутемным покоям герцога Кариона и остановился у сидящего на полу безымянного мужчины в простой одежде. Безымянный зыркнул на него быстро, как куница, и спрятал глаза. Выглядел он еще хуже, чем когда Олеар уходил, но ни крови, ни следов еще какого- То внешнего воздействия не было. Олеар знал этот серый цвет лица и этот отчаянно скривленный рот: мужчине было больно, но боль отличалась от любой пытки, с какой бы он мог встретиться в течение жизни.

Интересно, а Син понимал, какая участь постигнет проводника, которого он кинул черному герцогу вместо требуемой карты? Директор бросил его на съедение, на вскрытие, сознательно? Олеар подумал, что Даор Карион ведет себя неосмотрительно, портя собственность Приюта, но тут же остановил себя. Это было не его дело, герцог куда лучше него знал, как может позволить себе обращаться с теми, кто оказался у него в руках, да и может ли бросить вызов Сину тоже.

Даор сделал ученику знак, чтобы тот подошел.

Олеар послушно остановился у самого стола. Даор протянул руку, в которую ученик тут же вложил бокал с вином. Осушив его в один глоток, Даор сжал пальцы, и бокал каплями стек на пол, пенясь и застывая на серых плитах. Олеар проводил эту вспышку в темноте взглядом и постарался выровнять дыхание: рядом с герцогом в настолько плохом расположении духа находиться было попросту опасно. Тем не менее, ему стоило предложить учителю подкрепить силы.

– Я принес еще мяса, – робко подал голос Олеар. – Вы не ели почти два…

– Мне не нужно есть, – оборвал его черный герцог, не смягчая голоса, и Олеар в страхе отшатнулся. – Я потерял много времени.

– Это из- За свойств окружающих Приют лесов? – уточнил Олеар. – Хранитель ключей говорил, тут изменяются законы пространства, и магические законы тоже. Син тоже сказал, что с самим пространством почти ничего не…

– Ты указываешь мне, что я могу? – сузил глаза герцог.

– Нет, конечно, нет, – проговорил Олеар поспешно, коря себя за неуместность замечаний. – Я лишь хотел добавить, что когда я выбирался за ворота и искал следы, мне не удалось создать ни одного заговора, который распространялся бы более, чем на несколько шагов. Но я, конечно же, не вы. Вы их найдете. Это ведь поисковая сеть? Прошу, покажите.

Даор кивнул, и Олеар схватился за виски, пытаясь справиться с хлынувшим в него потоком образов, а потом пораженно уставился на учителя. Не покидая пустого зала, он одновременно был и там, снаружи, где, разрезая ночной воздух, вилась магия. Он стоял на небольшой лесной полянке, и из груди и рук его истекали потоки, которых он никогда не ощущал ранее.

– Что это? – едва слышно позволил себе прошептать Олеар, не веря в свое везение.

– Запомни последовательность действий, – холодно ответил герцог, игнорируя глупый вопрос. Откуда звучал его голос? Из леса, или же он сказал это в том пустом зале? Олеар никогда не путешествовал так и чувствовал себя как во сне. – Ты мне понадобишься.

Олеар с трудом поднял голову к темному небу. Поисковая сеть вышиной в два человеческих роста оплетала десятки лиг, расширяясь, ветвясь, пронизывая неподвижный лес и обтекая тяжелые ущелья и утесы. Даор Карион удерживал перед мысленным взором карту, вытащенную из податливого разума данного ему Сином проводника, и продолжал слой за слоем накладывать сложные и чувствительные плетения, проходящие сквозь руки и грудь Олеара, как если бы это он создавал их. Смутно Олеар осознавал, как невыносимо выл безымянный, воспоминания которого вскрывались будто острым ножом, но этот крик не имел значения здесь, в черном и полном вибраций лесу. Олеар слушал, ощущал, он весь превратился во внимание. Сотворенные Даором Карионом пласты прорывались сквозь сопротивляющийся воздух аномальной зоны, росли вверх и лучами расходились в стороны, буря камень и взрывая землю – и не оставляя на них следа. Мощь, с которой творился заговор, была пугающей. Олеар был словно медузой, вместившей в свое прозрачное тело все знание о непоколебимой и всеобъемлющей силе океана.

– Хватит, прошу, – взмолился он, даже не успев заметить, мысленно это сделал или вслух, понимая, что разум его тонет в этом тягучем потоке, и все превращается в сплошной водоворот.

И тут же обнаружил себя лежащим на полу, уткнувшимся в ножку стола лбом. Обессиленно вытянутая рука почти касалась сапога учителя, и Олеар попытался отдернуть ее, но движение вышло каким- То медленным и слишком плавным, будто в воде. Олеар знал, что герцог ждет, когда он поднимется, и попытался поддержать себя воздушным потоком, вставая. Струя подбросила его неожиданно быстро, будто вырвавшись из- Под контроля, несколько стоявших вокруг стола кресел упали, а окно распахнулось наружу с таким звоном, словно стекла готовы были вылететь из рам. Олеар опасливо посмотрел на учителя: ни прядь на его голове не шелохнулась, и листы желтого кожистого пергамента тоже остались лежать на столе, будто ничего не произошло.

Даор подождал, пока Олеар встанет, пусть и взявшись за столешницу и навалившись на нее всем весом, и коротко осведомился:

– Запомнил?

– Да, кажется, – пораженно ответил Олеар, понимая, что и правда мог бы воспроизвести показанную ему изнутри последовательность действий. Ему хотелось со слезами благодарить наставника: никто и никогда, наверно, не учил так. – Только у меня вряд ли достаточно для этого сил.

– Я дам тебе верейский сосуд, – кивнул на стол герцог. В углу чуть белевшего в темноте листа пикой высилась тонкая и узкая морионовая пирамида с закругленными гранями, маленькая, не больше ладони в высоту. – Если ты упустишь его из рук, я убью тебя.

– Понял, – наклонил голову Олеар, не веря своим ушам. То самое легендарное вместилище силы – и в его руках! Да шепчущие всего мира до сих пор гадают, существует ли оно на самом деле! А в нем – столько, скольким учитель сочтет нужным поделиться. Могло ли что- То быть большим знаком доверия? Разумеется, сосуда он не упустит.

– Смотри. – Даор Карион указал Олеару на лежащую на столе карту, на которой кровавыми линиями растекались, как теперь понял Олеар, уже созданные учителем заговоры. – Начав позавчера с создания окружности с радиусом в четыре дня пути галопом от Приюта, я заполняю получившуюся площадь. Вот здесь, – Даор показал на область западнее башен Фортца, – лес, в который, как я предполагаю, они могли отправиться. Это наиболее сложный для изменения объект, и тебе туда соваться нельзя. Здесь, – он провел рукой, и слабо полыхнула северная часть импровизированной карты, – еще один такой объект, лучше тебе не заходить за его границы. Твоя задача заполнить вот эту область. – Послушно движениям герцога, засветился и потух кусочек карты на юго- Востоке.

– Что там?

– Ничего, – задумчиво ответил Даор. – Ни безмагического пространства, ни этих проклятых артефактов изменения формы. Однако на тот маловероятный случай, если сын Келлфера окончательно рехнулся, лучше поставить сеть и здесь.