Ингард вглядывался в лицо друга. Ему казалось, что из- Под руки польются слезы, но Роберт был недвижим, и никакой влаги на его лице не было. Он опустил предплечье. Глаза его были красными, но сухими.
– Они не считают нас за людей, судя по тому, что делали, – сказал он мрачно. – Это не просто пытки. Так дети забавляются, вставляя соломинки в брюхо жучкам и оставляя головастиков на солнце. И что ужасно, это дает им над нами большое преимущество. Тот же Син, который вполне мог бы сравнять столицу Пар- Оола, Караанду, с землей, не станет этого делать. Но если у них есть свой Син, и ему представится возможность, от Фортца и всех его жителей останется пепелище.
– Это стоит сказать Сину, я думаю.
Роберт не ответил, погруженный в мысли:
– А когда я думаю, что буду тем человеком, к которому станут приходить безутешные родители с портретами своих детей, чтобы я сказал им, не было ли среди… – Он перевел дыхание. – Мне вообще не хочется выходить отсюда.
– Пока нет смысла никому рассказывать, – тихо ответил Ингард. – Это ведь ничего не меняет. Твое состояние заботит меня сильнее.
– Нет, – сказал Роберт твердо. – Нет. Я не позволю себе такой слабости. В конце концов, что мне ныть? Я отлично отделался. Руки Теа мне вырастит самое большее за неделю. Я жив и цел. И Велиан тоже. Хотя, думаю, он ненавидит меня.
– Велиан светлый, но он не дурак, – позволил себе улыбнуться Ингард. – Келлфер рассказал, что Келлан немного привел его разум в порядок. И как только Велиан придет в себя, он, как и все остальные, поблагодарит тебя.
Роберт несколько секунд смотрел в глаза другу. Ингард с болью отметил, как его настоящее лицо снова скрывается за беззаботной маской, и губы растягиваются в улыбке.
– Может, стоит организовать премию в мою честь? – весело спросил Роберт.
Ингард поморщился, не желая поддерживать друга в этой игре. Он слышал, что таилось за этими внешне тщеславными речами: абсолютная уверенность Роберта, что он заслужил наказание и не может быть прощен. И за оскалом прятался крик, которым Роберт бы не позволил себе кричать.
– Ты знаешь, что Ноам остался жив? – вместо этого спросил Ингард.
– Да, я спросил у Теа, – ответил Роберт. – Говорит, он обожжен, спит, но выживет, и еще завалит пару курсов. Алана умница. Таких бы послушников побольше.
Ингард позволил себе улыбнуться.
– Ты еще не знаешь. Она Вертерхард.
– Да ну? Откуда известно? – спросил Роберт, приподнимая брови.
Ингард был рад, что друг отвлекся от пережитого ужаса, и продолжил:
– Син давно знал. Нам не говорил, о причинах сам спроси, если интересно. Но думаю, причина в Келлфере, а точнее в его влиятельном знакомом.
– А даже как- То разочарован, – протянул Роберт. – Она, конечно, девочка необычная и смышленая, но от Вертерхарда ожидаешь чего- То экстраординарного.
– Экстраординарного? – усмехнулся Ингард. – Как тебе такое: Син прятал ее от Кариона, а Карион на совете во всеуслышание заявил, что будет ее защищать. И общался с ней так, будто они знакомы. Простая служанка за свою недолгую жизнь как- То обзавелась вот таким… – Он помолчал, подыскивая слово. – Приятелем.
– Значит, в чем- То и опасная, – уважительно признал Роберт.
10. Келлан
Келлан чувствовал себя потерянно. Какая- То мысль все вертелась в его разуме, но он никак не мог ухватить ее за хвост. Келлан предполагал, что мысль эта, тревожащая, болезненная, неосязаемая, была отголоском одного из воспоминаний Велиана, важного, и возвращался к ней снова и снова, пытаясь поймать хотя бы размытый образ. Но вместо того, чтобы думать о пытках и Пар- Ооле, он снова и снова вспоминал об Алане.
Когда он вернулся в зал, ее уже не было.
И в кухоньке, где она пряталась от лишнего внимания, Алана если и появилась, то ненадолго.
И что хуже всего, Даора Кариона тоже найти не удалось.
Келлан представлял, как черный герцог идет за Аланой, и как он подхватывает ее под руку, и как она и не пытается вырваться. Взгляд, который девушка бросала на Кариона, был полон не только страха, сейчас он точно ощущал это. Ревность жгла Келлана изнутри: Карион не просто заинтересован, он так заинтересован, что не потрудился соблюсти даже формальный этикет на совете. Разве мог кто- То его уровня и репутации так явно проявить свою симпатию, не будь она чрезвычайно сильной?
Когда же Алана успела обратить на себя его взор?! Почему ничего не рассказала ему, Келлану, почему предпочла умолчать о таком?!
Сидя на незаправленной постели, сжимая в руках аккуратный белый передник Аланы, проводя пальцами по кружевным завязкам, Келлан с ненавистью вспоминал, как Даор Карион указал ему на место и как сел рядом с Аланой. Как блестели его черные глаза, как сочилась ядом улыбка, как пренебрежительно Карион отогнал его, пользуясь помощью Келлфера.
И отец все знал. Могло ли быть так, что он специально увел Келлана прочь?
В голове будто стучал молот.
Если она с Карионом, если она только с ним…
Если она с ним заодно? Можно ли было ей доверять?
Келлан отшвырнул передник и решительно поднялся. Нет, что бы ни было, он не станет сидеть и ждать. Нужно найти Алану и поговорить с ней. Нужно вырвать ее из рук черного герцога, и пусть Карион хоть землю разверзнет у него под ногами.
– Смотрю, ты тут. Я так и думал. Задал себе вопрос, куда может пойти мой сын, и пришло в голову лишь одно место. Гнездо этой предательницы.
Келлфер стоял в проеме и смотрел на сына с выражением лица, которое обессиленному после лечения Велиана Келлану никак не удавалось прочесть.
– Что ты сказал? – мрачно уточнил он.
– Син сказал проверить девчонку. Вероятно, именно она помогает Пар- Оолу. Роберт это слышал.
– Что? – снова переспросил Келлан, борясь с ощущением оглушенности. – С чего вы взяли, что Алана хоть как- То в этом замешана?
Келлфер улыбался, хоть в этом было мало радости или торжества, и улыбка его расплывалась пастью перед глазами Келлана. Келлану пришлось опереться на стул, чтобы не упасть, и сделать несколько глубоких вдохов.
– Алане нельзя доверять, – сказал Келлфер буднично. – Подумай. Она была единственной, кого ты не проверил, да? Она могла незаметно проникнуть к порталам. Никто бы не остановил ее, служанку. Она предпочла играть роль безымянной служанки даже после предложения учиться в Приюте. Почему? Не для того ли, чтобы оставаться незаметной? Послушник, дежуривший у портальных столбов, чуть не умер, а она жива, и она была там. Роберт видел ее.
– Это не может быть Алана, – как во сне проговорил Келлан. – Ей незачем…
– Да что ты знаешь о ней? – продолжил Келлфер. – Только то, что она обманула Приют, чтобы попасть внутрь. А потом ты сам закрыл ее воспоминания, не успев их прочитать. После ее долгого отсутствия на ней появился такой удобный амулет, который не дает тебе слышать, о чем она думает. И произошло то, что произошло. Тогда, когда ты заглянул в мысли всех в Приюте, кроме нее.
– Я не должен был проверять ее, – отозвался Келлан, с удивлением слушая собственный незнакомый голос. – Я не говорил только с Олеаром, слугой Кариона. Его нигде не было, он пришел на совет.
– Олеар тут не при чем, – сказал Келлфер, и Келлан почему- То не усомнился в его словах. – Син сказал, что нужно снять с Аланы амулет. Он жалеет, что дал его ей. Когда она придет, сними амулет и сам все просмотри. Помни, ей нельзя доверять. Достаточно она тобой крутила.
– Достаточно?.. – эхом отозвался Келлан. – Нет, она не стала бы пытаться подставлять меня.
– Как скажешь, – согласился Келлфер, и Келлан почувствовал облегчение. – Но Приют она не любит. Она боится давать обещание служения не просто так. Ты помнишь кого- Либо, кто бы боялся?
– Нет, – признал Келлан.
Слова отца имели смысл. Алана могла просто тянуть время, делая вид, что размышляет. Но она же сказала, что будет учиться… Мысли путались.