ЛЕТОПИСЕЦ. Нет.

СТАРИК. Думаю жениться на ней. Одобряешь?

Летописец пожимает плечами.

Спасибо. Пойду я. (Уходит.)

Летописец, подумав, идет за ним следом.

С противоположной стороны появляются Лекарь и Страж.

СТРАЖ. Вот тут и задумаешься.

ЛЕКАРЬ. Тут и задумаешься.

Оба останавливаются, стоят задумавшись.

СТРАЖ. А что статистика говорит, много уже у нас народа норовит пожить для себя?

ЛЕКАРЬ. Мне иной раз кажется, что все! кроме нас.

СТРАЖ. Чтобы все не может быть. Почва-то у нас чистая.

ЛЕКАРЬ. Да это понятно. Но все-таки не все выдерживают. Сейчас вот тоже весна, соловьи. Нужно следить, чтобы их разврат не повлиял на нашу любовь.

Страж согласно кивает.

(Официально.) Нам поручается следить за нравственностью в ночной роще.

Страж вытягивается.

Если хоть кто-то хоть как-то попытается хоть чем-то хоть что-то… Запомните, любовь — это… Нет, зайдем с другой стороны, там попроще будет. Разврат — это… (Строго.) Запомните, у нас разврата нет.

СТРАЖ (щелкает каблуками). Есть!

ЛЕКАРЬ. Считайте, что нету.

СТРАЖ (щелкает каблуками). Есть!

ЛЕКАРЬ. Да это понятно. Но в общем и целом считайте, что его у нас нету.

СТРАЖ (щелкает каблуками). Есть

ЛЕКАРЬ. А нужно, чтобы не было! Отличать умеете?

Страж мнется на месте.

Что естественно, то любовь, что противоестественно, то разврат. Разврат пресекать! В случае сопротивления стрелять. Все затаились, работаем. Главное — не заснуть.

Оба уходят в глубь сцены. Страж опирается на алебарду, дремлет.

Лекарь опирается на Стража и тоже дремлет. Слева выходят три девушки, справа — три брата.

ТРЕТИЙ СЫН. О батюшке помните. Если сейчас женимся, ему помирать придется.

Братья и девушки идут навстречу друг другу.

Второй сын и Вторая девушка уходят за левую кулису. Третий сын и Третья девушка — за правую.

ПЕРВЫЙ СЫН (подходит к Первой девушке). Чего на ушко скажу. (Обнимает за талию, долго о чем-то шепчет.)

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Что вы все про завод-то?

ПЕРВЫЙ СЫН. А про что еще?

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Про чувства что-нибудь сказали бы.

ПЕРВЫЙ СЫН. Закрою глаза — вы, открою — опять вы.

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Обманываете небось.

ПЕРВЫЙ СЫН. Гляжу на вас и все во мне замирает.

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. А руки?

ПЕРВЫЙ СЫН. Руки тоже не слушаются, что хотят, то и делают. (Целует девушку.)

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Ничего себе! Да вас ничего не слушается.

ПЕРВЫЙ СЫН. Все органы сума посходили. (Обнимает девушку.)

ПЕРВАЯ ДЕВУШКА. Ой, я сейчас закричу.

СТРАЖ. Тихо. Целуются. Это естественно, значит, любовь. (Снова впадает в дрему.)

Первая девушка и Первый сын уходят за кулисы. На сцене появляются Второй сын и Вторая девушка.

ВТОРАЯ ДЕВУШКА. Вы так интересно про чувства рассказываете!

Второй сын польщен.

(С легкой досадой.)Все рассказываете и рассказываете.

Второй сын хочет обнять ее за талию, не решается, растерянно смотрит в зал, беспомощно разводит руками.

ВТОРОЙ СЫН. Что?.. А как надо?.. (Намеревается снять пиджак.) Холодно стало.

ВТОРАЯ ДЕВУШКА. Сегодня по радио передавали: старожилы такого тепла не упомнят двести лет.

ВТОРОЙ СЫН (растерянно смотрит в зал, беспомощно разводит руками, тихо). Что?.. А как?.. Свое гнуть?.. (Снимает пиджак.) Холодно.

ВТОРАЯ ДЕВУШКА (слабо). Да нет же.

ВТОРОЙ СЫН (строго). Холодно, вам говорят! (Накидывает пиджак на плечи девушки, «забывает» убрать руки.)

ВТОРАЯ ДЕВУШКА. Ой, правда, холодно было.

Второй сын что-то шепчет ей на ухо. Девушка смеется.

СТРАЖ (вздрагивает). Кто тут? (Всматривается в темноту.)

Вторая девушка и Второй сын целуются.

Ночь. Роща. Целуются. Так и должно быть, значит, любовь. (Впадает в дрему.)

Второй сын и Вторая девушка уходят за кулисы. На сцене появляются Третий сын и Третья девушка. В руках у Третьего сына пакет с пряниками.

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА (поет). «А ты такой холодный, как айсберг в океане…» Сегодня по радио передавали: такого холода триста лет не было

ТРЕТИЙ СЫН (нехотя). Подержите пряники. (Передает ей пакет, снимает с себя пиджак.)

На нем оказывается еще один пиджак.

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА. Какой вы запасливый. (Берет пряник.) Я как вас увижу, нервничать начинаю, меня в аппетит бросает.

ТРЕТИЙ СЫН (накидывает ей на плечи пиджак). Кушайте, пряники сладкие — три сорок за кило.

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА. Надо же! Ничего-то вам для меня не жалко… А моей хорошей подруге парень ее брошь подарил за сто рублей за просто так.

Третья девушка целует Третьего сына в щеку.

ТРЕТИЙ СЫН. А мой хороший друг своей девушке за просто так ничего дарить не стал.

Третья девушка целует Третьего сына в щеку.

Хотите я вам звезду достану?

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА. Через кого?

ТРЕТИЙ СЫН. Через Айсберга.

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА. Вы вот смотрите, чтобы вас братцы ваши не облапошили. Я, конечно, вас и без шапки буду любить и совсем безо всего.

Третий сын шепчет ей что-то на ухо.

Пошляк какой! (Смеется.)

СТРАЖ (вскидывает голову). Кто тут? (Всматривается в темноту.)

Третья девушка и Третий сын целуются.

Порядок. Любовь. (Впадает в дрему.)

ТРЕТЬЯ ДЕВУШКА. Поклянись, обманщик коварный.

ТРЕТИЙ СЫН. Клянусь.

Третья девушка и Третий сын уходят. Страж и Лекарь просыпаются.

СТРАЖ. Влюбленных здесь, я тебе скажу, тьма-тьмой.

ЛЕКАРЬ. Целуются?

СТРАЖ. Целуются.

ЛЕКАРЬ. А мы с тобой всё для общего блага корячимся. Для себя никак пожить не удается.

СТРАЖ. Даже ночью.

ЛЕКАРЬ. Даже ночью.

СТРАЖ. Вот тут и задумаешься.

ЛЕКАРЬ. Тут и задумаешься…. Недавно смотрел телемост. Ведущий с их стороны говорит: «У нас каждый может стать миллионером».

СТРАЖ. Пошутил так.

ЛЕКАРЬ. Разве этим шутят?

СТРАЖ. Как же каждый?

ЛЕКАРЬ. Сказал, что каждый. И показывает дядю… (Оглядывает Стража. Твоих лет, только не с алебардой, а с дубинкой и бляха на груди. «Вот, — говорит, — к примеру, у этого дяди четыре миллиона в банке. Как он их раздобыл, не наше дело, никого это не касается. Может, он их наворовал, может, в карты выиграл, может, в шахматы».

СТРАЖ. Моих лет?

ЛЕКАРЬ. Да.

СТРАЖ (убежденно). Наворовал.

ЛЕКАРЬ (оглядывает Стража). Я тоже думаю.

СТРАЖ. А роста какого?

ЛЕКАРЬ. Кто?

СТРАЖ. Дядя-то.

ЛЕКАРЬ. Моего.

СТРАЖ (оглядывает Лекаря). Наворовал.

ЛЕКАРЬ. Наверняка! Черт их знает, как живут, ни стыда ни совести.

СТРАЖ. Ничего… Только четыре миллиона.

ЛЕКАРЬ. Вот тут и задумаешься.

СТРАЖ. Тут и задумаешься.

ЛЕКАРЬ. Что ли, попробовать, как Старик, для себя пожить?

СТРАЖ. Попытка — не пытка.

Поспешно уходят. С противоположной стороны появляются Сваха и Старик.

СТАРИК. И представляете себе, считает до двух миллионов.

СВАХА (смеется). Да ну вас. Выдумают же такое.

СТАРИК. А еще мне по секрету сообщили: наши ученые нашли окаменелое яйцо динозавра.

СВАХА. Фу, постеснялись бы. Я об этом и слышать ничего не хочу.

СТАРИК (в зал). С ума от нее сойду!.. У нас с вами, Дарья Тимофевна, совпадение всех точек зрения. Будто вы — это я, только в юбке. Все точки у нас совпадают.

СВАХА. Это что же, комплимент такой?

СТАРИК. Разве мы французы, Дарья Тимофевна, чтобы себя на комплименты тратить? Это — предложение. Я, Дарья Тимофеевна, не баловень судьбы. Вы тоже женщина одинокая. А ведь одно счастье лучше, чем два несчастья.

СВАХА (хватается за сердце). Падаю я, поддержите меня. (Заваливается на Старика) Держите?

СТАРИК. Пока держу… Не полегче вам?

СВАХА. Полегче. (Выпрямляется.) А вы такой молодец. Я думала: сейчас он обрушится.

СТАРИК. Что вы, что вы? Нам этого только подавай. Я вас, Дарья Тимофевна, в шелка одену!

СВАХА (скромничает). Ничего такого мне не надо.

СТАРИК. Обязательно одену. Только мне сперва надо перед товарищами повиниться. Какие, Дарья Тимофеев на, есть замечательные люди! Ни одна зараза их не берет!