— Поздравляю с днем рождения!

— Спасибо. Проходи.

— Сейчас подарок достану, потерпи.

— Да не надо никаких подарков.

— Вот. Лимоны. Здесь пять штук.

— Спасибо. Проходи.

— Они очень полезные. В них витаминов больше, чем во всех остальных фруктах.

— Спасибо. Проходи.

— Три пятьдесят килограмм.

— Спасибо. Проходи.

— Что ты все «спасибо, проходи»? Тебе, может, подарок не нравится?

— Нравится.

— «Нравится», а сам даже не попробовал.

Именинник, морщась, ест лимон. Гость ревниво наблюдает за ним.

— Чувствуешь, как лимон тонизирует? От лимона у человека сразу настроение поднимается, он становится бодрым, энергичным. От лимона человек становится красивым.

— Спасибо. Проходи.

— А ты ешь лимоны.

Мы видим, что именинник доедает последний лимон.

— Их сейчас нигде не достанешь, лимоны-то. Не сезон им. Сейчас они — редкость. А они очень полезные. В них все витамины есть: А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, а больше всего Ц.

Именинник лежит на носилках «Скорой помощи».

Гость продолжает говорить:

— А Ц самый полезный витамин среди всех витаминов. Ему равных нет.

— Спасибо.

— И они долго не портятся. И их как хочешь употребляют. Хочешь в чай, хочешь в пирог, хочешь так ешь.

Улица. Носилки вкатывают в машину «Скорой помощи».

— Лимон — лучший подарок. Хотя, конечно, не в этом дело.

— Спасибо.

— Дорого внимание.

Воет сирена. Машина уезжает.

Очень плёхо

Автобус. На задней площадке два мальчика. Входит контролер, проверяет билеты.

КОНТРОЛЕР (мальчикам). Ваши билеты.

ПЕРВЫЙ. Мы есть плёхо понимать по-русски.

ВТОРОЙ. Очень плёхо.

КОНТРОЛЕР. Понятно. Откуда сами? (Кладет руку себе на грудь.) Мы есть Россия. (Кладет руку на грудь мальчика.) Вы есть?

ПЕРВЫЙ. Мы есть… Бразилия.

КОНТРОЛЕР. Столица России есть Москва. Столица Бразилии есть?..

Мальчики потерянно смотрят друг на друга.

ПЕРВЫЙ. Столица Бразилии есть… Париж.

КОНТРОЛЕР. Давно из Парижа?

ПЕРВЫЙ. Из Парижа… месяц как назад тому.

КОНТРОЛЕР. У нас здесь в какой школе учитесь?

ПЕРВЫЙ. Мы есть 54-я школа. Пятый «А» класс.

КОНТРОЛЕР. А как ваши фамилии?

ПЕРВЫЙ. Моя фамилия есть… де Канарейкинш.

ВТОРОЙ. А моя фамилия де Сидоров.

Автобус останавливается.

КОНТРОЛЕР. Выходите. А еще я сообщу в школу номер 54, что Канарейкин и Сидоров плохо знают географию и могут опозорить нас перед иностранцами.

Мальчики стоят на пустыре.

ВТОРОЙ. Эх, ты! «Париж — столица Бразилии». Лопух!

ПЕРВЫЙ. А что?

ВТОРОЙ. А то, что Париж — столица Англии!

— Расскажите о своих слабостях?

— Суеверен. Когда нахожу деньги, золотые серьги, кольца, мне кажется, что это — хорошая примета. Самонадеян. Я почему-то уверен, что богатство не развратило бы меня, что, допусти меня к казне, я воровать бы не стал. Трус. Я боюсь с большой суммой денег гулять ночью по неосвещенным улицам. Последнее время и без денег боюсь. Бездарен. Я уверен, что я не Гоголь, не Салтыков-Щедрин. Самоед. Всё мне кажется, что я не Гоголь, не Салтыков-Щедрин. Капризен. И царизм-то мне плох, и коммунизм не хорош, и нынче опять — как бы выжить.

— Происхождение вашей фамилии и рода?

— Фамилия Трушкин состоит из нескольких частей. «ТР» — трезвый, «У» — умный, «Ш» — шутка, «КИН» — кинжал. Всё вместе, я полагаю, означает — «утренний цветок». Теперь про род. Здесь я буду точнее. Мама была сиротой. Она из деревни Собакино Михайловского уезда Рязанской губернии. Родители отца — тоже крестьяне Рязанской губернии.

— Самая забавная картинка школьных лет?

— Поселок. Весна. Вовсю тает снег. Сосед, зная, как родителям достаются деньги, чтобы не промочить новые ботинки, прибил их через подошву к деревянным чурбакам, идет прямо по лужам. Горькое осознание собственной обыкновенности рядом с гением.

— Вы помните свою первую двойку?

— В слове «Мытищи» сделал три орфографические ошибки. Остаток жизни уйдет, видимо, на то, чтобы разгадать, как это можно было сделать.

— Самый нелюбимый предмет в школе?

— Зря говорят, что самый нелюбимый тот, в котором не успеваешь. Я с удовольствием пел, хотя ни голоса, ни слуха. На лабораторной по химии пыхнул так, что отбил охоту к химии у двух соседей, сам ничего. Нелюбимых не было. Помню только, что современная история оказалась скучнее истории Древнего Рима и Древней Руси.

— Когда вас назвали писателем?

— Как только научился писать, как только подарили перочинный нож, сразу я вырезал на парте «Толя».

— Так ты у нас писатель? — сказала учительница. Вечером отец прибег к ремню. Непонятно зачем, писательство таилось не там, откуда он его вышибал.

— Что вы не любите?

— Я не люблю манную кашу, революции, тараканов, очереди, несмотря на патриотизм и на то, что тяга к беспредельному у нас в крови, почему-то не люблю наши цены. Мат не люблю. Но уважаю, всё-таки своя необычная большая многовековая культура. Не люблю, когда официант подает счет, тяжелую работу не люблю, наказания, болезни, не люблю похмелье. И даже не знаю, кто его любит. Почему-то не люблю налоги, даже маленькие. Это странно, потому что маленьких всех любят: котят, волчат, змеёнышей, крокодильчиков. А тут почему-то никакого чувства.

— Если смех лекарство, нет ли чего-нибудь от хронического безденежья?

— От хронического безденежья может помочь хроническая рождаемость. Где семеро детей, всегда прокормится восьмой, где их двенадцать, всегда прокормится тринадцатый. Чем больше детей, тем меньше значат что-то деньги. Так что либо деньги, либо дети. Что можете, то и делайте.

— Что вы не умеете делать?

— Я не умею врать не моргнув глазом. Моргнув, могу сколько угодно. Пугаться, когда смотрю фильмы ужасов. Мне страшнее, когда слушаю наши последние известия. Я не умею долго огорчаться неудачам… своих соперников. Воровать не умею. Стыдно даже, сейчас вроде бы уже все воруют. Взятки брать не умею. Теоретически представляю как, а практики никакой нет, не дают. Не умею противостоять обаянию своей жены. Отдыхать не умею. Я устаю отдыхать и потом весь год отдыхаю на работе. Сидеть в засаде не умею, командовать армиями, ловить удачу, смотреть на солнце, торговаться. Не умею настораживаться, когда обещают скорое улучшение в жизни. Я, наоборот, расслабляюсь. Не умею делать конфеты из ничего, доверять, но проверять, радоваться в одиночку, пить в одиночку. И что меня больше всего огорчает, до сих пор не умею отдавать жене всё, что заработал.

— Самый страшный сон?

— Будто мне присудили Нобелевскую премию в области литературы, а в благодарственной телеграмме я сделал десять орфографических ошибок.

— Должен ли юморист относиться к женщине с юмором?

— Нет, здесь всякий профессионализм исключается. Иначе бы альпинист относился к женщине, как к неприступной скале, стоматолог — как к зубной боли, а контролер вообще относился бы к женщине, как к зайцу.

— Время властно над вами?

— Годы берут свое. Но я знаю, как с этим бороться. Надо заниматься спортом… в смысле физкультурой… хотя бы зарядкой, когда есть время. Нету — обязательно надо потягиваться… не сильно, чтобы не свернуть шею. Короче, как бы ни складывалась жизнь, а просыпаться надо каждое утро.

— Ваш совет избирателям. Какими критериями надо руководствоваться?