Он продолжал улыбаться и тогда, когда с ясного голубого неба посыпал вдруг редкий грибной дождь.

— Выпили вчера с ребятами три пол-литры на четверых. Что делать?

— К бабам!

— Не, добавить надо. Пошли к это…

— К Зинке.

— Не. К Михалычу, перехватили на портвейн, а уже восемь, душа горит. Тогда в общежитие.

— К бабам!

— К ребятам. Заглянули к Кольке Стойлову, а у него это…

— Бабы!

— Не. Пьянка. Ну, и мы отвели душу. Утром просыпаюсь — лежу в обнимку с это…

— С бабой!

— С бутылкой.

— Слушай, для чего ты только живешь?!

Я лично о нашей медицине ничего плохого не могу сказать.

Сейчас слухи стали пускать, что у нас врачей готовят кого по верхней половине туловища, кого по нижней. А за весь организм, дескать, никто не отвечает. И, мол, хотя в верхней половине органы главнее, население у нас еще темное и больше опасается за свои нижние органы и готово за них отдать бешеные деньги. При чем здесь медицина?.. Не знаю, может, где-нибудь какого-нибудь здорового мужика и залечили до полусмерти, что-нибудь ему отрезали не до конца или до конца, но не то. Но в общем-то я считаю, у нас все нормально. Просто, чтобы выздороветь, нужна сильная вера в медицину. Не сама медицина, а сильная вера в нее. Поясню на примере.

Сосед мой Иван Николаевич Сидоров с детства страдал аллергией. У него была жуткая аллергия на деньги. Как увидит деньги, начинает задыхаться. Еще у него было сильное искривление ног и не слабое косоглазие. Косил так, что жена ревновала ко всем встречным, поперечным.

Что ему только не давали!.. То ему и не помогало. Его уже стали успокаивать. — мол, зато теперь анализы не надо сдавать, уже бесполезно.

Он от такого сочувствия перестал выговаривать буквы… не все… только гласные. Согласные выговаривал хорошо.

Жена решила, что с болезнями у него перебор и она этого не выдержит. И она достает ему порошок! Нет, не чтобы покончить со всем разом, а чтобы гласные выговаривал. Ей же надо с ним разговаривать. А то он только: «с-с-с… ж-ж-ж… з-з-з… р-р-р», и все. Она понять ничего не может.

Мужу она говорит про лекарство, что это древнее тибетское средство от его прежних болезней.

И в нем проснулась вера в это лекарство. Исчезает аллергия, косоглазие, кривоногость — все болезни! Единственное, что плохо, он и согласные перестал выговаривать. Он же думал, что лекарство от его прежних болезней.

Вот что такое вера!.. Я знал человека, который в аптеке схватил не свое лекарство. Месяц пил мочегонное вместо снотворного… Сутками спал!.. А тот другой бегал каждую минуту. Ему спать было некогда.

Известен случай, когда ошиблась уже сама аптека, и одному новобрачному досталось успокаивающее средство… сильнодействующее. А его деду-вдовцу, фамилия-то у них одна, из-за чего путаница и вышла, тому достался допинг… тоже сильнодействующий.

И вот свадьба!.. Чем бы все кончилось, не верь дед с внуком в наши лекарства?.. Неизвестно. А так дед всю свадьбу проспал, а у молодых через год родилась тройня. Вот что такое вера!

А этот случай! У женщины одной тик был. Она подмигивала каждую минуту. А молодая женщина, красивая. И еще у нее, как подмигнет, голова чуть дергалась. Подмигнет и головой вот так. (Зазывно поводит головой.) Вечерами на улицу лучше не выходить… до драк доходило. Она пока дойдет до магазина, скольким подмигнет?.. Да еще в магазине. И не дай ей бог пройти мимо винно-водочного! Замуж не могла выйти.

Чем спаслась? Верой. Мужчина один, он другой болезнью страдал, он на женские подмигивания не реагировал. То есть он и рад бы, но что-то там у него не срабатывало… в центральном мозгу. А, может, не в мозгу, не знаю. В общем, все женщины от него отвернулись.

И вот они встречаются в Кисловодске у нарзанного источника. Она выпила полстаканчика, видит — мужчина уже спокойно на нее реагирует. А он тоже принял стакан — что такое?! Одна уже. (Зазывно кивает.) Оба верили, что нарзан помог, а нарзан-то тут ни при чем. Через месяц они поженились.

Но мужчина, видимо, на радостях проболтался кому-то про свое недомогание, потому что у этого источника потом такая толпа из мужиков собралась и многие так спешили прорваться без очереди, что пришлось вызвать воинские подразделения… Которые, когда узнали, в чем дело, штатских вообще оттерли от источника. Могла начаться гражданская война!.. Хорошо, нарзан кончился.

Вот что такое вера! Если убедить себя, что ты в бане, можно голым стоять на морозе… И еще будешь потеть… умолять прохожих, чтобы не поддавали жару.

Если как следует верить, то и анальгин спасет от заикания, пурген — от облысения, горчичники — от плоскостопия. А медицина здесь ни при чем.

В воскресенье морду только справа успел побрить — воду отключили. Серега только слева успел.

Мы с ним у булочной столкнулись. Цены опять подняли, но хлеба не завезли. С неба какая-то дрянь посыпала. Еще ботинки у меня худые второй год, а у Сереги со вчера носки не высохли… И холодно, собака!.. И курить дорого.

Мы с Серегой в соплях все, в гусиной коже, матом ругаемся, чтобы немного хоть согреться — помогает, но плохо.

Тут видим — неподалеку митинг.

— Товарищи! Сколько можно так жить? Сколько?! Вы же в соплях все! К ответу реформаторов-аферистов! Вы вручили власть бандитам!

Тут у нас с Серегой глаза-то и раскрылись. Не тем мы с ним власть отдали. Дурят они нас. Обещают, обещают, а мы в соплях с утра до ночи.

Приняли с горя по стакану, я ему говорю:

— Серега, а ведь я знаю, где они гнездо свили. Где раньше райисполком был.

Кинулись к райисполкому, по дороге колья где-то вырвали. Прибегаем — там митинг.

— Товарищи! Друзья! Современники! Вы скоро околеете. И так уже все в соплях, ни хлеба у вас, ни мяса! Это враги вставляют нам палки в колеса.

Тут у нас с Серегой глаза-то и раскрылись. Гниды! Палки нам в колеса вставлять? И так погода дрянь, хлеба нету, курево кончилось, мясо что-то и не начиналось — они еще палки в колеса!

Приняли с, горя по стакану — кинулись с кольями назад. Ребята с нами какие-то увязались. Несемся как молнии. Серега вдруг говорит:

— Я короткий путь знаю. Свернули в скверик — а там митинг.

— Господа! Гос-по-да! Каждый, кто до власти дорвался, гребет только для себя, а их тьма-тьмой. Нас спасет лишь царь-батюшка! Царь-батюшка!!. Один он много не нагребет. Но масоны-змеи под ногами у нас путаются, шагу не дают ступить!

Туту нас с Серегой глаза-то и раскрылись. Масонам надо головы поотрывать — и взойдет радуга!

Приняли на радостях по стакану, озираемся — где масоны? Какой-то хороший человек шепнул нам:

— Масоны, они завсегда трутся возле консерватории.

Кинулись сломя голову человек сто уже. Бежим. Никто не знает, где консерватория. Но зато разогнались — не остановишь нас. Вдруг слышим:

— Братья и сестры! Россия — страна аграрная! Ее спасет только крестьянин-землепашец! Но сперва надо снести до основания совхозы и колхозы! Иначе ничего у вас не будет, кроме запасных соплей.

Тут у нас с Серегой глаза-то и раскрылись. Чуть мы души свои не сгубили, чуть мы вместо совхоза не снесли консерваторию. Правда, еще хорошо — время к обеду, мы немного отвлеклись.

Взяли три бутылки, на закуску не хватает, присесть негде, пробку никак не снимешь, ноги мокрые, с неба сыплет кислота какая-то — настроение дрянь.

Только выпили все, видим, по рукавам кто-то бегает… небольшие такие, с рогами, голые. И тут у них митинг начался, а потом свара. Один усатый кричит:

— Я на вас одиннадцать чемоданов набрал! Ворье вы! Невиданное!