А я думаю: «Ищи кого подурее». Поднял цену до семи «р» за кило, и у меня свое «Преступление и наказание».

О статуёрах расскажу. Замечательный мне попался один статуёр. Теперь смотри, что получилось. Завел он к себе:

— Щас буду лепить тебя.

Я спрашиваю:

— Чё себя не лепишь?

Говорит:

— Фигура не та.

Видишь? Опять нехорошо. Замечательный человек, но урод. А с меня начал лепить героя… по ранним рассказам Гоголя. Героя звали Вий. Не слыхал?.. Ну, скоро он закончит, посмотришь.

Теперь что? Они нервные все. Из ничего заводятся. Поэт один подходит как-то — сразу он мне не понравился, заморенный какой-то. Ну, улыбается, спрашивает:

— Почем клюква?

Я говорю:

— Восемь за кило.

И он задергался, задергался весь, говорит:

— Вы в детстве ни об чё случайно головой не вдарялись?

Я говорю:

— Случайно не вдарялся, а нарочно бился, чтобы в школу не ходить.

Его знаешь как перекосило?.. Жена следом шла, она его случайно узнала, по номеру из химчистки. Такой хай подняла, что у меня нервы не выдержали, я поднял клюкву до девяти «р» — и молчок.

Среди них вообще ведь больше больных, чем нормальных, хотя сразу не определишь. Вот дикторша одна как-то повадилась. Внешне, конечно! Что ты! А сна у ней нет. Совсем не спит. И с ней все время личный врач. Ни на шаг от нее — до чего дошло. Вот которые щас новым методом лечат… экстрасекс. Она сама мне говорила:

— Витек, ни во что больше не верю, только в экстрасекса.

У нее болезнь знаешь как называется?.. Не знаешь. Врачи не знают, как называется.

И она почти каждый день брала у меня по десять «р» за кило, потому что, оказывается, если этих экстров клюквой не подкармливать, они сами могут загнуться.

Видишь, как у них, опять все не слава богу.

Мне из замечательных людей больше всех понравился зубной техник. Спрашивает:

— Почем клюква?

Я говорю:

— Одиннадцать.

Знаешь, что он сказал?.. Не догадаешься никогда. Не как поэт.

Он сказал:

— Только не клади давленой, лучше я у тебя возьму по двенадцать за кило, мне дешевле выйдет.

От такой встречи есть что вспомнить! А ты говоришь: Инженер». Что он может рассказать?.. У него одни шурупы в голове… A y меня ни одного!

(Артист выбегает со стулом в руках, как ребенок воображает, что ведет машину.) Ж-ж-ж, з-з-з, у-у-у. Ж-ж-ж-ж, з-з-з-з, ш-ш-ш.

(Ставит стул. Зрителям, указывая на стул.)

— Дрынолет. Хорошая вещь. Отавное — просто все. Стул и веревка. Дергаешь за веревку и вперед.

Это месяц назад из министерства приехали к нам четыре человека, говорят:

— Теперь вы самостоятельное предприятие. Что хотите, то и творите. Полная свобода действий.

Все как закричат:

— Свобода! Свобода!

Я тоже обрадовался, потом думаю: «Дай проверю на всякий случай, полную дают свободу или неполную». Привязал к стулу веревку, выбегаю:

— Ж-ж-ж, з-з-з.

Наши ничего, они меня давно знают. А министерские, конечно, струхнули.

Я останавливаюсь, говорю:

— Алло!.. Дрынодром?.. «Барсук»?.. А кто на пульте?.. Отметьте, «Тайфун» посадку совершил.

Ребятам рукой помахал, они — мне. Говорю:

— Ребята, теперь ведь свобода у нас. Надо смотаться по-быстрому за рубеж, заключить пару контрактов повыгоднее. Может, в Австралию?

Ребята кивают, дескать, давай… смотайся в Австралию. Я честь отдаю, кричу:

— Готовность нуль! Лишний газ спустить через отверстие! Солнечные батареи вперед! А-ат винта!

Министерские заволновались, говорят:

— Минуточку.

И главный их тянется стул пощупать.

Я кричу:

— Р-руки!.. оторвет к чертовой матери!

Тогда они всерьез заволновались, спрашивают:

— Что за контракты?.. Нужно, чтобы обязательно кто-то из нас присутствовал.

Я говорю:

— Кому нужно?.. Нам не нужно теперь, у нас теперь полная свобода.

И к ребятам:

— Ребята, — говорю, — ничего, если я контракты заключу из расчета, чтобы на брата вышло по миллиону, уборщицам по пятьсот тысяч?

Ребята говорят:

— Нормально… для начала.

Тут министерские опять:

— Как по пятьсот тысяч?! У нас оклады — триста рублей в месяц.

Я говорю:

— Вы-то тут при чем?.. Вы же дрынолет не изобретали. Вам за что платить?

Они вдруг успокоились все, говорят:

— Теперь уж ни у кого нет никаких сомнений, это — идиот. Пусть взлетает.

Я говорю:

— Алло!.. Дрынодром?.. «Барсук»?.. А кто на пульте?.. Это — «Тайфун». Какая погода в Австралии?.. В чем народ ходит?.. Ни в чем?!. Тогда пусть встречают.

И начинаю раздеваться. Все снял, остался в трусах.

Думаю: «Снимать, не снимать?.. Не снимешь — там обидятся, снимешь — здесь не так поймут».

И ребята-то ничего, им все равно, сниму я или нет. А министерские, вижу, против того, чтобы снимал. Говорят:

— Вы что, совсем?

Я говорю:

— Интересно. Что же я там, потеть должен?.. И вообще, у нас полная свобода. Кстати, надумали с ребятами взять вас в долю, по миллиону на брата. Вам как, в Австралии без вычетов или здесь с вычетами?

Они как будто недели две репетировали, в один голос говорят:

— В Австралии без вычетов!

Я ребятам кричу:

— Срочно сюда еще четыре дрынолета!

Те через минуту приносят четыре стула с веревками. Я говорю министерским:

— Сами слышали, там жара, а главное — мы делегация, должны быть в одной форме.

Они раздеваются по-быстрому, садятся шустро на стулья, каждый хватает веревку.

Я говорю:

— Дергать по команде. Пиза прикрыть левой рукой, чтобы не вылезли от перегрузок. Минут через пятнадцать-двадцать будем на месте. Приготовиться!.. На старт!.. Внимание!.. Марш!

Все дернули, сидят, за стулья держатся, глаза закрыты. Через пятнадцать минут открывают глаза — перед ними люди в белых халатах. А тех уже предупредили.

Старший санитар говорит:

— Рады приветствовать вас в Австралии.

Министерские все в трусах, встают, кланяются. Главный улыбается, говорит:

— Вот… на дрынолетах к вам.

Санитар говорит:

— К нам на чем только не прилетают.

Главный:

— Мы рады, что к вам попали.

Санитар:

— Куда же еще вам, как не к нам?.. К нам сейчас много ваших попадает, и все рады. У нас очень хорошо, замечательно. Сейчас душ примете.

Главный говорит:

— Нет, сперва контракт подпишем.

Санитар:

— Это в первую очередь. Сперва контракт. Но контракты по нашим законам подписываются в специальных машинах, пройдите все четверо.

Главный заозирался, говорит:

— Тут с нами еще один должен быть… сумасшедший. Наверное, с курса сбился.

Санитар ему:

— Ничего страшного. Одним сумасшедшим больше, одним меньше.

И они пошли за миллионами, а я остался с ребятами. А что? Каждый что хочет, то и делает, на то она и есть полная свобода.

(монолог ведущего съезд)

А что это, ходют и ходют по залу?.. Народ же следит за нами. Он может спросить: «На что уходят наши средства»? Надо прекратить разговоры и пение в зале.

Товарищи депутаты, поступило два предложения: «начать работу» и «перерыв». Оба надо голосовать.

У вас что?.. Когда суточные выдадут?.. Вечером. Сегодня. Решаем «начать работу» или «перерыв». Перед вами голландский аппарат, там три кнопки: «за», «против» и «воздержался». Кто «за», нажимает кнопку «за». Это понятно?.. Хорошо. Собрался же цвет нации. Кто «против», нажимает кнопку «против». Не понятно?

Объясняю еще раз. Кто «против», нажимает кнопку «против». Ибо! На ней написано «против». Теперь понятно?.. Кто у нас по электронике?.. Никого. А что за шум в зале?.. Суточные когда?.. Вечером. Сегодня.