Когда она уезжала из Владивостока, то захватила с собой целый фотоальбом, и в моменты грусти или тоски всегда смотрела на маму, брата и сестер, и ей становилось легче. Мама на всех фотографиях никогда не выглядела расслабленной, ведь ее задачей было собрать всех детей для общего снимка, Костя светился от счастья, Ира позировала, как настоящая модель, Леся не любила фотографироваться и пыталась закрыть лицо книгой, а Мари всегда ставили по центру, так как была самой маленькой.

– Я сейчас быстро заеду в мастерскую, надо кое-что туда завезти и потом – домой, – Костя выдернул Мари из ее воспоминаний.

– Мы уже приехали, кстати, – он рассмеялся, глядя на ее задумчивое лицо.

– А я с тобой хочу! Можно?

– Конечно.

Они зашли в гараж Кости, и Мари не могла поверить своим глазам. Куда ни глянь, везде все сияло, словно Костя проводил здесь дни и ночи, натирая все вокруг до блеска. Мастерская была для него особым местом, он мог проводить здесь часы, подготавливая оборудование к гонкам, разбирая запасные части. Сейчас, зимой, когда до гонок осталась всего пара месяцев, в мастерскую можно было прийти, чтобы просто поглазеть на мотоциклы, свои трофеи и немного поскучать по спорту, которому Костя посвятил всю свою жизнь. Гараж гонщика – это не просто место, где можно хранить свое оборудование и инвентарь, это место, которое может показать самый настоящий характер спортсмена.

Оглядывая все вокруг, Мари в каждой детали видела Костю. Она так и представляла, как он аккуратно раскладывает одну деталь к другой, развешивает формы, в которых гоняет, расставляет кубки с различных соревнований. Ни к чему в своей жизни он не относился настолько серьезно, как к спидвею. С самого детства он обожал зарываться с головой в мотоцикл и вместе с папой разбирать и заново собирать его. Мари вспомнила хаос, который всегда царил на стороне Кости, когда они в детстве жили вместе: с трудом заправленная кровать, разбросанные вещи, школьные учебники по всему столу. Но такого хаоса никогда нельзя было найти в их гараже.

– Здесь у меня диски сцепления, шестерни, ключи, – рассказывал Костя, показывая ей мастерскую. В его золотисто-карих глазах горела искорка радости от того, что выпала возможность показать сестре место, которым он так гордится. Он с таким энтузиазмом рассказывал о своих инструментах, показывал блестящие спидвейные мотоциклы, что Мари не могла сдержать улыбку.

– Вау, Костя, так здесь у тебя круто, – восхищалась сестра.

– А там что? – она указала на отдельную комнату.

– Там рамы, вилки – запасаюсь на новый сезон, чтобы потом не пришлось ремонтировать старые. Проще заменить, чем отремонтировать.

– Какие красивые… – Мари подошла к отдельной вешалке, где висели красно-черно-белые комбинезоны с названиями спонсоров. – Ты в новом сезоне остаешься в своей команде?

– Да, недавно контракт подписал, – Костя вот уже несколько лет после переезда в Польшу гонял за команду «Полония Быдгощ»3.

– А в России будешь ездить?

– Да, планирую, но пока еще ничего не подписывал.

– Почему?

– Мне сразу две команды в этот раз предложили за них гонять, – он расплылся в улыбке.

– Да ладно? – Мари не верила ушам. – Ты что это, намерен родной «Восток»4 бросить? И как это понимать, мистер? – она стукнула его по плечу и улыбнулась.

– Да я пока еще ничего не решил. Вроде бы и пришло время попробовать что-то новое, но и отказываться от возможности почаще бывать во Владике тоже не хочу.

– Я вообще не могу тебя в другой команде представить. Твое имя уже как синоним «Востока». Я помню, как мы всей семьей ходили на твою первую гонку. Сколько тебе тогда было, пятнадцать?

– Пятнадцать, – Костя кивнул головой.

– Мы тогда с Ирой и Лесей залезли на боксы и сверху кричали во все горло, а мама, помню, ни в какую не захотела с нами в закрытый парк идти и сидела нервничала на трибунах, – Мари засмеялась. – Она потом рассказывала, что ее чуть инфаркт не хватил, когда ты упал в каком-то из заездов.

Костя лишь улыбнулся, с ностальгией вспоминая первые шаги в карьере, ведь до того, как пересесть на спидвейный мотоцикл, он долгое время занимался мотокроссом.

– Как я скучаю по вам всем, – Мари взгрустнула. – Мне вас так не хватает рядом.

– Кста-а-а-ти… – Костя загадочно взглянул на сестру. – Это пока еще неофициально, но мне поступило предложение от британской команды.

Мари ошарашенно посмотрела на брата и напрочь потеряла дар речи. Нет, это точно какой-то сон. Не может же ее жизнь за несколько дней перевернуться с ног на голову. Это просто невозможно!

– Эй? – Костя пощелкал пальцами у нее перед лицом. – Ты куда пропала?

– Я… у меня нет слов, – Мари накинулась на брата с объятиями. – Костя, это было бы невероятно! А что за команда? Из какого города? Мы бы смогли с тобой чаще видеться?

Мари уже продумывала в голове план действий.

– «Ипсвич Уичес»5.

– Ах! – воскликнула Мари. – Ипсвич же вообще недалеко от Лондона, туда постоянно ездят поезда, можно где-то за час добраться.

Костя рассмеялся, узнав в этих словах свою сестру: одна идея может разжечь в ней настоящий огонь.

После мастерской Мироновы поехали к Косте домой. Он поселился в новом застраивающемся районе, где все здания выглядели абсолютно одинаково и ровно ничем не отличались друг от друга. Однако для Мари дом Кости был особенным – здесь жил ее брат.

– У меня еще ремонт, так что не пугайся, – пробурчал Костя, как только они очутились на пороге.

Квартира действительно была совершено не обставлена: пустые стены, кладовку прикрывала строительная пленка, дивану в гостиной составляли компанию лишь телевизор с беговой дорожкой и велотренажером, в спальне стояла одинокая кровать, а на кухне, кроме чайника и микроволновки, ровным счетом ничего не было.

– У тебя все есть, да? – передразнила брата Мари. – Костя! Почему ты не дал мне взять свою сумку?

– У тебя не сумка, а багаж целый. Ты же только на ночь сюда, а утром я тебя обратно отвезу, – Костя махнул рукой и от усталости рухнул на диван. Мари сразу же пристроилась рядом, открыла пачку чипсов, которую прикупила по дороге, и протянула Косте.

– Не, я с фастфудом на сегодня – все, к сезону надо готовиться, – он напряг мускулы и засмеялся.

– Ничего себе! Ты к бодибилдингу готовишься или к спидвею? – подшучивала Мари. Костя действительно был в отличной спортивной форме, было видно, что все свое время он распределяет между мастерской и спортзалом.

Оставшийся вечер Мироновы провели, лежа на диване, просматривая «Ультиматум Борна», а на утро уже мчались обратно в Варшаву.

– Ну все, я тебя тогда жду в Ипсвиче этой весной! – Мари взъерошила брату волосы и крепко обняла его. Парень засмеялся.

– Увидимся, – садясь в автомобиль, проговорил Костя, широко улыбаясь. На прощание он помахал ей из окна автомобиля и уехал.

Зарядившись от общения с Костей и вернувшись в Варшаву, Мари была готова свернуть горы, но, к ее великому сожалению, Бейкер не собирался включать ее в свои планы. На саммите он отдельно от нее брал у всех интервью, делал записи, а ей только и успевал отдавать поручения: «Принеси воды, повесь пальто, возьми кофе, подай сумку, убери диктофон».

В Варшаву она приехала полная надежд на новый виток в карьере, но оказалось, что Сойер был прав. Она еще не готова к такому, и Бейкер это прекрасно видит. Единственным плюсом из всей поездки оказалась семейная встреча.

Все выходные после прилета в Лондон она провела в полном одиночестве под теплым одеялом, с ведерком мороженого, ни разу не покинув квартиру.

В понедельник, не без помощи крепкого кофе приведя себя в состояние «как огурчик», Мари вернулась в офис, где вечно кипела и бурлила издательская жизнь. Ступив в узкий проход, она осторожно пробиралась через близко расположенные столы, заваленные стопками бумаг, и суетящихся повсеместно сотрудников. В офисе, как всегда, стоял гул: непрекращающиеся звонки телефонов, печатающие принтеры и оживленные разговоры журналистов.