Школьная пора всегда казалась скучной и тяжелой для школьников, которые по уши завалены уроками, кружками и проектами. На переменах, если повезёт, можно было стать свидетелем драки. В столовой ожидали разговоры с друзьями. В коридоре можно наткнуться на язвительные комментарии местных хулиганов.

На уроках чаще всего ничего не происходило. Но сейчас, на уроке истории, где учитель что-то вещал про восстание на Бэе, Кай, улыбаясь, смотрел перед собой. Впервые, урок нёс в себе что-то кроме монолога учителя. Парень бережно сложил записку, сделанную на листке школьной тетрадки, и убрал в нагрудный карман блузки.

Прямо под сердцем лежала записка: «У тебя действительно смешные глаза, когда ты удивляешься ;)».

*

Кое двадцать пять, и спустя восемь лет она снова возвращалась на Бэю. Она возвращалась домой.

Рейс Са-Рьяно – Бэя занял 1 час 10 минут. В аэропорту её ждал родной морской воздух, толпа туристов и ещё больше таксистов, жаждущих заработать на приезжих.

За восемь лет Коя изменилась: бежевый костюм отчерчивал фигуру, рыжие волосы едва касались плеч, а под боком – маленькая сумка с дешёвым альбомом с рисунками, выполненными на скорую руку.

Коя, назвав таксисту адрес, любовалась родными видами. В этом городе много воспоминаний: и о первой двойке, и о бессонных ночах рядом с океаном, и о родителях, и о друзьях. Возвращаться сюда было необычно – чувство ностальгии не было желанным. За эти восемь лет она ни разу не возвращалась домой, ни разу не виделась с родителями и ни разу не разговаривала с ребятами. Будто всё, что связано с городом – была её прошлая жизнь, которую она так старательно пыталась стереть из памяти. Единственное, что заставило её сорваться с места и поехать навстречу прошлому – одно сообщение с неизвестного номера. «Y. 14 июня. Северная улица. Кафе Север.»

Внутри кафе всё было, как и прежде: красные обои с золотистыми узорами, жёлтые китайские фонари в качестве люстры, деревянные столы с такими же стульями, и минимум посетителей. В углу она заметила одну сгорбленную фигуру с обесцвеченными волосами, и по одной только громкой отрыжки от пива Коя узнала в этом парне Жана. При виде подруги он поперхнулся напитком и, расширив глаза, воскликнул:

– Боже, Коя Аки? Или ты второе пришествие Иисуса Христа?

– Я смотрю, тебя жизнь так потрепала, что ты сединой обзавёлся? – Коя обняла друга.

– Но пошлю я тебя быстрее, чем обзаведусь настоящей сединой.

Двери со скрипом открылись, в помещение вошёл Рэй. Он оглянулся в поисках друзей, а когда заметил знакомые лица, уверенно зашагал к ним. После стольких лет Рэй стал выше, а тело заметно приобрело мускулы. Его внешний вид будто хотел кричать: «Смотрите! Я стал мужественнее! Я излучаю большую член-энергию!», но вместо этого Рэй прокричал:

– Кажется, я промазал по адресу и попал в притон.

Рэй весь светился. Было видно, что он скучал. Парень сразу же начал рассказывать, как окончил полицейскую академию с отличием, как ему предоставили должность полицейского в Са-Рьяно, миновав вспомогательные ранги, попутно выпивая пиво Жана, отчего тот недовольно смотрел на него.

– А ты, куда делся после отчисления из школы? – Рэй повернулся к Жану.

Тот напрягся.

– Улетел сразу же в Са-Рьяно, – почти шёпотом начал Жан. – Там никто не брал пацана без образования на дельную работу, поэтому выбирать не приходилось. Сейчас особо ничего не поменялось.

– То есть ты и сейчас на подработке? – уточнила Коя.

– Сейчас без чёртовой бумажки, желательно с одними пятёрками, никуда не берут. Будто всё решается листком с чернилами, – Жан забрал стакан пива у Рэя. – Но я привык. Устроился на стабильную работу, заработал даже на небольшую квартирку, – соврал он. Тему нужно было переводить, поэтому парень переключился на Кою: – А ты, Коя? Что с тобой случилось?

– Отучилась в Са-Рьянской академии искусств и сейчас я свободный художник, – ответила она, опустив голову вниз, смотря на свои помятые бежевые брюки.

Рэй не успел удивиться и задать ещё сотни вопросов о её работе, как двери кафе снова открылись, и ресторанчик погрузился в стук каблуков. По дешёвому паркету топали самые дорогие ножки Бэи.

Марфа стала прямым доказательством, как сильно люди могли поменяться. Её огненно-красные крашеные волосы были собраны в чёрный бант, белая футболка с надписью «Suck my dick» и чёрная байкерская косуха с яркими брошками выбивали её из образа приличной девушки.

– Столичная сучка опять прибыла в эти трущобы, – прикрикнула Марфа, целуя друзей в щёки.

Кай вошёл в ресторан ещё до того, как Марфа уселась за стол. Одет он был скудно: чёрные брюки, чёрная футболка, чёрный кардиган, чёрные волосы и чёрные глаза, которые Коя помнила наполненными радостью и смехом, а сейчас там царил лютый холод. Идеальная молчаливая статуя.

Коя не сразу поняла, что пялилась на него. Это уставшее бледное лицо практически не было похожим на то, что смеялось восемь лет назад. Но стоило Каю поймать взгляд девушки с поличным, то айсберги в глазах тут же излучили тепло. А Коя сидела, и не могла сдвинутся.

Поймал. Девушка, смутившись, улыбнулась и произнесла еле слышное:

– Рада видеть, Кай.

– Взаимно, – парень улыбнулся в ответ.

И вот они сидели впятером. Спокойно допивали пиво, рассказывали о своей жизни, смеялись, вспоминали детство и ждали оставшихся двух друзей.

– Получается, мы все в Са-Рьяно перебрались? – спросила Марфа, делая глоток пива. – Удивительно! Почему мы там не собирались? Столица же!

– Действительно. Сколько уже прошло? – Рэй принялся задумчиво считать на пальцах. – Восемь лет? И только сейчас встретились.

Двери снова открылись, и в помещение вошёл Томас. Как и все он возмужал, стал выше, красивее и другим. Он шёл медленно, рассматривая друзей. Вот сидел Рэй, похожий на миллиардера, вот Жан похожий на всё того же дерзкого мальчишку со школьных времён, рядом сидел Кай, слева от него – вульгарная Марфа, а ещё левее – не похожая на себя Коя.

Он остановился перед столом, вытащил руки из карманов и еле как выдавил из себя улыбку, тихо произнося:

– Рад видеть вас, друзья. Жаль, что встречаемся при таких обстоятельствах.

– При каких? – уточнил Жан.

– Сообщение, – ответил он, подняв одну бровь.

– Ага. «Y. 14 июня. Северная улица. Кафе Север.» И тебе привет, Том-и, – протянул Рэй. – Пошли, отпразднуем воссоединение. Только Криса подождём.

– Ребят, – Томас нахмурился. – Кристофер не придёт.

– Почему? Ты с ним общался? Что он сказал?

– Он мёртв.

***

Первая стадия – отрицание.

Прошло уже три недели с похорон Кристофера, а Марфа всё никак не могла поверить, что улыбающиеся глаза с похоронной фотографии больше никогда не посмотрят на неё. Живые глаза.

Умер не просто друг. Умер член семьи шестерых друзей. Умер, вместе с тем вырвал кусок души. Забрал с собой в качестве платы за свою доброту, которой щедро одаривал людей при жизни.

У Марфы он забрал всю душу. Оставил чёрное пятно. Пустоту, которую не заполнить.

Изредка общаясь с другом, он всегда отвечал ей, приписывая ещё и сотню пожеланий ей и её близким.

Вторая стадия – обида.

Тело Кристофера нашёл полицейский, который был хорошо с ним знаком. Мужчина переживал, что уже два дня не видел Криса за обедом в кафе, где они встречались каждый день.

Дверь его квартиры была приоткрыта. Полицейский вошёл, окрикивая парня, но увидел его спящим на кровати. Только Крис не просыпался даже тогда, когда полицейский обливал его холодной водой и со всей силы давал пощёчины, стараясь привести в чувства.

Врачи диагностировали передозировку лекарственными препаратами. Кристофер ещё со школы страдал от бессонницы, и каждый вечер принимал капсулы, которые ему прописал врач. Крис устал просыпаться уставшим. Теперь он будет спать вечно.

Тело Кристофера ребята так и не увидели. Друга кремировали, а его погребальную урну вместе с фотографией поместили в колумбарий. На прощание пришло много людей, которые только и говорили, каким замечательным человеком был Кристофер Лэй.