Такого не видела. В радиусе ста метров от себя точно. Разве что в боевиках, на крутом байке и с гранатомётом в руках. Или в рекламе мужского парфюма от известных брендов. Где ещё модель с идеальной стрижкой и волевым подбородком вылезает из бассейна в одних плавках, а капли воды бегут по могучим плечам, по каждому кубику пресса и…

«Ооой, вари уже свой кофе, бестолочь!»

С трудом доделав заказанный гостем кофе, я подошла к его столику, надеясь, что по пути не случится ещё какого-нибудь казуса.

– Ваш кофе.

– Спасибо, – кивнул он и взял в руки чашку. Какой же она кажется маленькой по сравнению с его ладонью.

– Может вы ещё чего-то хотите? У нас булочки вкусные. Горячие.

– Горячие?

– Угу. Только из духовки.

– Ну несите ваши булочки. Из духовки, – он улыбнулся уголком рта, чуть сощурив глаза.

Я развернулась обратно к прилавку, чувствуя всей нижней половиной тела, на какие именно булочки смотрел красавчик.

Понимая, что могу выдать очередную хрень, молча принесла ему тарелку с выпечкой и спряталась за стойкой. Вытащила телефон, открыла мессенджер.

«Юльк, тревога!» – отправила подруге.

Через минуту пришёл ответ:

«Что у тебя случилось? Я в суде»

Вместо ответа я включила камеру, убрала звук затвора и незаметно для посетителя сделала его фото. Отправила Юле и ждала.

«Если это нападение, безоговорочно сдавайся в плен!»

Ох, милая. Знала бы ты, насколько я уже сама не прочь сдаться. Вот только нападать никто не спешит.

«Это он, Юль. О котором вчера тебе говорила».

Три точки на экране мигали мучительно долго. Наконец, появился долгожданный конвертик.

«Тогда почему ты тратишь время на переписку?! Закрывай кафе и бери его в заложники! Третий раз так фартануть не может!»

Ладно. Иду на риск. Незаметно поправив бюст, смахнула с лица выбившуюся прядь и хотела было направиться к столику, чтобы завязать непринужденную беседу. Но мужчина вдруг резко поднялся, вытащил из кармана деньги и, бросив их на стол, не пересчитывая, цапнул куртку. Лицо его было серьёзным. Даже чересчур. Он впихнул руки в рукава и, проходя мимо меня, кивнул.

– Спасибо. Вкусный кофе, – он снова чуть сощурился и хмыкнул. – И булочки, что надо.

Пока я переваривала его слова, он вышел на улицу.

– Да ё-маё! – с губ сорвался стон. – Что ж не прет-то так, а?

Без настроения я продолжила заниматься товаром. Редкие посетители энтузиазма не прибавляли. Двое даже пытались подкатить, но они и в сравнение не шли с тем брутальным танкером тестостерона, который вот уже дважды заплывал в мою пекарню, но умудрялся улизнуть.

Юлька вечером звонила, спрашивала, как прошло знакомство, но в подробностях рассказывать о своём позоре я готова не была.

К вечеру следующего дня кафе было забито под завязку. Посетители уплетали выпечку, а я сновала в одиночку между столиков, с трудом справляясь. Ближе к закрытию, когда последний круассан был съеден, а виновник этого покинул заведение, я обессиленно упала на стул прямо в зале. Подперла щеку рукой и скучающе наблюдала через панорамные окна за вечерним городом. В тишине отчётливо послышалось, как открылась входная дверь. Я выпрямила спину и приготовилась выдать новому гостю, что из еды остались только салфетки, но так и застыла с открытым ртом.

– Найдётся чашка кофе? – спросил меня с приветливой улыбкой вчерашний любитель несладкого напитка.

Похоже, пора покупать лотерейные билеты. Потому что фартовая ты все-таки баба, Кира.

(От лица Киры)

4 ноября

Я молча таращилась на гостя, а он с ухмылкой смотрел на меня. Да быть не может! Похоже, продавец специй на рынке толкнул мне далеко не шафран, раз такие глюки начались. Незаметно ущипнула себя за бедро. То есть мне казалось, что незаметно. Мужчина-то как раз заметил и улыбнулся шире.

– Так что, насчёт кофе? Сделаешь?

– Бе-ез сахара? – проблеяла я и мысленно выругалась.

Он кивнул. Прошёл за тот же столик, где сидел вчера. И где по чистой случайности, конечно же, сейчас сидела я. Устроился напротив меня и откинулся на спинку стула.

– Да. Сейчас сделаю.

Я вскочила, как ошпаренная. Быстро процокала на негнущихся ногах к кофемашине, не сразу её найдя. Потом ещё минут пять искала чашку. Все мои метания по небольшой площади за стойкой сопровождались пристальным взглядом незнакомца. И чем дольше он смотрел, тем хуже у меня получалось справляться с каждодневными обязанностями. Кажется, проще было в Юлькиных кодексах разобраться, чем сладить с этим кофейным монстром.

– Ваш кофе, – я поставила чашку на стол и отошла к входной двери. Перевернула табличку за ней, сменив, на «закрыто».

– Я не посмотрел на время. Думал, ещё работаете, – подал голос мужчина за моей спиной.

– До последнего посетителя.

Сопроводив свою фразу милой улыбкой, я хотела снова уйти за стойку, но он меня остановил.

– Раз рабочий день уже закончился, может присоединишься?

С трудом удержав себя, чтобы не выкрикнуть «Дааа!» во всю глотку, я дёрнула плечом.

– Можно. Только чай сделаю.

Заварив себе ромашку в надежде на то, что хоть ее успокаивающий эффект поможет прийти в себя, подсела за столик. Принялась болтать ложкой, размешивая в чашке несуществующий сахар.

– Андрей, – представился гость. – А как тебя зовут?

– К-кирилл… То есть, Кира.

– Приятно познакомиться, К-кира.

– Как кофе? – спросила я, чтобы сгладить неловкость.

– Крепкий. Боюсь, теперь не засну.

Он поднёс чашку к губам, сделал глоток. Кадык дёрнулся, проталкивая напиток вниз. Я сглотнула тоже.

– Кир, а покрепче ничего нет? Раз уж сон всё равно не светит.

– Ликёр только. На кухне. Если остался.

– Ну ликёр, так ликёр. Посмотришь?

Дважды просить не пришлось. Ромашка возложенную на неё задачу провалила с треском, а вот рюмка алкоголя должна была непременно выручить. Да и взгляд станет томным и перестанет напоминать олений.

Пошарив в кухонных шкафчиках, я облегченно прижала к груди непочатую бутылку Wenneker.

– Как же вовремя я включила в меню тирамису… Боже, храни Италию!

За неимением другой тары, прихватила с кухни два маленьких мерных стаканчика и, обретя немного уверенности, вернулась в зал к Андрею.

– Кофейный, – он с интересом поджал губы, прочитав надпись на бутылке.

– Угу. Для десертов.

Первый шот согрел горло. Прокатился по пищеводу мягкой волной, оставив во рту сладкое послевкусие. Второй укрепил уверенность. После третьего развязался язык. Четвёртый сделал меня почти чудо-женщиной с мощной самооценкой и отсутствием каких-либо комплексов. Главное, не проморгать момент и вовремя остановиться, пока эта самая женщина не превратилась в шальную императрицу со всеми вытекающими.

Общение с мужчиной так увлекло, что за временем следить я перестала. Лишь случайно обронив взгляд на свой телефон, увидела на экране четыре нуля.

– Я сейчас. Оставлю тебя на минутку, – поднялась из-за стола, не забыв прихватить смарт, и ушла в туалет, попутно открывая мессенджер.

«Рыбка клюнула», – отправила Юльке, разглядывая в зеркало своё захмелевшее лицо.

«Сазонова, что там за рыбалка у тебя среди ночи?» – ответила она, приправив сообщение ржущим смайликом.

«В третий раз подфартило, подруга. Иду подсекать».

«Динамитом глушить не начни. Ни хвоста, ни чешуи!» – смайликов прибавилось, как и градусов в моём настроении.

Возвращаясь к своему месту, я прихватила из холодильника чудом уцелевший после налёта посетителей кусочек тирамису. Цапнула из подставки две ложки и, чересчур амплитудно покачивая бёдрами, вернулась в зал.

Кажется между четвёртой и пятой стадией опьянения появилась ещё одна. Затуманенный ликёром и ожидающим меня мужчиной мозг с лету не придумал нормальное название, поэтому решил пока оставить рабочее – «киса». Примерно этим животным я ощущала себя, ловя на коже скользящий по мне взгляд Андрея. Темные глаза, пристально рассматривали меня, а бровь поползла вверх, когда коленка выглянула из разреза на юбке, стоило мне сесть. Я поставила тарелку с лакомством в центр стола, и парень отвлекся на тихий стук керамики о столешницу.