Трясущимися пальцами я коснулась холодной дверной ручки. Хоть бы не заперта! Хоть бы он забыл закрыть дверь!

С усилием опустила ручку вниз. Тяжёлый металл скрипнул петлями, и порыв ветра распахнул дверное полотно, с грохотом стукнув о фасад дома. Вот он – путь к свободе. Бежать! Как можно быстрее!

На улице лил дождь. Были уже сумерки, но автомобиль у ворот я разглядела, даже несмотря на избыток адреналина в крови. А что, если ключ остался внутри?

Рванула к машине, но голубая лампочка слева от руля намекала, что машина на сигнализации, замок закрыт и уйти на четырёх колесах мне не удастся.

Я уже хотела было продолжить путь, но тут из открытой двери дома вывалился мужчина. Он был в одной футболке, на ходу застегивал ремень на брюках, нервно дергая хлястик. Сквозь прямые струи дождя я явственно разглядела оскал на его лице. Шутить со мной он явно не будет.

– Мамочки… – тихо вырвалось у меня.

Бежать! Надо бежать! Но куда?

Я присела рядом с колесом, затаилась. Сердце бешено стучало, рискуя выломать ребра. Виски сдавило от паники. Я дышала ртом и не могла унять страх.

Дождь барабанил по стеклу авто, по капоту, опавшим листьям и металлическим отливам на окнах и цоколе, отчего шаги мужчины были мне не слышны. Осторожно выглянула со стороны водительского окна, увидела темный силуэт метрах в тридцати от меня. Отвернулся в другую сторону и высматривал что-то в темноте. Тусклая лампочка у крыльца освещала лишь небольшой участок площадью в пару квадратных метров. Чуть дальше падал свет из открытого проёма двери, но оттуда до моего убежища было далеко.

В груди затеплилась надежда, что он меня не заметит и я смогу сбежать. Наверно, мне и правда это удалось бы, не соверши я глупую оплошность. Не пойми как, поставила ногу на слипшуюся листву, та заскользила по мокрой от дождя глине. Руки взмыли вверх, я потеряла равновесие, отклонилась назад и со всей дури навалилась спиной на водительскую дверь. Сигнализация истерично завизжала. Мужчина тут же кинулся в мою сторону, а я, оттолкнувшись ладонями от машины и ощущая, как ноет от удара поясница, рванула в лес.

Мягкая подошва кроссовок тонула в грязи, вода хлюпала под ногами. Не разбирая дороги, я неслась вперёд сквозь кусты, ветви которых нещадно царапали кожу лица и рвали волосы. Сердечная мышца трудилась на пределе своих возможностей. Я громко всхлипнула, когда позади услышала шаги. Быстрые, тяжелые. Он догонял меня! Ужас пронзил всё тело острыми иглами, а ноги словно стали тяжелее в эту секунду.

Боясь обернуться, чтобы не встретиться снова с этим хищным взглядом, я перепрыгнула через ствол поваленной ели и рванула влево, надеясь скрыться за густой хвоей. Но, не пробежав и пары метров, поскользнулась и кубарем покатилась куда-то вниз по мокрой глине.

Как только я оказалась на дне ямы, первым желанием было встать и продолжить бегство. Куда? Неважно. Уж лучше сдохнуть в лесу, чем снова вернуться в тот подвал. Но потом я прислушалась. Дождь по-прежнему бил крупными каплями по загнивающей листве, но шагов слышно не было. Я упёрлась пальцами в илистое дно и приподнялась. Затянутое тучами небо погрузило всё вокруг в непроглядную темень. Стараясь не шуметь, я попыталась подняться, опасливо осматриваясь по сторонам.

Глаза медленно привыкали к отсутствию света, и сквозь мглу начали просматриваться очертания стволов деревьев. Ветки еле слышно хрустнули под ногами, и я вздрогнула. Замерла. Вокруг было тихо. Паника, копившаяся в груди, постепенно уступала место логике. Мне удалось примерно вспомнить, с какой стороны я бежала перед тем, как упасть, а заодно понять, куда двигаться дальше, чтобы точно снова не встретить его.

Он ищет меня. Рыщет по тёмному лесу, как волк, пытаясь высмотреть, учуять во мраке мой след. А если найдет? От этой мысли страх вновь заполонил нутро, подталкивая, подгоняя. Я развернулась на сто восемьдесят градусов и шагнула вперёд. Шаг. Ещё шаг. Остановилась. Прислушалась. Никого. Шагнула смелее, бросилась к склону канавы, чтобы выбраться из неё и дёрнулась, подняв глаза. Всё мои внутренности враз покрылись ледяной коркой, когда наверху, прямо надо мной, кроме силуэтов деревьев и кустов я разглядела ещё один. Его…

Мне казалось, я видела, как блеснули злостью его глаза. Колючие, цепкие. Слышала, как скрипят его зубы и скручиваются в кулаки пальцы. Плечи будто стали ещё шире, отчего сам мужчина напоминал медведя, проснувшегося в середине зимы. Свирепого и беспощадного. Грудь заныла так, будто по ней уже полоснули огромными когтями. Непроизвольно приоткрыв рот, я дышала, хрипло выталкивая воздух из лёгких, и пятилась, не разрывая зрительного контакта. Крик поднялся к горлу, но так и остался там, комком скрученный под гортанью. Что толку кричать? Помочь мне здесь некому, а его это только сильнее разозлит. Впрочем, я уже не была уверена, что выживу после этой своей выходки. Скорее всего, он вспорет мне сонную артерию прямо здесь и вряд ли станет утруждать себя тем, чтобы закопать тело. Оставит прямо в этой канаве на радость крысам.

Стало так страшно и мерзко, что уже не стараясь быть тихой, рванула в противоположном от него направлении. Спотыкалась, бежала по заваленному ветками оврагу, то и дело замечая справа наверху движение чёрной тени. Сглотнув подступившие слезы, ринулась к левому склону канавы и, цепляясь руками за траву, выбралась наверх. И снова бег, снова шаги позади и стук сердца, заглушивший шум ливня.

– Стоять! – прошипел он у меня за спиной, цапнув своей рукой за руку чуть выше локтя, и поволок за собой через чащу.

– Отпусти! Пусти! – кричала я сквозь рыдания, упиралась ногами в землю и пыталась разжать его пальцы, но хватка была стальной. – Пожалуйста, отпусти меня!

Он молчал, продвигаясь вперёд, не обращая внимания на мои стоны и сопротивление. Только крепче сжимал пальцы на моей руке и тащил вперёд.

– Мне больно… Пожалуйста, перестань!

Мужчина резко остановился, развернул меня к себе и, раздувая от ярости ноздри, уставился мне в лицо. Я сглотнула. Представила, как его жесткая рука стискивает трахею, лишая меня возможности дышать. Будто желая урвать последнюю возможность насладиться вдохом, глубже втянула носом воздух, ощущая дрожь во всём теле.

– Сделаешь так ещё раз, и я сверну тебе шею, – сквозь зубы прошипел мужчина. – Поняла?

Я часто закивала. Горячие солёные дорожки побежали вниз по щекам, утопая в ливне, а изнутри сжирало чувство обречённости.

– Шевелись!

Он снова дёрнул меня за руку и потащил за собой. Скоро взгляду предстал и дом. Мрачное тёмное строение в два этажа с лучащимся светом жёлтым прямоугольником дверного проёма. С каждым шагом, отравленное ужасом, воображение рисовало пугающие картины. Дверь уже не казалась обычной дверью. Всюду мерещились тени, кровь, зловещий шёпот и пахло скорой смертью. А свет – приманка, усыпляющая бдительность. Словно мотылёк, я шла в ловушку и не имела возможности развернуться и убежать.

Жёлтые лучи жадно окутали нас обоих, стоило нам подойти к двери. Только сейчас я заметила, что он прихрамывает на одну ногу, а правая бровь кровит.

Мужчина на меня не смотрел. Не отпуская мою руку, запер за нами входную дверь, убрал ключ в карман и повёл меня к лестнице в подвал. Впихнул в помещение и, не говоря больше ни слова, с шумом захлопнул железную дверь. Ключ нырнул в замок, лязгнули задвижки, и шаги, пугающие, яростные, стихали, отдаляясь.

Запнувшись в темноте об останки сломанного стула, я отшвырнула деревяшки в сторону, уселась на низкий диван. Забралась к самой стене и уткнулась лицом в колени. Не представляю, что будет теперь. Не представляю, что он со мной сделает. Дура! Надо же было так вляпаться!

(От лица Киры)

2 ноября

По панорамному окну кафе плотным потоком стекали дождевые капли. Ветер ласково прижимал к земле верхушки деревьев и выворачивал наизнанку кровлю.