«Надо было зайти в уборную, проверить укладку, – подумала я, пошевелив пальцами в мокрых насквозь сапогах. – А, впрочем, это бы меня уже не спасло».

Мой собеседник по десятому кругу рассказывал о каких-то маржах, а я мечтала выйти на улицу, раскрыть зонт и, гонимая ноябрьским ветром, улететь отсюда в дальние дали, лишь бы не слушать этот трёп.

– Какая у тебя ebitda-margin? – спросил мужчина очередную непонятную мне хрень.

– Обычная, – ответила я, рискуя показаться полной дурой.

– В смысле? Назови цифру.

– Ну… Девять…

– Почему так мало? – он округлил глаза и снова стал серьёзным. – А какой у тебя денежный цикл? Есть отсрочки от поставщиков?

Кира, Кира. Черт тебя дёрнул ляпнуть финансисту о своём «преуспевающем» бизнесе. Ну кто мешал о погоде говорить? О гороскопах, инопланетянах, лечении грыжи капустным листом. Я снова устремила взгляд в окно. Может, если притворюсь статуей, он не заметит и уйдёт?

– Что, и отсрочек нет? Ты вообще умеешь вести переговоры?

Я посмотрела на мужчину и прищурилась. Если раньше мне было просто до смерти скучно, то теперь всё сильнее прибавлялось раздражение.

– Переговоры ведёт мой бухгалтер, – ответила ему в надежде, что он, наконец, сменит тему. Но экземпляр попался на редкость упёртый.

– У тебя свой бухгалтер? Почему не пользуешься услугами бухгалтера на аутсорсе?

Вот бы отмотать время и смахнуть его анкету на сайте знакомств в другую сторону. А лучше вообще никогда не регистрироваться там. Что ни свидание, то новая история. Ну, хотя бы есть, о чем рассказать лучшей подруге за бокалом полусладкого.

Юлька… Как ты там? Я едва не заскулила, вспомнив о ней. Вот, где я должна быть сейчас. Веселиться, стаптывать подошвы в труху и орать Лепса так, чтобы на утро болело горло и мучила совесть.

– А система налогообложения? – продолжал пытать мой полудохлый мозг Изувер Душнилович Заколебалов. – Какая?

– У…

– Упрощёнка? Почему выбрала такую?

Я пожала плечами, подперла рукой подбородок, равнодушно ковыряя десерт, который выбрал для меня этот ходячий справочник. Жаль не успела посмотреть режим работы кафе. Хотя вряд ли они закрываются так рано.

Опустив руку с телефоном под стол, набрала сообщение подруге:

«SOS! Срочно нужна бригада спасателей».

И положив гаджет обратно на скатерть, натянуто улыбнулась собеседнику.

– Мини-пекарни высокорентабельны. Рентабельность держится на отметке в 50-60% при окупаемости не больше полугода.

– Всего полгода? – я выгнула губы с показным удивлением. – И целых 50%. С ума сойти…

– Точно. А по франшизе булочные предлагают 50% маржи.

Тьфу, опять маржи. Эта песня хороша, начинай сначала. Еще чуть-чуть и у меня начнётся нервный тик, когда слышу это слово. На всякий случай раскрыла глаза шире, чтобы этот тип не подумал, что я с ним флиртую. Дура. Повелась на фотографии из спортзала. Боялась наткнуться на тупого качка, а вляпалась похлеще. Интересно, в туалете есть окно во двор? В фильмах бывает. Надо бы проверить.

Телефон пиликнул. Я снова опустила руку вниз и открыла сообщение от Юли:

«Что у тебя стряслось? Как свидание?»

Подняв глаза на своего кавалера, я чуть не поперхнулась, когда увидела в его руках блокнот и ручку. Он сдвинул тарелку в сторону, разложил на столе свой канцелярский набор и принялся чертить какие-то графики.

«Юля, он – маньяк. Он изнасиловал мой мозг и хочет его добить», – отправила я подруге.

– Если говорить о доходности твоего кафе…

«Поздно. Я – труп. Запомни меня молодой», – ещё одно сообщение улетело к подруге, а я приготовилась к скорой гибели.

– Как видишь, дела обстоят скверно. Если не сказать хуже.

Да куда уж хуже. Ох, парень. Лучше бы ты чаем хлюпал и говорил «звОнит» или «ихние», чем вот это всё.

– И из этого следует… – я махнула рукой, предполагая, что теперь-то уж он закончит меня мучить.

– Из этого следует, что твой бизнес прогорит через пару месяцев.

Я выпучила глаза. Нет, я, конечно, знала, что мужчина на свидании стремится удивить девушку, но этот бил все рекорды.

– Что, прости?

– Максимум четыре. Дай угадаю, твоя булочная работает три месяца, и ты уже успела спустить все деньги? Так? А клиентов мало. Отсрочек никаких. С такими предпринимательскими способностями тебе лучше прямо сейчас свернуть свою лавочку, удачно выйти замуж и нянчить детей, пока деньги зарабатывают те, кто умеет это делать.

Возмущение достигло максимума. Если бы сейчас загрохотал гром, я была бы уверена, что сама его сгенерировала.

– Сексист! – огрызнулась я и встала. – Зануда! Сам ешь своё пирожное!

И, цапнув с вешалки пальто, выскочила на улицу.

Прохладный осенний воздух ворвался в лёгкие, как глоток свободы. Я обернулась, боясь, что этот нелюдь пойдёт за мной до самого дома, но в дверях никого не обнаружила. Нырнула к ближайшему такси и вытащила телефон, чтобы набрать Юлю.

– У меня к тебе только два вопроса. Первый – где ты?

– Дома, – хихикнула подруга. – А второй?

– Второй – красное или белое?

Юля рассмеялась в трубку.

– На твоё усмотрение.

– Отлично! Я в магазин и мчу к тебе. Срочно надо пообщаться с адекватным человеком!

На другом конце провода послышался протяжный вздох.

– Юль, ты чего?

– Приедешь, расскажу. Постарайся побыстрее. И знаешь… Возьми побольше вина. Кажется, я возомнила себя супергероем.

Она нервно усмехнулась, а я напряглась от её тона. Пообещав таксисту доплатить за скорость, летела домой к подруге, чувствуя, как в груди нарастает тревога.

(От лица Юли)

2 ноября

– Юля! Юля, подожди!

Я недоуменно обернулась, пытаясь понять, кто позволил себе такую фамильярность. За три года адвокатской практики привычным стало обращение по имени-отчеству.

От крыльца дома, в котором располагался адвокатский кабинет, где я работала, бежал высокий, среднего телосложения… тьфу ты! Я себя одернула: дурацкая привычка даже думать протокольным языком.

Тем временем до меня уже добежал симпатичный молодой мужчина, чьё лицо мне почему-то казалось знакомым.

– Юля, привет, – мистер фамильярность замолчал, заметив недовольно вскинутую бровь, потом всё же соизволил представиться: – Я – Витя, Витя Антипов… Ну, мы учились вместе до одиннадцатого класса. Ты у меня ещё математику с физикой списывала…

– Да я много что у кого списывала.

Кажется, я начала его вспоминать. Да, Витька и Толик два брата из моего класса. Два высоких, тощих ботаника.

– Юль, мне твоя помощь нужна…

Я мысленно перебирала варианты, с чем ему могла потребоваться помощь. Но он меня ошарашил:

– У меня брат на стройке убился, а мне… Короче, юрист мне нужен, ну, такой, чтоб толковый и… не из пугливых.

Толковый? О да, это ты, Витёк, прям по адресу пришёл. Я пыталась вспомнить, кого можно посоветовать, но все мысли занимал единственный глагол: «убился». Сердце из-за него больно сжалось.

– Слушай, Вить, ну, я могу поспрашивать, конечно, кто возьмётся, только объясни, что значит твоё «не из пугливых».

– Пойдём в кафе или давай хотя бы в машину сядем, а то уж больно тут холодно и сыро, – предложил Витя.

Он был прав, дождь мелкими капельками загонял осенний холод за шиворот.

– Пойдем, – кивнула я в сторону крыльца. – Там и тепло, и кофе есть, и заодно сразу телефон тебе запишу кого-нибудь из толковых.

– Да мне не надо «кого-нибудь», я тебя хочу.

«А вот я тебя не очень, у меня такой мужчина наклёвывается…» – подумала я, но вслух говорить не стала, уж очень хмурым был Витя.

Мы дошли до крыльца, поднялись к рыжей двери, рядом с которой висела синяя местами потрескавшаяся табличка «Адвокатский кабинет Семёнова и Крыловой». Крыловой была я, а Семёнов – это мой якобы наставник, седовласый старичок с прогрессирующим паркинсоном, но до сих пор верящий в свою профпригодность. Мы зашли в мой кабинет. Каморку, если честно. Кажется, в такой спал Гарри Поттер до поступления в Хогвартс. Два на два метра, очень тщательно разделенных между шкафом с документами, письменным столом и двумя стульями. На свой я бросила промокшее пальто, на второй указала Вите.