Наконец знахарка откинулась на спинку стула и, не сводя глаз с Лиса, тихо произнесла в никуда:

– Как намешано то всё, Ма… командир. Будто через мясорубку пропустили, а потом назад собрали, как смогли. – Потом, спохватившись, повернулась к Троллю. – У нас всё в порядке.

Кваз кивнул с видом гаишника, возвращающего документы ничего не нарушившему водителю и с лёгкой толикой сожаления и глубокой грустью в глазах, с явной неохотой медленно отправился восвояси. От Лиса не укрылась искорка, мелькнувшая в зеркале души великана при монологе знахарки, что-то его там зацепило. Нужно обязательно поговорить с Юлей, но не сейчас и уж тем более не здесь.

Он заметил любопытные взгляды, бросаемые от соседних столиков, и тихий шепоток, сменивший гул удалого гульбища.

Развлечений здесь не так уж много, водички огненной испить, да языкам волю дать. Ну может, иногда попробовать себя в роли косметолога, если найдётся желающий подправить свою наружность ударным массажем, не удержав язык на привязи. И всё. А тут сам хозяин соизволил насиженное место от табурета оторвать, вот народ и включил фантазию на полную мощь, ожидая представления. Но не срослось, представление не состоялось. Однако интерес хоть и существенно поугас, кое-где ещё тлел, вот и постреливали по их столику с различных сторон ничем не завуалированным любопытством.

– Ну так что? Может отметим прописку? – Лис поднял свою рюмку, призывая остальных последовать его примеру. – Раз уж с формальностями разобрались. А то вон народ на нас таращится.

– Какую прописку? – вываливаясь из глубин нахлынувших мыслей в реальность кабацкой жизни, обескуражено спросил Просперо.

– Да это я так, к слову, – улыбнулся пулемётчику Лис. – До стаба мы добрались. Ваши бренные тушки сидят тут с отвисшими челюстями, а не перевариваются в желудках братьев наших бывших, значит нам позволили тут ещё пожить сколько получится. Чем не прописка?

Прохладная жидкость слегка обожгла пищевод, не заставив даже поморщиться. Организм, натренированный ежедневным потреблением живца, воспринял алкоголь как артезианскую водичку после водопроводной. Солёный огурец вдогонку подарил эйфорию ностальгического блаженства и разжёг зверский аппетит. Не упуская из виду обстановку, Лис набросился на горячее, уничтожая его с завидной скоростью.

– Скажешь тоже, – Каз залпом опрокинул стопку, как только нижняя челюсть вернулась в исходное положение. Возвращалась она неторопливо, Лис успел прикончить почти всю свою порцию. – Не равняй нас так уж сразу с подопытными мышами. Мы вроде как тоже на задницах сложа лапки не сидели. Лучше расскажи, как тебе выбраться удалось? Судя по тому, что я перед собой вижу, тут есть о чём послушать.

– Да я никого ни с кем не равняю, – Лис снова наполнил рюмки Каза и Просперо, не забыв и себя любимого. Остальные к алкоголю не притронулись. – Просто подумай, сколько нас загрузилось. И я совсем не уверен, что те, кому не повезло стать иммунными, сидели, как ты говоришь, сложа лапки. А теперь соотнеси это с тем, сколько нас сейчас тут. Вот и получается…

– Ничего не получается, – задумчиво произнёс Просперо. – Если так рассуждать, то мы придём к ситуации, где всё предопределено. Следовательно, любые наши действия просчитаны, и мы пешки на шахматной доске.

– В точку! – усмехнулся Лис.

– Но ведь мы сами определяем, как нам поступить. Значит, просчитать заранее все варианты невозможно, – возразил пулемётчик.

– Зато возможно задать границы выбора и вектор. Ты даже не поймёшь, дружище, что твой выбор был предопределён. А сделавшие неправильный выбор идут на прокорм голодающим.

– Я всё же согласна с Просперо, – тихо поддержала земляка Юля. – Иначе совсем уж мрачная картина получается. Пешки в чужой и непонятной игре. Как жить с сознанием того, что ты всего лишь разменная фигура?

– Как, как? Просто жить. Счастливо и по возможности долго, – Лис широко улыбнулся всем сидящим за столом. – Как там говорится? Чтобы решить проблему, нужно разобраться в проблеме, думать как проблема, самому стать проблемой. Тогда и проблема окажется не такой уж проблемой.

– Вот теперь я и без всякой помощи вижу, что перед нами не самозванец, – гоготнул в ответ Каз. – Такого зануду больше не найдёшь нигде. Ну так что? Расскажешь о своих приключениях, или нам из тебя клещами всё вытягивать? – и, перехватив удивлённый взгляд командира, чуть смущённо добавил, – ну, когда поймаем пьяным и связанным.

Лис упираться не стал. Добив свою порцию горячего, приступил к рассказу. В детали не вдавался, посчитав, что его бегство от оравы тварей больше относится скорее к категории постыдного, чем героического. Однако он ошибся, товарищей интересовало всё. Его каждый раз возвращали к тому или иному месту, переспрашивая и уточняя. На эпизоде в мастерской он получил реплики аж от троих, единодушно наградивших его титулом полного отморозка. Только Реверс и Александра слушали молча.

Устав пересказывать всё по несколько раз, Лис перестроил технику повествования на более детальную, вопросы сразу прекратились.

– Так что накрылась отрядная казна медным тазом, – извиняющимся тоном произнёс Лис, добравшись до места, где он, как сказочный Иван с не слишком умным прозвищем, пытался решить в какую сторону податься, оперируя всего лишь двумя критериями: дорогой и камнем. – Вот всё что осталось. Можем разделить и разбежаться.

С этими словами он выложил на стол пакет с остатками былой роскоши. Во время рассказа от него не укрылось, что народ слушает хоть и с любопытством, но как-то нервно. Такое бывает, когда что-то меняется в твоё отсутствие. Жизнь идёт, люди живут, а тут ты весь такой красивый тянешь за собой вагон прошлого. И это прошлое не совсем вяжется с их текущими реалиями и планами. Конечно, его возвращению обрадовались, всё же плохого он им ничего не делал. И они действительно сожалели о том, что он пошёл на прокорм монстрам. Но вот оказалось, что тварям его мясца не обломилось. Прекрасно. Молодец. Камень с души, и можно заняться своими планами. Потому и поднял вопрос, решая поставить точки над «i», чтоб народ не пал смертью храбрых под угрызениями совести.

Оказалось, не промахнулся. Потупленные взоры, в попытке найти храбрость на дне пустых тарелок. Отчётливая нервозность в моторике конечностей.

– Народ, вы сейчас под ветошь шифруетесь что ли? – Лис не сдержавшись, ухмыльнулся. – Забавные. Говорите уже, а то функция телепатии моей конструкцией изначально не предусмотрена. Вы мне в верности не клялись. Уговор был до стаба добраться, так что всё норм.

Первым глаза поднял бывший связист-охранник. Покрутив пустую стопку в руке, подтолкнул её в сторону Лиса. Тот наполнил ёмкость, но пить Каз не стал.

– Понимаешь, командир, мы реально думали, что тебя орда на кусочки растащила. А жить то надо как-то. Юльчика местный знахарь под своим крылом приютил. У них тут реально свои заморочки на этом деле. Знахари, как ты и говорил, нарасхват, но у них своя каста, посторонних там не чествуют. Нам тоже надо было к чему-то пристраиваться. Потёрлись тут, осмотрелись, с людьми пообщались. В общем решили своё дело организовать, оружейную мастерскую. Просп в этом деле шарит, я помогу, чем смогу. Вот так как-то.

– Я к группе Кречета примкнул. Они стронги. Сюда по делам заезжали. Послезавтра на Внешку возвращаются, я с ними ухожу, – подал голос Реверс. – Они идейные, за дело воюют. Это не по кластерам за барахлом мотаться.

Над столом повисла неловкая тишина. Лис с грустной улыбкой переводил взгляд с одного на другого. Проза жизни – хромой выздоровев, первым делом выбрасывает костыли, на которые недавно опирался. Народ всё ещё не поднимал глаз, изучая неровности стола, одна Александра смотрела на товарищей через лёгкий прищур, улыбаясь только уголками губ. Конечно, была надежда, что их маленький, но уже сплочённый отряд так таковым и останется, но уговор дороже денег. Всё по-честному.

– Вот видите, и совсем не больно. Чего вы? Нормально ж всё. Как договаривались. Хотя бизнес отряду не помеха, между рейдами вполне себе можно время коротать, – последний проброс в сторону цепляющейся за соломинку надежды.