— Арден Бирн, магоботаника.

Мадлен окинула взглядом мой нетронутый обед.

— Я смотрю, вам у нас не очень нравится.

— Да нет, просто что-то аппетита нет.

Девушка чуть подалась вперед и подперла ладонями подбородок. Эдмунд аж не донес очередную ложку с супом до рта, наблюдая за таким бесстыдным флиртом.

— Вам непременно нужно попробовать мою стряпню. Я делаю лучшие в Саллеме творожные запеканки.

— Непременно. — Я натужно улыбнулся.

Вот она, моя судьба? Я вполне мог представить нас вместе. Пара профессоров, жизни отданы науке — вполне неплохой финал. Но что-то внутри отчаянно противилось. Если мне так легко отказаться от любви всей своей жизни, то, может, за нее не так уж стоит бороться?

— Увидимся позже, — завершил знакомство я, встал из-за стола и понес поднос обратно на стойку раздачи.

Я никогда не отличался рассеянностью, но этот день продолжал преподносить сюрпризы.

— Вот гремлины, — выругался я сквозь зубы, наблюдая, как по рубашке расползается ярко-малиновое пятно. Надо было хотя бы выпить компот.

— Ой, простите! — послышался высокий девичий голос.

— Мисс Уилан.

По ее лицу было видно, что на самом деле ей ни капельки не жаль.

— Прошу, позвольте, я застираю… — захлопотала она и протянула руки, как будто собираясь при всех снимать с меня пиджак вместе с подтяжками.

— Вы сделали это специально.

Паршивка и глазом не моргнула.

— Как вы могли такое про меня подумать? Профессор Бирн, я просто очень торопилась…

— В театральный кружок вам лучше не записываться, Уилан. — Я сделал шаг вперед, и мы оказались практически нос к носу — между нами оставался только поднос. — А таких нахалок, как вы, я терпеть не могу. Из жалости наставлять тоже не стану, уж увольте. Поэтому выкиньте из головы все свои планы и обратитесь к кому-нибудь другому, потому что я антирринумом больше не занимаюсь. И вам не советую.

Я оставил ее там, посреди переполненного обеденного зала, зная, что на нее смотрят. Пиявок надо отдирать быстро и одним резким движением, иначе потом высосут всю кровь — и не заметишь.

Уже у выхода меня нагнал Эдмунд.

— Ну ты и злой сегодня, приятель.

— Есть причины, — пробубнил я, думая только о том, чтобы отвести последнюю лекцию и отправиться домой. Наконец-то нормальная квартира, а не общежитие, как раньше.

— Да ладно тебе. — Добряк похлопал меня по плечу своей широкой ладонью. — Хочешь, сходим в бар после работы? «У ведьмы» неплохое местечко и как раз недалеко от твоего логова. Только, эм… переоденься.

В аудитории я, не найдя другого выхода, наглухо застегнул пиджак и приготовился принимать ротозеров-первокурсников. Вместо этого меня настигла Мадлен. За прошедшие несколько минут она как будто стала еще совершеннее, но вызывала еще большее равнодушие. Леопардовый платок как будто превратился в огромный красный флаг, развевающийся у нее на шее.

— Арден, Эдмунд сказал, вы идете в «Ведьму» после работы. Я не мог отделаться от мысли, что сегодня увижу эту женщину голой.

— Ну да. — Я сглотнул. — Хочешь присоединиться?

— Спасибо за приглашение, обязательно. — Она шутливо щелкнула меня по носу и удалилась под восхищенные взгляды заходящих в аудиторию перваков.

Один из парней повел бровями.

— Мутите с мисс Стэйтем, сэр?

Нахмурившись, я проигнорировал вопрос. Кажется, репутация в Хильде у меня намечается соответствующая. Но пускай думают что хотят.

Я глубоко вздохнул и приготовился объяснять зеленым студентам, чем черешок отличается от пластины.

Выдохнул я уже за бокалом медового нектара — точно такую же здоровенную кружку сжимал в руках Эдмунд. Мисс леопард еще не было, и я решил воспользоваться моментом, чтобы хоть ненадолго расслабиться.

Несколько гномов пиликали на небольшом помосте миленькую музычку, и их колпачки с бубенчиками забавно подрагивали в такт.

— Ладно, приятель, выкладывай, — потребовал Эдмунд.

— Эл предсказала, что сегодня я встречу любовь всей своей жизни.

Астролог присвистнул, и на нас обернулись несколько ведьмочек за соседним столиком.

— Эй.

— Прости, просто это, прямо скажем, событие. — Эдмунд протянул мне кружку для тоста, но я не разделял его энтузиазма.

— Издеваешься, да? Мне и одному неплохо.

— Помню времена, когда тебе было очень даже неплохо скем-то. — Как и я, окружающие предпочитали не произносить имя Героценты вслух, как будто это было проклятие.

— Это было давно.

— Знаю, — с серьезным видом кивнул Эдмунд. — И, возможно, именно поэтому тебе не помешало бы вспомнить, что такое отношения.

— Сказал тот, кто уже три года не может пережить расставание.

Мужчина пригубил нектар, но даже за стеклом было заметно, как его губы тронула грустная улыбка.

— Мелисса была классной ведьмой. Я бы женился на ней, ты же знаешь. Если бы она не выбрала моего брата.

— Черт, прости, — поморщился я. — Тебе, наверное, было очень хреново, а из меня получился такой себе друг.

— У твоих дипломников были защиты, тут можно понять, — сказал Эдмунд таким тоном, что было ясно: он действительно не держал обиды. — Я тогда напился в компании профессора Грут, и она, кажется, наклюкалась даже сильнее меня.

Мне почти удалось отвлечься от мыслей о леопардовом шарфике, как он вновь появился в зоне видимости. Сначала я увидел его, только затем — его обладательницу. И внутри снова все сжалось от неприятия судьбы.

— Мальчики, вот вы где! — Мадлен на ходу снимала черный плащ, под которым пряталось ярко-розовое платье без бретелек.

Когда девушка села на соседний барный стул, в нос ударил тяжелый парфюм.

— О чем болтаете? — спросила она, жестом подзывая официантку — феечку с прозрачными голубыми крыльями и парой миниатюрных рожек.

— О любви, — с потрохами сдал нас Эдмунд.

— Это прекрасно. — Мадлен обнажила белые зубы. — Сейчас, только закажу чего-нибудь — и смогу выпить с вами за это прекрасное чувство.

Ноги слегка покалывало. Я с трудом боролся с искушением сбежать из бара и наплевать на судьбоносные предсказания.

— У вас такие холодные руки, мистер Бирн, — заявила профессор Стэйтем, и я только тогда обнаружил, что она положила свою маленькую ладошку сверху на мою руку.

— Да у него дед вампир, — поделился Эдмунд, пока я пытался испепелить его взглядом, на что он совершенно не обращал внимания. — Арден, конечно, от него кулинарные пристрастия не унаследовал, но стейк предпочитает с кровью. Правда, приятель?

Сейчас я жалел, что не унаследовал от графа Брина острых зубов.

— У меня в роду тоже мешанина, — начала Мадлен. — У прабабки были отношения с кентавром, поэтому дед у меня получился фавн. Ноготки у меня прочные, не надо принимать никаких добавок. — И она пробежалась по тыльной стороне моей ладони кончиками когтей.

Она должна была мне нравиться? Я изучал девушку словно экспонат в музее, но, как ни старался, не мог отыскать в себе никаких эмоций. Возможно, первая любовь иссушила меня досуха, и это лучшее, на что я мог рассчитывать.

— У меня что-то в зубах застряло? — Мадлен придвинулась ко мне еще ближе, обдавая ароматом духов и мятным дыханием.

— Все в порядке.

Левой рукой я взял ее за запястье и опустил ее руку на стол. Мисс Стэйтем и бровью не повела.

После третьей кружки нектара ведьма перестала казаться такой уж искусственной. Вроде и смеялась она искренне и заразительно, и, что уж отрицать, она была по-настоящему привлекательна. Не каждая женщина сможет так себя нести: игриво, смело. Но она могла, и это делало ее той, кто мог мне понравиться.

Я не помнил, как мы с ней оказались на улице и почему Эдмунда с нами не было. Дождь уже прекратился, и прохлада ранней осени приятно остужала голову. Мне было весело — Мадлен что-то рассказывала про студентку, которая на экзамен пронесла в декольте несколько скляночек с готовыми зельями.

— А я у нее спрашиваю, — смеялась она, — мисс, вы что-то потеряли? А она: «Кулон уронила»!