Представила, что буду сегодня спать одна, если ничего не получится. Одна на огромной кровати, замерзая без мужских крепких объятий.

- Могли бы погулять, но на улице дождь разошелся, – Матвей перевел взгляд в сторону окна, а там действительно ливень. Казалось, что вскоре начнется гроза. Порывы ветра доносились до нас глухим эхом.

- Можем покататься на моей машине, – предложила так, будто ни на что не намекаю, а внутри все зажгло.

- Забыл, что у тебя есть машина, – признался он, смотря мне в глаза.

Ну что такого есть в его взгляде, почему я так дрожу, когда он смотрит? Как ему это удается? Мурашки в один момент пробежались по спине, по предплечьям.

- Тебе холодно? – Матвей заметил реакцию тела моментально. Я напряглась от волнения. Главное, чтобы не догадался раньше времени о том, что я задумала. А то мало ли все его позывы, взгляды и пошлые улыбки – просто часть его характера, а я уже размечталась.

- Нет, все хорошо, – опустила взгляд и сжала в ладонях чашку горячего напитка.

Перестань, Оксана, возьми себя в руки! Я не могла сдержать своего влечения. Что нашло на меня, я не понимала. Просто Матвей со своими зелеными глазами, с запахом сносящим голову, его феромоны подходили мне идеально. От них кругом шла голова, и меня вело. Он будто был создан специально для того, что я помешалась на нем. Идиотка. Как только Матвей узнает, сколько мне лет, я сразу стану ему не интересна.

Мы бежали в машину, а ветер готов был сдуть с ног. Я старалась спрятаться от громадных капель под пальто, но у меня ничего не получалось. Пока мы добрались до машины, я была мокрая насквозь, и с волос текло, футболка вымокла и прилипла к телу, сквозь нее начал виднеться лифчик. Постаралась отлепить футболку и уложить как-то менее привлекательно на теле, но ничего не вышло, стало еще хуже. Я поправила волосы, челка торчала теперь в разные стороны, а около висков завились локоны-барашки. Хорошо, что я не накрашена. Матвей залез за руль, быстро включил обогрев в машине. Почувствовалось тепло, только вот высохну я таким темпом не скоро.

- Давно не видел такого сильного дождя, – заметил Матвей, посматривая в окно.

А после он наклонился ко мне, так близко оказался, что сердце ушло в пятки и отказывалось возвращаться.

Его дыхание легло на мою кожу и обожгло. Я почувствовала, как у меня задрожали коленки от нахлынувшего возбуждения.

Я замерла, затаилась, чуть было не издала легкий протяжный стон.

Рука Матвея коснулась моих волос, легко потянула пару локонов на себя, и он замер. Я закрыла глаза, не двигалась, не смотрела на него. Пустила все на произвол судьбы.

- У тебя просто листик в волосах, – он отстранился, и я посмотрела на его ладонь.

На грубой коже расположился маленький желтый листочек, мокрый, поломанный. Как и я, мокрая, поломанная. Поломанная от его обаяния. Да и мокрая, пожалуй, в двух смыслах.

Что-то было в нем такого, что привлекало меня больше, чем к кому-либо другому. И я решила поддаться осознанно, без каких-либо упреков.

Разумно ли это? Нет!

Будет ли мне потом хорошо? Нет, даже наоборот, меня съедят угрызения совести.

Но он смотрит на меня с наслаждением, с интересом. В его ядовитых зеленых глазах цунами, вихрь, торнадо. Матвей это тщательно скрывает, но я вижу мальчишку насквозь.

Матвей смотрит мне в глаза, пристально, не отрываясь. От взгляда у меня мурашки по коже, я словно падаю с небоскреба, и мне жарко и холодно одновременно. Я рада, что в эту секунду свободного падения мне так хорошо, но в то же время мне страшно, мне предстоит разбиться. Его лицо напряжено, он о чем-то думает. О чем, интересно? Как взрослая женщина могла пробудить в нем интерес? Наверно, не об этом, об этом должна сейчас думать я.

Я закусываю нижнюю губу до боли, а после вздрагиваю от холода, ворвавшегося в машину неожиданно и резко. Матвей приближается ко мне, и теперь я более чем уверенна, что он хочет меня поцеловать.

Закрываю глаза, и просто жду, готовая ответить.

Наши губы нежно касаются, и я замираю, давая ему полную волю над собой. Хочу, чтобы он властвовал, чтобы он подчинил меня. Но Матвей осторожен. Целует так, будто боится спугнуть, будто в один момент я могу раствориться. Но я ему не снюсь, и я не галлюцинация. Я существую на самом деле. Сказочная дурочка, готовая отдаться молодому незнакомцу в день своего рождения.

Сама не помню, как мои пальцы скользнули в его растрепанные от ветра и дождя волосы, как я сама углубила наш поцелуй. Я была голодна, я хотела скорее слиться с ним в одно целое, я хотела почувствовать его в себе. Между ног началась дикая пульсация, свела колени и вся сжалась. Рука Матвея скользнула по моей талии.

Жадные пальцы зацепили край футболки и потянули вверх.

Он оторвался от моих губ, медленно стягивая ненужную мокрую ткань с моего тела. А после горячая рука провела по моей груди. Соски торчали, будто хотели прорвать тонкую ткань лифчика, а прикосновения к ним вызывали жгучую приятную боль. Я издала легкий стон, и губы Матвея моментально поймали его. Мой стон словно послужил для него призывом к действию, сильная рука сжала мою грудь сильнее.

Его язык проник в мой рот, мягко и осторожно. Этот поцелуй был похож на поцелуй школьников, которые безумно друг в друга влюблены. Мягкий, плавный. Таким я себе его и представляла. Закусив зубами мою нижнюю губу, Матвей скользнул руками по плечам, лямки лифчика спали вниз. Его поцелуи переместились ниже, к моей шее. Он грел тяжелым дыханием. Испытывал.

А я уже давно была готова почувствовать его в себе. Стянула с его тела футболку, и на мгновение замерла. Матвей отстранился, давай мне шанс рассмотреть его молодое тело. Нервное дыхание, сбитое, горячее, оно заполнило весь салон машины. Без футболки он кажется гораздо крепче, чем в ней. Руки накачаны, пусть и не сильно, но явно выраженные мышцы играют на нах. Виднеется пресс, появившийся от физических нагрузок, но не такой, как бывает у мужчин в зале. Чтобы добиться такого тела ему не приходилось тягать железо. По его достаточно широкой груди стекали капли дождевой воды, капавшие с волос. Рот приоткрыт, а глаза бешено горят и светятся такой живой похотью, что меня пробивает насквозь. Становлюсь невменяемой, не могу пошевелиться, меня парализует от глубины страсти, нахлынувшей на нас. Электрический разряд пробегает по спине, когда я понимаю, что Матвей тоже меня откровенно рассматривает, оценивает.

Матвей потянулся к моим джинсам, и я с удовольствием помогла ему снять их. Пара растяжек на бедрах моментально бросились в его глаза, но они загорелись с новой силой. В них словно извержение вулкана случилось, и сейчас меня накроет горячей лавой его наигранной любви. И пусть! Пусть сегодня он любит меня, пусть в физическом смысле! Пусть! Я достойна этого, я заслужила, я слишком долго терпела, слишком много и слишком больно! В моей жизни было много «слишком»!

На глазах выступили слезы обиды, когда доля рассудка вернулась. Я делаю это для мести. Я ненавижу Лешу, поэтому хочу причинить ему боль. На мгновение стало противно от самой себя, но отступать уже поздно.

Пальцы вцепились в мою кожу, я вздрогнула. Матвей потянул меня на себя, и я оказалась прямо на нем. Моментально почувствовала пульсирующую горячую плоть в его штанах. И я знала, что ему мучительно больно от этой пульсации, что он возбужден до предела. И я. Сильные мужские руки ласкали мою талию, поднимаясь выше, а я нервно старалась не стонать от простых прикосновений горячих ладоней к холодной мокрой коже. Бедра без моего приказа качнулись, а потом еще и еще. Я инстинктивно двигалась, сама того не замечая. Губы сплелись, и немая страсть нахлынула вновь. Словно морская волна на берег во время шторма, осторожно накрыла пылающим жаром, и начинала спадать. До тех пор, пока Матвей не расстегнул мой лифчик. И снова волна возбуждения потянула в пучину.

Я тонула в его ласке, я захлебывалась собственным желанием наконец почувствовать его размер в себе, а он не торопился. Мучал меня, издевался. Он не давал мне права спешить, наслаждался каждым моим неровным вздохом, наслаждался моей кожей, наслаждался моим запахом. Он наслаждался мной. И это лучшее, что я могла получить в подарок на день рождения.