Но она так и не появилась. И правильно. Так для нас обоих будет лучше. Лена поможет мне забыть ее, поможет справиться с ломкой по ее неидеальному горячему телу, с парой нюансов, которые возбуждали еще сильнее. Она была настоящей.

- А помнишь, как тебе нравилось? – Лена улыбнулась, лаская руками набухшую пульсирующую плоть.

- Помню, – отозвался лишь голос, даже не подумав стоит ли вообще сейчас говорить.

Девушка упала на колени, стягивая с меня джинсы, а я пытался избавиться от назойливого образа Оксаны. И меня дико раздражало, что Лена не похожа на нее, что она такая идеальная, что у нее нет ни растяжек, ни складок на боках.

Она словно кукла, словно пластмассовая, не живая. И холодная. Улыбка ровная, трепетная. И нет той дикости, что есть во взрослой женщине с адским черным взглядом.

Пухлые губы Лены коснулись моей плоти, и я вздрогнул. Это было наслаждение, которому я просто обязан был поддаться. Она умела делать это, как ни кто другой, виртуозно, мастерски. Будто готовили ее к этому всю жизнь. Порой мне хватало и десяти минут, чтобы ее губы довели меня до экстаза. А сейчас я не мог расслабиться, не мог забыться, я ничего не мог. Перед глазами образ другой женщины.

Черт! Это бесило меня, будоражило кровь и рассудок. И я готов был взорваться. Взял Лену за светлые волосы и намотал их на кулак, поставив руку около затылка, а вторая рука осторожно легла на ее горло. Обездвижив ее тело, я принялся двигаться сам, засаживая ей глубоко в горло.

Страсть и безумие заблестели в ее глазах, она хватала руками мои ноги, но не тормозила меня. Отдавалась мне полностью, без остатка. А я не мог кончить. Не мог и все. Отпустил Лену, и она поднялась с колен. Стянула с себя кофту, оголяя торчащую грудь, улыбаясь. А мне не нужно было ее голое тело. Я хотел не ее.

Ленка провела меня в спальню, повалила на кровать. Как сиамская гибкая кошка запрыгнула сверху, целуя мои губы, лаская их острым язычком. Поцелуи переместились к шее, девушка прикусила мочку моего уха. Ничего. Пустота и все.

Еще странно, что у меня не упал.

Меня не бросило в дрожь, не обожгло. Мне было плевать на ее ласки, на ее горячее тело, на ее жаждущие молящие глаза. Перевернув ее, я снял с нее шорты и трусики одним рывком, раздвинул ее ноги и вошел. Резко, не целуя ее, не смотря в глаза. Ее стоны не возбуждали, изгибы тела больше не вызывали желание. Словно робот я двигался в ней, наблюдал, как она с ума сходит от наслаждения, а сам не мог получить и малую долю того кайфа, который получил вчера ночью с Оксаной. Она забрала не только часть моей души и рассудка, но и возможность нормально заниматься сексом. Она околдовала меня, опьянила. Я не мог понять, почему я так реагирую на нее.

Это влюбленность? Это дикая тяга к ней? Как это все можно объяснить? Нет, Крылов Матвей никогда не влюблялся, да и не верил я в это чувство. Нет любви и влюбленности, люди просто используют друг друга пока им это удобно, а потом меняют на новых. И это мнение сложилось не потому, что мне делали больно. Больно мне еще никто не делал. Только вот от осознания, что Оксана не моя сердце скулило и сжималось. И у меня не было логического объяснения такой моей реакции на нее.

Лена задрожала подо мной, схватила острыми когтями покрывало и сжала его в руках. Это был уже не стон, это был крик наслаждения. Полузакрытые глаза, выгибающаяся спина, неровные всхлипы. Жадно глотала воздух. И я почувствовал наконец-то приближающуюся развязку.

Закончил ей на тело, оставляя мелкие капельки на бледной коже живота и груди. Лена улыбнулась, продолжая лежать на спине, и я упал рядом с ней. Ничего не почувствовал. Никакого удовольствия. Со мной такое первый раз.

- Я схожу в душ, и мы продолжим! – Лена поцеловала меня в щеку, а я закрыл глаза.

Мне не хотелось продолжения.

Я и первого раза не слишком хотел, а второго тем более.

Когда Лена вернулась, я просто сказал, что хочу спать. И мы легли. Ее голова удобно расположилась на моей груди, и я гладил светлые волосы, ласкал их, старался привыкнуть к мысли, что ближайшую неделю мне придется провести с ней.

Оксана

Я отвлеклась от всего в школе. Работа поглотила с головой. Тем более первый класс, который способен свести с ума любого учителя, даже опытного. И я сходила. Велась на их проделки. Дома разрабатывала уроки так, чтобы максимально привлечь детей. А они все равно отвлекались. Но я точно знала, что нельзя сдаваться. И я шла вперед, утопая в работе.

С Лешей у нас все наладилось. По крайней мере, я создала такие условия, чтобы он так думал.

Прошло уже две недели, а мы ни разу ни занимались сексом, и первую неделю я спала на диване в гостиной. А он барствовал на кровати вместе с подобранным на дороге псом.

Пса Алеша назвал Барсиком, сам ходил с ним гулять, нянчился. И теперь говорил с ним чаще, чем со мной. Когда я оставалась с Барсиком одна, запирала его в будущей детской комнате, чтобы он не скалился на меня. С псом у нас отношения были еще хуже, чем с Алешей.

Когда не могла уснуть, я приходила в детскую комнату.

Как давно я мечтаю о детях? Лет с девятнадцати?

А мне сколько? Мне тридцать, а мои мечты так и не сбылись!

Так и не осуществились.

А кто в этом виноват? Я!

Сейчас я могла бы уйти, могла попробовать построить свою жизнь с другим мужчиной. Но что-то держало меня рядом с Лешей. Вероятно, все то же, что и много лет. Не любовь, не страсть, не дикое обезумевшее желание быть с ним рядом каждую гребаную секунду своей жизни. А просто осознание того, что я кроме него никому то и не нужна.

Мама говорила, что все наладится. Папа тоже так считал. Постоянно напоминали о подаренных путевках в Италию, об оплаченных номерах, о пятизвездочном отеле на берегу моря. А я заставляла себя задуматься о том, что в Италии я смогу забеременеть от Леши. Здесь он следит за тем, чтобы я принимала противозачаточные, а там у него не будет на это времени.

Поначалу я мечтала уйти от Алеши не объясняя причин. Он был противен мне, и все его попытки со мной заговорить и помириться, выводили меня из себя. Я понимала, что мне некуда пойти. Ну не поеду же я жить к родителям в деревню? Они не поймут меня. А если я признаюсь маме, что переспала с мальчиком, и поэтому не могу больше оставаться с Лешей, она не переживет.

Я не могла никому рассказать о том, что сделала.

Не могла признаться и самой себе, как сильно мне это понравилось, как сильно я хочу все повторить.

Я просыпалась по ночам от того, что мне виделись его глаза. Зеленые, затягивающие в самую пучину, на дно моей жизни. Они звали меня и манили. Я жаждала встречи. Я была одержима. Матвей ворвался в мою жизнь, в мою плоть, в мою душу, и я не могла его забыть. Прикосновения его рук и голос, хриплые приглушенные стоны наслаждения, трепет тела и рвущееся желание мной овладеть. Он груб и силен, способен покорять и пленять женские сердца. Мое сердце не нуждалось в покорении, но Матвей все равно им завладел. Долго я не поддавалась этим мыслям, настигающим меня внезапно и стремительно. А потом поняла, что больше не могу сопротивляться. И я думала о нем постоянно, вспоминала каждое мгновение, каждую секунду, когда мы были вместе. Я собрала картинку по кусочкам, словно пазл, и сейчас я настолько сильно сошла с ума, что помнила каждое его слово той ночью, каждое движение, каждый вздох и глубину взгляда.

Я нервничала, потому что больше не любила Алешу. Точнее, поняла, что никогда не любила. Но я боялась не понимая со стороны родителей, подруг и друзей. Что они скажут, если я им признаюсь? Но и терпеть я больше не могла. Слишком сильно это давило на психику. И я не могла сконцентрироваться на важном.

Я решила снимать квартиру и переезжать.

Объявлений в газете было достаточно, и я быстро выбрала себе простой вариант. Маленькая однокомнатная квартирка, и по цене достаточно приемлемо. Позвонила по номеру, договорилась о встрече с хозяйкой квартиры сразу после работы. И я мчалась на всех порах, чтобы увидеть свое будущее жилье.