Принцип сработал и в этот раз — после не таких и долгих поисков мне удалось найти место, продавленное относительно недавно, и определить, чей это след. А еще пять минут тщательного «обнюхивания» местности дали ответы и на все остальные вопросы. В общем, к своим я вернулся не очень быстро, зато не с пустыми руками. И, снова собрав их в круг, сообщил новости:

— В районе часа ночи тут прошла рейдовая группа китайцев. Двигались на северо-восток, налегке и на хорошей скорости. Судя по постановке ног и кое-каким другим нюансам, это были профи экстра-класса. Рубиться с ними в этом составе нецелесообразно, так что идем своим курсом. Но ближайшие полкилометра вы должны пройти идеально, а потом подождать, пока я не затру наши следы. Вопросы?

— Ты уверен, что это именно китайцы? — еле слышно спросила Марина.

— Корхи ходят от Червоточины к фортам и обратно, то есть, по радиусам. А наши «союзники», наоборот, по концентрическим окружностям, ибо ищут следы наших рейдовых групп. Кроме того, отпечатки нижних конечностей у тех и других абсолютно разные. Но об этом ты могла бы додуматься и сама.

— Так темно ж! — напомнила она.

— Так я ж не горожанин! — тихонько хихикнул я, жестом заткнул Гену, невесть с чего решившего открыть рот, и волевым решением прервал вечер… вернее, утро вопросов и ответов: — На этом все. Включаемся в работу и идем, как на тренировке. Я начинаю движение…

[1] Пискулька — перелетная птица семейства утиных. Так же известна под названиями белолобый гусь и белолобая казарка.

17 июня 2112 г.

…На дневку остановились в четыре сорок утра, то есть, за двадцать пять минут до рассвета. Как обычно, в два приема, то есть, сначала справили нужду в подходящем месте, а эдак метров через пятьсот-шестьсот организовали себе одно общее лежбище, найдя подходящее углубление, застелив его «пенкой» и воткнув в землю направляющие для маскировочной сети. Благо, вторую ночь подряд шарахались вдоль внешнего края «зеленой» части Зоны, в которой обычные артефакты — то есть, не доработанные дедом или его подчиненными — работали без сбоев. Стоило закончить обустройство места, распределить дежурства и разрешить «свободной смене» расслабиться, как все четверо представителей сильного пола, даже не вспомнив о разнице в статусе, попадали на подстилки вплотную друг к другу и повырубались!

Марина, первой заступающая на «пост», повела себя совсем по-другому. Перестала залипать на деревья и дуреть от вида алой коры, синеватых веточек и хвои с зеленым началом, багряной серединой и ярко-красными кончиками, перешла в «боевой режим» и вытащила из кольца чехол с комплектом датчиков для охранного комплекса «Сторожевая нить», использующего одноименное плетение школы Природы. Затем в сопровождении Свайки очень неторопливо обошла место дневки по кругу, втыкая крошечные «столбики» в почву и без какого-либо труда выдерживая требуемое расстояние между ними. А после того, как замкнула периметр, вернулась обратно, легла супругу под бочок, воткнула в землю детектор и вопросительно посмотрела на меня.

Я показал ей большой палец, дождался, пока Смирнова ляжет рядом с ней, занял «законное место» и одним плавным движением камуфлированного репшнура спрятал нас под мимикрирующим полотнищем. Потом лишний раз огляделся чувством леса, прислушался к чириканью птиц, легонечко толкнул подругу бедром и отпальцевал команду отдыхать.

Татьяна коротко кивнула, выдернула из пространственного кармана небольшую подушечку, подложила под голову, проверила, как выходит из ножен на левом запястье «младший» клинок и закрыла глаза.

Марина наблюдала за всеми ее телодвижениями, не отрывая взгляда, а минут через пять, когда Свайка заснула, изобразила серию жестов, которые я перевел, как фразу «Она работает, как часы, и никогда в тебе не сомневается».— Доверяет… — еле слышным шепотом сказал я и дал понять, что можно отвечать голосом, но очень тихо.

Женщина покосилась на мужа, убедилась в том, что он пребывает в стране грез, снова повернулась ко мне и проартикулировала одними губами:

— Тебе можно, ты надежный. А еще ощущаешься намного старше нас.

Я осторожно пожал плечами, чтобы не разбудить Смирнову, и озвучил свои мысли по этому поводу:

— Это не моя заслуга. Я родился и вырос в Зоне, а она не прощает ни легкомыслия, ни недобросовестности, ни трусости…

— А еще ее можно использовать, как своего рода лакмусовую бумажку для проверки окружения! — не дав мне договорить, шепотом «воскликнула» Горчакова. — Она помогла разобраться в характерах нашей свиты, поэтому Артем будет уволен еще в «Девятке», Гену мы отлучим от дома сразу после возвращения в столицу, а Костя получит серьезную премию и предложение войти в Слуги рода.

Я склонил голову в знак того, что полностью согласен со всеми тремя решениями и раз пятый за последние сутки подумал о том, что этой особе стоило бы найти другого мужа. Почему? Да потому, что даже под маской слабой женщины она ощущалась намного более волевой, властной, упрямой, хладнокровной и решительной личностью, чем Павел. И была просто обязана чувствовать себя не в своей тарелке.

Озвучивать эту мысль я, естественно, не стал, но Марина по какой-то причине подняла «смежную» тему сама. Правда, «подошла к ней» с неожиданной стороны»:

— Ты, наверное, не поверишь, но мне тут понравилось: практически все, с кем я сталкивалась с момента прилета, ощущались в разы более цельными и сильными, чем абсолютное большинство так называемых аристократов. Ну, а вы со Свайкой вообще какие-то монстры. Скажу больше, не будь я замужем, после возвращения из этого рейда подмахнула бы контракт лет, эдак, на пять с самыми жесткими санкциями за попытку досрочного разрыва, пережила истерику отца и постаралась пробиться хотя бы во второй состав рейда «Девятки». Ибо то болото, которое в Великом Новгороде называется жизнью, уже года два, как стоит поперек горла, а от мышиной возни за теплое место возле трона вообще тошнит.

Я скептически выгнул бровь и вызвал еще один приступ откровенности:

— Ну да, по мне этого не скажешь. Но я вышла замуж отнюдь не по своей воле, с утра и до поздней ночи играю вызубренную роль и каждый божий день уговариваю себя потерпеть еще немного. До момента, когда мой муж, наконец, дорвется до какой-нибудь власти, хоть немного насытится ею и перестанет так мелко суетиться. А еще все чаще и чаще подумываю о беременности. Ведь после рождения ребенка у меня появится возможность отказаться от участия в бездарных интригах, сосредоточиться на воспитании малыша и вырастить из него настоящего мужчину или женщину.

Мой следующий безмолвный вопрос был понят также легко:

— А с кем мне еще откровенничать? Со своим окружением? Так оно хранит чужие тайны коллегиально, всем высшим светом! А ты и твоя подруга никому ничего не расскажете. Просто потому, что настоящие. Вот я и делюсь тем, что наболело. И, знаешь, получаю пусть извращенное, но удовольствие.

Я мягко улыбнулся и плавно повел кистью, мол, если помогает, то продолжай. И снова был услышан:

— Спасибо, я обязательно воспользуюсь твоим предложением. После того, как задам вопрос по другой теме. Скажи, пожалуйста, что у Свайки с финансами? В смысле, она в состоянии оплатить услуги хорошего целителя и убрать эти ужасные шрамы? Просто если у нее нет такой возможности, то я бы с радостью помогла!

В этот раз я улыбнулся от всей души:

— Благодарю за душевный порыв, но с финансами у нее все прекрасно: Татьяна ждет этого ноября, то есть, дня прекращения десятилетнего контракта. И уже распланировала такое количество косметических процедур, что мне иногда становится дурно!

— Делится и этими планами? — спросила она, увидела ответ во взгляде и открыла рот, чтобы что-то сказать, но увидела, что я сжал кулак, и прикипела взглядом к детектору. А когда не увидела никаких признаков пересечения периметра, вопросительно посмотрела на меня, поняла, что я не отвечу, и поклялась Силой, что мои тайны умрут вместе с ней.