Я ждал следующего дня с азартом и предвкушением. Сомнения — прочь! Я добьюсь успеха!

Если бы я знал, что меня ждёт…

Кажется, Макс мне не верит.

Он слегка улыбается, как будто предлагая мне вместе посмеяться над шуткой.

Но я сохраняю серьёзный вид, хотя внутри меня дрожит натянутая струна.

Напряжение растёт и его улыбка тает.

— В смысле — подала на развод? Мы же договорились обсудить…

— Хотел поговорить ты. — стараюсь не пускать в голос ту дрожь, которая заполнила меня всю. — Я сразу знала, что нам не о чем больше разговаривать. Я не приемлю предательство и измены. И второй шанс давать не собираюсь.

— А как же любовь и прощение? Семья?

— Для меня наша семья закончилась в тот момент, когда ты допустил неверность и обман. В ней нет больше смысла.

Молча смотрю на него, пытаясь понять. Осознать. Он предлагает мне его простить, чтобы что? Чтобы сохранить семью? Как будто ничего не было? Как будто я не буду теперь всегда ждать подвоха, как будто не буду вспоминать? Как будто моя боль пройдёт по щелчку пальцев?

— Что ты молчишь? Ведь тебе плохо без меня. А мне без тебя. Давай не будем идти длинным путём, в конце которого всё равно придём друг к другу. Помиримся сразу. И не будет больше этих дней одиночества.

Всё ещё молчу. Что сказать? Как сказать, чтобы он понял? Мы как будто говорим на разных языках.

— Кира, скажи что-нибудь!

Его глаза блестят, пальцы судорожно сжимаются.

Появившийся официант ненадолго отвлекает нас, даёт время остыть.

Хотя остынет, кажется, еда. А не мы.

Откашливаюсь ещё раз. Хватаю стакан с водой, выпиваю почти полностью. Дрожащей рукой ставлю обратно. Хочется оказаться далеко-далеко отсюда, но в чём-то Макс прав. Надо расставить точки над и.

— Повторю ещё раз. Я подала на развод. Я не хочу с тобой больше жить. Я не хочу тебя больше видеть — это причиняет мне боль!

— А мне причиняет боль быть без тебя! Неужели тебе — нет?

— Да. Мне больно. Но я привыкну. Потому что быть с тобой — больнее. Видишь, что ты наделал?

Надеюсь, он не заметит, что я лукавлю. Мне плохо и с ним и без него, но без него — хуже… Но так правильно. Пусть будет правильно!

— Прекрати! — его лицо искажается. — Прекрати врать! Я же вижу! Я чувствую тебя!

Заметил. Но разве это что-то меняет?

С удивлением опукает глаза, хмурится — вилка в его руке смялась.

Дикими глазами обводит стол, тарелки, вино. Осматривается вокруг, словно не понимая, что тут делает. Возвращается взглядом ко мне.

Его глаза горят.

— Я бы доказал, как я тебе небезразличен. Но здесь слишком много народа. Поэтому ты и не захотела говорить со мной тогда, наедине. Испугалась, что поддашься чувствам? — улыбка больше похожа на оскал.

— Одних чувств недостаточно. — я сохраняю внешнее спокойствие. — И да, я боюсь оставаться с тобой наедине. Посмотри, ты же себя почти не контролируешь!

— Ты просто не представляешь себе, что бывает, когда я действительно себя не контролирую.

Голос Макса опасно низок, такое ощущение, что он вот-вот зарычит. Дыхание шумное. Я его таким не видела… разве только когда он подрался с Владом. И то, тогда он держал себя в руках и полез в драку сознательно.

Он сцепляет руки. Вижу, как они дрожат. Вижу, как напряглись все его мышцы, как он будто пытается сдержать рывок. Он страшен в этот момент.

Но я почему-то не боюсь его ярости…

— Не представляю и не хочу представлять. Не такого человека я полюбила, не за такого вышла замуж. Если бы я видела в тебе это — я не стала бы с тобой даже общаться!

— Я был ещё хуже! Я только-только начал приходить в себя после… после Дианы. Как появилась ты! И преобразила мою жизнь! — Макс говорит лихорадочно. — Ты, твоя любовь сделали меня таким, как я есть сейчас! Я поверил в себя, добился многого! Да, я не выдержал испытание! Но я понял это! Я же не говорю, что я не виноват? Виноват, очень! Но я признаю это и прошу прощения!

Он почти кричал, его сотрясала дрожь.

— Неужели ты думаешь, что достаточно попросить прощения и всё забудется?

— А как??? Что ещё мне надо сделать? Назначь мне любое наказание, я отработаю! Подарки? Любые желания? Что? Что я смогу сделать???

— Ничего. — мой голос тих. — Оставь меня в покое. Не преследуй. Забудь обо мне вообще. Навсегда!

Я резко встала из-за стола.

Вот я всё и сказала.

Он остался сидеть один — оглушённый, не верящий. Растерянный. Коробочка с кольцом, никому не нужная, сиротливо стояла в стороне.

Надеюсь, он понял меня правильно.

Я шла, впечатывая шаг, сдерживаясь, чтобы не побежать. Чтобы слёзы, которые копились у меня внутри, не хлынули раньше времени.

Погода будто поддерживает меня. На улице темно, тучи заволокли небо. Я ловлю такси, ныряю внутрь, называю адрес — и тут меня прорывает. Бесконечные слёзы льются неостановимым потоком, а снаружи, в знак солидарности, по крыше ударяет мощный ливень.

Макс

Она ушла. Окончательно.

Тупо смотрю ей вслед. Даже, когда она скрылась из виду и вслед упала стена дождя.

Встрепенулся, кинулся к выходу! Но её нигде не видно.

Ушла… вернулся к столику, взял кольцо. Оно не помогло, папа…

Бессилие.

Вот что это такое.

Когда меня бросала Диана, я знал, почему это происходит и как её вернуть — надо стать богаче, могущественнее. Злее.

Отказаться от неё было моим выбором, хоть она и была потом долго моим наваждением.

А здесь…

Я не знал, что делать.

Оставался один выход.

С трудом обретённое равновесие было нарушено всего одним звонком.

Звонила жена лучшего друга Макса, приглашала нас на годовщину свадьбы.

Он никому не сказал?

Впрочем, и я ведь молчу.

Молчала.

Сухо ответила, что мы с Максом разводимся и по этой причине не можем к ним приехать. Но Макс, может, и согласится, почему нет? Звоните ему.

Слышу поражённое молчание. Недоумение такое явное, плотное, что его можно резать ножом.

Ну вот. Теперь распространение информации не остановить. Скоро все будут знать.

Со мной неловко прощаются, не задавая лишних вопросов и я с облегчением отключаюсь.

Мне нужно что-то…

Нужно сменить обстановку. Завтра воскресенье, выходной. Раньше мы бы с Максом куда-нибудь отправились. Или я бы поехала к маме с папой. Теперь… Макс отменяется. Родители уехали, и шлют мне редкие, вызывающие зависть фотографии.

Ещё раньше я рванула бы куда-нибудь с Настей.

Надо позвонить ей!

Но дозвониться до неё невозможно. Абонент вне зоны доступ сети.

В течение вечера я пробую не один раз, но… безуспешно.

Странно. Обычно это мне бывает трудно дозвониться. То забуду зарядить телефон, то вообще его оставлю дома. Знакомые удивляются, потому что телефон сейчас, ну… это же часть тела! Невозможно без него жить, никак. И Настя с ним не расстаётся никогда.

Что же делать? За время моего замужества от остальных подружек я как-то отдалилась, предпочитая весёлым гулянкам время с мужем.

Поколебавшись, набираю сообщение Владу: "Привет. Как дела?"

В ответ раздаётся звонок. Влад.

— Привет! Ты очень вовремя! Как раз хотел тебе позвонить, но боялся, что поздно.

— Нет, я люблю посидеть до полуночи. К тому же теперь я живу одна и ты никому не помешаешь. Что-то хотел?

— Понимаешь… такое дело… — Влад мнётся и продолжает скороговоркой, — Поедешь со мной завтра в гости?

— В гости?

— Ну да! К моим друзьям на дачу. Шашлыки, всё такое. Если у тебя нет других планов, конечно, — спохватившись, добавляет он.

— Я могу. — улыбаюсь. — Как раз думала, чем бы заняться на выходных.

В ответ раздается шумный выдох, как будто Влад ждал моего решения, затаив дыхание. Он волновался?

— Спасибо! Ты правда меня очень выручишь!

— Ого! — я смеюсь, — Как будто на смотрины приглашаешь!