Она фактически воет на последнем слове и отворачивается от меня, а я больше не знаю аргументов в защиту. Беременность все меняет. Но как принять тот факт, что я лишилась своего зверя с ее подачи, ведь Рина не ведьма… Как она могла пойти на такое? Почему?

— Что сказала Кирэна? И кто вообще знает об этом?

— Арону, как альфе пришлось рассказать обо всем. Стая в смятении была, но уже оправилась от этого шока. Авторитет отца и доверие к нему не пошатнулись. В конце концов война наших кланов была и до этого, да и не тот это приоритет. Все силы брошены на безопасность. Сейчас Кира создала защитное зелье, чтобы защитить поколения нашей стаи от врагов и идет обучение волчат самозащиты. То, что произошло и такое маленькое количество информации о том, как вы покинули лес и с кем оставило брешь. Конечно, те кто замешан умело запутали следы, но пугает и другое, предатели среди нас. Если об этом узнает большинство, тогда не миновать бунта. Твой отец мудрый вожак, Дара, он найдет решение и накажет виновных. Поэтому мы с тобой пока что поживем тут одни, а он отправится на наши земли. Клан не может оставаться надолго без альфы.

— Понимаю.

Только и сказала, потому что на самом деле я не понимала совершенно ничего.

В этот вечер атмосфера дома осталась грустной, и даже начавшаяся гроза словно подыгрывала настроению.

Каждый день я тренировала свое тело, которое все больше поддавалось мне. Мой голос не вернулся, а память растворялась.

Факт отсутствия сестры меня часто не волновал. Я видела ее на фото и спрашивала маму об этой девушке. Мама грустила, отвечая на мои вопросы, пока я не вспоминала Рину. Мир оборотней так же забывался. Иногда, когда мама говорила о кланах, стае и прочем я смеялась над ней, решив, что она читает книги фэнтези. Но возвращающаяся память забирала налет веселья и заставляла меня плакать.

Во мне поселился страх. Я боялась, что однажды проснусь, и моя жизнь превратится в чистый лист.

От лета оставался всего месяц. Я готовилась поступать в колледж. Мне сделали поблажку и согласились принять экзамены чуть позже по состоянию здоровья.

Так же я много ходила, и мой организм креп, что все больше радовало и меня с мамой и врачей.

Все же прошло много времени с того самого случая.

В стаю мы больше не ездили. Я решила пока не выздоровею не появляться там. Хватило той боли, которая теперь вспоминается с сильной злостью. Да и вообще последнее время я стала замечать, что меня порой охватывает сильная ярость. Иногда я не замечаю, как грублю маме, потом извиняюсь, благо не говорю, и иногда успеваю понять что именно пишу ей в ответ ужасаясь. Она это конечно тоже замечает, но знаю что списывает на состояние и усталость.

Экзамены в колледж я сдала и сразу же поступила. Мама переживала из-за того, что я буду жить в другом городе и на первое время решила поехать со мной. Но думаю, что больше всего ее и папу волновала сама территория. Она была нейтральной от всех кланов, но я все же убедила ее в том, что я не влипну в неприятности.

Еще одним большим прогрессом за последний августовский месяц стало появление кое-каких голосовых хрипов и звуков, поэтому я поступала в обычный колледж, как и нормальные студенты, потому что врачи были уверены, что все скоро поправится.

Квартиру сняли почти рядом с учебным заведением, обустроились быстро. Нашли пару местных магазинов с доставкой продуктов и большой супермаркет, да и много всего полезного.

В итоге к началу учебного года я уже хорошо ориентировалась на месте.

Маму уверив, что я в порядке отправила к отцу в стаю и осталась одна. Мне была необходима эта тишина. Прошло восемь месяцев и жизнь почти прежней стала, но ничего не осталось как раньше. Все изменилось, и мы тоже…

В первый день учебы было страшно. В рюкзаке лежала на всякий случай специальная трость, которая умело складывалась в небольшую палочку.

Когда я ступила на территорию университета и оказалась окруженной тысячей студентов-людей я поняла, что меня больше не пугает это. Сейчас я ощущала себя той, что тут и должна находиться.

Волчица без своего зверя? Это даже звучит смешно.

Человек без зверя — вообще абсурд.

Просто человек. Таковой я была сейчас и таковой меня воспринимали люди вокруг… навсегда.

На удивление мой «недуг» был воспринят нормально одногруппниками. Познакомилась с парой девчонок, парней.

Каждый день слегка был похож на предыдущий, но я больше не оставалась такой как вчера. Не знаю, что именно, но внутри я менялась. А еще не могла понять, как сильно я уходила от своих корней, как сильно переставала быть собой.

Первый месяц учебы остался позади, и мама попросила приехать домой на выходные.

Как бы я ни пыталась вернуться к обычной жизни, выходило паршиво.

В сердце зарождалась тоска. Она становилась все больше с каждым днем.

Мое эмоциональное состояние так же прыгало от нуля до сотни. Порой я саму себя пугала.

Ехать домой вообще не хотелось, но у нас был назначен поход к врачу.

— Я так рада, что ты приехала, — обнимает в очередной раз мама.

Улыбаюсь ей.

Врач ничего нового не сказал. Ну и плевать. Мне правда становится все равно уже.

Перед отъездом, родители начали снова звать меня в лес к нашим, хотя бы ненадолго, но это было выше меня. Да я скучала по зеленым лугам и зеленой траве, скользящей по голым ступням утопающим в ней. Я хотела дышать свежим воздухом, но все это отравлено ненавистью тех, кто становился врагом каждый раз стоило мне подумать о них.

Нет. Туда я поехать больше никогда не смогу.

— Может тебя все же отвезти самому? — спросил папа, когда я уже стояла на пороге нашего городского дома.

Отрицательно машу головой, потому что лень лезть за планшетом в сумку.

— Мы тебя очень любим, доченька.

«И я вас тоже», — сказала одними губами, но они поняли меня.

На остановке меня подобрала одногруппница с родителями, как и договаривались с ней на неделе и поехала назад в университет.

Как оказались в городе решила сначала сходить в супермаркет купить еды, прежде чем идти домой, поэтому попросила остановить недалеко от него. Попрощалась с Лисой, поблагодарила ее родных за то, что подвезли и ушла.

Побродила по отделам так как подобные супермаркеты очень огромные и тут можно купить что угодно.

Присмотрела кое-какие вещи, положила в тележку продукты и вдруг почувствовала сильную тянущую боль внизу живота. Я подобной ни разу не испытывала.

Жар пронесся по всему телу и сменился дрожью.

Поспешила в медицинский отдел, но потом вспомнила что на квартире, итак, есть разные таблетки, что-то да поможет. Сделала новый шаг и ощутила, как джинсы стали медленно намокать.

«Боже, что это такое?» — мокрое пятно медленно ползло по внутренней стороне бедер. Опустила руку и притронувшись я увидела, что мои пальцы окрасились в красный цвет, а боль стала еще сильней.

Бросила тележку и поспешила на выход.

Завязала ветровку на талии и написала маме смс, что мне плохо. Вкратце пояснила что случилось и кое-как добралась до квартиры.

Я ощутила, что температура тела стала выше. Только дома я, принимая душ поняла, что у меня ни разу не было месячных. Я не помню, чтобы были. А ведь у девушек насколько мне известно начинаются в тринадцать четырнадцать лет. У меня никогда даже прокладок не было куплено, а в магазине от страха я не додумалась, и времени не было на то, чтобы выстоять очередь.

После душа приняла аспирин и на час задремала, проснувшись с приездом родителей.

— Что случилось, Дара? — обеспокоенная мама вбежала и сразу принялась меня осматривать.

Перед отцом стало неловко все вываливать, и я попросила его выйти. А после написала ей что произошло. На самом деле мне до сих пор было плохо. Жаропонижающее подействовало, но температура не спала окончательно.

— Так, я поняла. Сейчас схожу в магазин, подожди немного.

— Мам, со мной что-то не так что ли? Это же ненормально, что так поздно началась эта гормональная перестройка. Мне через два месяца восемнадцать, — она послушала мои мысли и улыбнулась.