По моему мнению, автор работал над Хроникой более или менее продолжительное время. Манера, в которой он сообщает о событиях год за годом от последних лет правления Альфонсо VIII и до завоевания Кордовы, позволяет предположить, что он регулярно дописывал Хронику. Итак, я рассматриваю это как длительное предприятие, вероятно, начавшееся в поздние годы правления Альфонсо VIII.

Латинская Хроника – анонимное произведение, с которым не ассоциируется ни одно имя. Кирот высказал возможность, что хронистом мог быть или Доминго, епископ Пласенции, или Хуан, епископ Осмы, однако в конечном итоге он заключил, что определить авторство невозможно[32]. Кабанес Пекур в своей первой редакции 1964 года предположила, что автором был архиепископ Родриго Хименес де Рада, но его стиль совершенно непохож на стиль Латинской хроники, также не понятно, зачем ему понадобилось сообщать о событиях, в большинстве своем тех же самых, что он описывал в его Истории дел испанских. С тех пор Кабанес Пекур отбросила подобное предположение[33].

Несколько лет назад Дерек Ломакс доказал, что автором Хроники был Хуан, королевский канцлер Кастилии с 1217 года до его смерти в 1246 году[34]. Почти за двадцать лет до статьи Ломакса Лучиано Серрано (Luciano Serrano), не ссылаясь на Латинскую хронику, собрал детали биографии Хуана, насколько они были известны. Основываясь на биографических сведениях, собранных Серрано, Ломакс детально исследовал Латинскую хронику на предмет наличия в ней ключей к разгадке личности автора. На основе этих ключей, которые в общих чертах приводятся ниже, он сделал заключение о том, что автором Хроники был канцлер Хуан, епископ Осмы и позднее Бургоса. И Кабанес Пекур, и Карло Бреа, как и историки в общем и целом[35], согласились с тем, что Ломакс идентифицировал канцлера Хуана, епископа Осмы, в качестве автора Хроники. Среди них Хулио Гонсалес (Julio Gonzalez) предоставил дополнительную информацию, касающуюся его жизни[36].

Канцлер Хуан, вероятно, происходил из области, окружающей Сорию (Soria), в епархии Осма в старой Кастилии (Old Castile), однако попытки определить происхождение его семьи не привели к определенным результатам. Некоторые полагают, что его apellido, или фамилия (family name), было Домингес (Dominguez), но это, кажется, основывается на неверном пречтении текстов[37]. В Хронике содержится множество указаний на то, что ее автор был выходцем из старой Кастилии, хорошо знакомым с ее ландшафтом до той степени, что он мог назвать даже мелкие деревушки (главы 31 - 39). Ломакс замечает, что он крайне интересовался “политическими фракционными столкновениями” к северу от реки Дуеро и что он занимался областью южнее Дуеро только постольку, поскольку она была втянута в Реконкисту. В результате этого, автор Хроники мог многое сообщить о деятельности семьи Лара, которая больше доминировала в этой части Кастилии. Вероятно, по той же самой причине замечания автора о Диего Лопесе де Харо, правителе Вискаий, главе другой выдающейся семьи этого региона, крайне позитивны, хотя мы знаем из других источников, что его поведение и поведение других членов его семьи не всегда могло служить примером для подражания (главы 13, 17, 24, 28, 65).

Как многие другие кастильские служители церкви конца 12 века канцлер Хуан, вероятно, посещал один из зарождающихся университетов, таких как Болонский или Парижский университет, обучившись там семи свободным искусствам, философии, теологии и каноническому праву[38]. Вполне вероятно, он учился в Париже, как и его предшественник на посту канцлера – Диего Гарсия (Diego Garcia)[39]. Автор Хроники с очевидностью был хорошо образованным церковным служителем, который большей частью датировал события согласно религиозным праздникам и с легкостью цитировал классических авторов, таких как Лукан (глава 2), Виргилия (глава 14), Горация (глава 18) и Клавдиана (глава 23). Карло Бреа обратил внимание на его многочисленные библейские ссылки; он часто цитирует пассажи из Бытия, Псалмов, Книги Маккавейской, Книги пророка Даниила, Книги судей, Книги пророка Ионы, Книги пророка Сираха. Менее часто встречаются цитаты из Нового Завета: из Евангелия от Марка, от Луки, из Послания к римлянам и из Апокалипсиса[40]. Его частые (шесть) упоминания проблемы кровного родства в королевских браках (главы 10, 11, 14, 15, 32, 65) позволяют предположить, что он изучал каноническое право. Несомненно, в одном из случаев (глава 2), который ни Кирот, ни Карло Бреа, ни Кабанес Пекур не смогли разрешить, и на который не ссылается Ломакс, он приводит точное высказывание из Decretum Грациана. Одно это могло бы дать основания предполагать наличие более чем поверхностных знаний канонического права. Его ссылка (глава 35) на установление “согласия из несогласия разногласия” (to bringing „agreement out of the discord of disagreement“) – „discordiam discordantium ad concordiam reuocauit“ – звучит как игра слов по отношению к точному названию работы Грациана – Concordia discordiantium canonum. Неизвестно был ли он магистром канонического права или же магистром искусств, но одним из них он, крайне вероятно, являлся.

Гонсалес предположил, что Хуан мог сопровождать Диего, епископа Осмы, и Св.Доминика, тогда каноника Осмы, в их путешествии в южную Францию в 1205 году, где они видели широко распространившуюся ересь Альбигойцев. Оттуда они продолжили свой путь в Рим, где они изложили свои соображения относительно степени распространения этой ереси папе Иннокентию III[41]. Автор Хроники сообщает нам (глава 30), что он был свидетелем того, как папа посвятил в сан первого католического патриарха Константинополя в Риме в марте 1205 года. Это может объяснять особое внимание, уделяемое в Хронике Альбигойской ереси и Латинской Константинопольской империи. Гонсалес полагает, что упоминание о делах Латинской империи может быть рекомендовано женой короля Фернандо III, Беатрис Швабской, внучкой Византийского императора Исаака Ангела и племянницей императора Алексия Ангела. Возможно, Хуан также получал удовольствие от тесной ассоциации с последователем Диего в качестве епископа Осмы, с Родриго Хименесом де Радой; когда последний был избран архиепископом Толедо в 1209 году, Хуан мог сопровождать его и найти себе место при дворе.

В любом случае он, вероятно, вначале нашел себе занятие при дворе Альфонсо VIII в качестве писца, и может быть, вероятно, отождествлен с Хуаном, который появляется там как субнотариус с 1209 по 1212 год. Гонсалес скептично отнесся к предположению о том, что его можно было бы отождествить с Хуаном Диасом (Juan Diaz), нотариусом, чье имя появляется в документах 1215 – 1217 годов[42]. Автор также сообщает нам, что он присутствовал на Четвертом Латеранском Соборе в Риме в 1215 году (глава 30), возможно, в свите архиепископа Родриго или тогдашнего канцлера Диего Гарсия[43]. Его близкие и тесные отношения с королевской семьей отражаются в его частых упоминаниях о болезнях Альфонсо VIII и королевы Леонор (главы 20, 26, 28) и в том, что он знал имя королевского лекаря, магистра Арнальдо (глава 21).

Королева Беренгела, которую он называет в качестве одной из исполнительниц его воли, несомненно, была ответственна за назначение его канцлером Кастилии после восшествия на престол в 1217 году[44] ее сына Фернандо III. По королевской привилегии обязанности канцлера принадлежали архиепископу Толедо, однако это в основном были лишь почетные обязанности. Действительная работа канцелярии, надзор за нотариусами и писцами и составление, издание и регистрация всех королевских привилегий и хартий, составляла обязанности Хуана. Чтобы исполнять обязанности канцлера, он должен был получить согласие архиепископа Родриго Хименеса де Рады.