Тогда побежденные жалостью и вынужденные нищетой, они последовали за ним. Из страха перед ними жители Константинополя приняли их господина, внешне притворившись верными, но внутри они были полны коварства[308]. Когда франки и ломбардцы, недовольные тем, что император Алексий не выполнил своих обещаний, данных им, ушли и отплыли в Святую землю, жители Константинополя обратились против своего господина, императора Алексия, и отказались подчиняться ему и слушаться его, как они обещали и клялись[309].

Из-за злодеяния подвластных ему людей Алексий отправил своих посланников за франками и ломбардцами, чтобы призвать их снова, что и было сделано. Они возвратились и высадились около Константинополя. Хотя их было мало числом по сравнению со множеством жителей Константинополя, Господь всемогущ, с малым или с большим числом[310], когда хочет одержать победу. Итак, сопровождаемые милостью Божией, без которой они ничего не смогли бы сделать[311], он силой ворвались в город; убивая направо и налево множество жителей, они взяли город и захватили в качестве добычи бесчисленное количество золота, серебра, драгоценных камней, шелковых одеяний и различных видов утвари, которые в изобилии были в Константинополе, больше числом, чем во всех городах мира[312].

Балдуин (Baldwin), граф Фландрии, был избран императором, а маркиз Монферрат был сделан королем Салоники (Salonica). Некий венецианец был выбран патриархом; я видел, как его в Риме в соборе Св. Петра посвящал в сан своей рукой владыка Иннокентий III[313].

С того времени католики овладели Константинополем, и церковь Константинопольская (чьего патриарха, не уже упомянутого, но его преемника, я видел на Латеранском соборе, созванном Иннокентием III) подчинилась римской католической церкви[314]. Этот собор собрался на следующий год после смерти славного короля. На нем присутствовали 420 епископов и 72 архиепископа[315], а также патриархи Константинопольский, Иерусалимский, Аквилейский (of Aquileia) и Градский (of Grado). Там было несказанно большое число аббатов и настоятелей и других священников. Это произошло на праздник Всех святых[316]. На июльские иды послушный Господу Иннокентий III, добродетельный человек, чьи деяния Господь успешно направлял, отправился в мир иной[317].

После смерти славного короля (его супруга еще была жива, но уже страдала от болезни, ставшей причиной ее смерти) его сын Энрике взошел на престол и был принят всеми кастильцами и священниками церквей и горожанами, которые целовали ему руку в знак клятвенного обещания верности ему. Мальчик имел хороший характер, но он еще не достиг двенадцатилетнего возраста[318].

Поэтому королева леди Леонор, будучи при последнем издыхании, отдала распоряжение передать ее сына, короля Энрике, и королевство ее дочери, королеве леди Беренгеле[319]. Затем после смерти ее матери королева леди Беренгела взяла под свою защиту своего брата, короля Энрике, и вместе с архиепископом Толедским и епископом Паленсийским[320] осуществляла руководство королевством в течение трех месяцев или немногим более.

Однако некоторые негодующие вельможи начали тайно замышлять и подыскивать предлоги, посредством которых они, забрав молодого короля из-под власти и опеки его сестры и прелатов, могли бы править королевством по своему усмотрению. Так случилось, что большинство баронов согласилось с тем, что Альваро Нунес должен стать опекуном короля и должен осуществлять управление государством[321]. Поэтому королеву леди Беренгелу убедили тем или иным способом, что Альваро Нунесу должны принадлежать и король и королевство, однако во всех сложных и ответственных делах он должен был испрашивать совета и одобрения леди королевы, и не должен был делать ничего без нее. Альваро Нунес поклялся ей в этом и принес клятву верности леди королеве касательно этого. Позволим ему заботиться о том, чтобы блюсти ее[322].

Не столь много дней прошло с того времени, когда король был взят из-под власти королевы, как бароны королевства разделились между собой, некоторые, именно, Гонсало Родригес[323] и его братья и многие другие остались верны Альваро Нунесу; другие же заключили прочное соглашение между собой против них [...]. Спустя недолгое время после этого Альваро Нунес был сделан графом; после этого Гонсало Нунес был также сделан графом[324]. Состояние королевства ухудшалось с каждым днем, а каждый стремился не управлять государством, но скорее разрушать его.

Граф Альваро Нунес, следуя совету некоторых людей, попытался сочетать браком леди Мафальду, дочь короля Португалии, и Энрике, короля Кастилии, однако de facto, поскольку он не мог сделать это de jure. Что и было сделано[325].

В то время между графом Альваро и Лопе Диасом и Родриго Диас де лос Камерос (Rodrigo Diaz de los Cameros) существовала очень серьезная вражда; граф и его братья повернули дело так, что король пошел войной на тех благородных людей. Это также было сделано.

В то же самое время, когда король и королева (или кем бы она ни была) были в Миранде, они отделились друг от друга по велению господина папы Иннокентия[326]. Затем некое соглашение (обманное, а не настоящее соглашение) было заключено между графом Альваро и его приспешниками и другими благородными людьми.

Позднее, около праздника Успения [15 августа 1216 года], когда все вельможи собрались в Вальядолиде, чтобы обсудить установление мира между ними, новая распря разразилась между ними; и тогда Гонсало Родригес и его братья и все, кто был обязан следовать за ним, и Альфонсо Теллес и его брат покинули графа Альваро и все примкнули к королеве леди Беренгеле. Также и Лопе Диас, Родриго Диас, Альваро Диас и Хуан Гонсалес[327] – все присоединились друг к другу против графа Альваро и его братьев и иных его родственников, что поддержали его. Такая вражда и ненависть возникли и усилились между партиями, каких не видывали прежде в Кастилии.

По этой причине из страха граф Альваро бежал в область Толедо. Когда он проезжал через Эстремадуру, он склонил на свою сторону глав городов и поселений и связал их нерушимым обязательством; с их поддержкой почти вся Эстремадура и Трасьерра поддерживали его[328].

Затем на следующую зиму, когда королева леди Беренгела послала к своему брату одного из своих слуг, посредством которого она могла бы удостовериться в его положении и здоровье, некие прогнившие лодки[329], обманчивые посланники Сатаны, что были вместе с графом Альваро, задумали дьявольский обман, сочинив отвратительное письмо, которое, как они сказали, они нашли при посланнике королевы; этим они пытались доказать, так что они могли бы навлечь на себя гнев короля, что королева леди Беренгела замышляет с Гонсало Родригесом и Альфонсо Теллесом и другими вельможами убийство короля. Хотя они пытались сделать это уже несколько раз прежде, им никогда не удавалось успешно завершить задуманное.