Когда он пришел в ту область, он послал богатых послов к королю Баесы, который тогда был в Кордове, в которую он вошел за несколько дней до того как новый король и повелитель, чтобы тот отложил все иные дела и прибыл к нему в землю Андухар, где тогда был наш король. Приняв послов и почтив их щедрыми подарками, король Баесы подчинился указу своего господина, и собрал многое множество рыцарей и иных пеших солдат, и пришел к нашему господину королю.

Видя то множество, некоторые дворяне, отважные в войне и великие в совете, сильно убоялись; они заподозрили, что вероломство тех людей – которые видели гибель, грозившую им, – приготовило ловушку для короля и его людей. Король, тем не менее, остался непоколебимым. Испытывая силу повеления, он приказал королю Баесы как своему вассалу, согласно договору, подписанному и скрепленному между ними, уступить ему те крепости, которые он бы выбрал в королевстве Кордова, которые он [король Баесы] недавно захватил.

Тогда король Баесы и Кордовы, поскольку он не доверял маврам и надеялся только на нашего короля, пообещал немедленно отдать ему славный замок Сальватьерру, а равно как и Бургалимар и Капиллу. В исполнение обещания он немедленно передал alcazar Баесы магистру Ордена Калатравы, чтобы, если он не выполнит своего обещания, тот мог бы сдать alcazar Баесы нашему королю без какого-либо бесчестия или вероломства[411].

Затем после подтверждения их первого договора и укрепления замков, которые наш король недавно получил, и установления магистра Ордена Калатравы и его братии в alcazar Баесы, наш король и король Баесы отправились восвояси. Наш король стал возвращаться в Толедо, и тогда замок Бургалимар сдался ему[412].

Спустя долгое время некий знатный мавр из Кордовы по прозванию Ибн Харах (Ibn Harach) [Kharaj] по приказанию короля Баесы разумно устроил так, что замок Сальватьерра должен быть передан нашему королю. Тем не менее, мавры, что владели этим замком, восстали против короля Баесы и отказались возвращать замок ему. Следовательно, как только замок оказался в руках названного мавра, он передал его братьям Ордена Калатравы и людям нашего короля, посланным особого с этой целью[413]. Итак, небольшими трудами и в короткое время, силой и благоволением Господа нашего Иисуса Христа, король Фернандо, чья рука направлялась Господом, получил тот знаменитый замок, укрепленный искусством и природой, который блистательнейший король Альфонсо [VIII] не способен был никаким образом захватить, хотя после славной победы [при Лас Навас де Толоса] он получил все иные замки той области, потерянные во времена битвы при Аларкосе, и некоторые другие, недавно приобретенные им выше Пуерто дель Мурадаль.

По возвращении в Кастилию наш господин король по-королевски щедро вознаградил своих благородных вассалов. С небольшим войском он покинул Толедо около праздника Троицы в эру 1264 [1226 год от рождества Христова] и поначалу с небольшим числом людей осадил благородный, сильный и славный замок Капиллу[414].

Когда осада была установлена, как только король напал на замок с помощью чудесных машин, мавры Кордовы, которые не имели ни страха перед Господом, ни уважения перед людьми[415], порешили в привычной им манере убить их короля и господина, именно, короля Баесы. Когда король узнал об этом, с немногими людьми он попытался бежать, однако жители Кордовы последовали за ним и схватили его в замке Альмодовар, где они обезглавили его. Они отослали его голову королю Морокко, его смертельному врагу, который за несколько дней до этого прибыл из Севильи в Морокко. Как говорят многие, он ударил по тому, что ему преподнесли, скипетром, который он держал в руке, и произнес оскорбительные слова, позорящие его [короля Баесы] и всю его семью. Когда некий брат короля Баесы резко ответил ему, он был проткнут шпагой короля Морокко, затем разгорелась ссора и многие с обеих сторон пали в обоюдном кровопролитии. Это мы узнали из распространяемых вокруг слухов[416].

Наш король, решительно сосредоточенный на том, что он предпринял, неутомимо днем и ночью и без передышки атаковал всеми возможными способами замок, который он осадил, хотя он и казался некоторым неприступным. Услышав о смерти короля Баесы, они советовали королю снять осаду и отправиться в область Кордову, где он смог бы причинить многий вред маврам, особенно, жителям Кордовы, за убийство своего благородного вассала, короля Баесы. Тем не менее, король, следуя совету своей благочестивой матери, которая советовала ему ни в коем случае не отказываться от осады до того, как он захватит замок, оставался тверд и решителен в своем намерении и не давал осажденным маврам отдыха ни днем ни ночью.

Видя решение и твердость короля, мавры, истощенные ежедневной работой и долгим ожиданием, дали заложников и заключили с ним договор о том, что, если король Севильи, находящийся тогда в Кордове, поможет им в течение восьми дней так, что они принудят нашего короля отказаться от осады, они получат назад своих заложников без причинения им вреда или нанесения им оскорбления; в противном случае, они сдадут замок нашему королю, сохранив свои жизни и все движимое имущество, которое они смогут унести с собой. После того как послы, отправленные к королю Севильи, были приняты им, они узнали точно, что король не придет на помощь – поскольку было отвратительным королю зрелого возраста сражаться против пылкой юности, непоколебимой в своих намерениях – они сдали замок Капиллу нашему господину королю во славу Господа нашего Иисуса Христа[417].

Теперь король, соблюдающий договор даже с врагами, позволил маврам и их женам и детям взять безопасно их движимое имущество, как он и обещал, в замок называемый Гахет (Gahet). Затем силой Господа нашего Иисуса Христа и его победоносного креста архиепископ Толедский, епископ Паленсийский[418] и другие церковные служители, которые были вместе с епископами, очистили мечеть мавров ото всей скверны суеверия Мухаммеда и посвятили ее как церковь Господу нашему Иисусу Христу, совершив мессу и богослужение с великой радостью[419].

Тем временем, король, починив обломки и разрушения в стенах, когда представилась возможность, и обеспечив замок пищей, оружием, боевой техникой и отважными людьми, возвратился в Толедо к своей матери около праздника Успения Пресвятой Девы Марии [15 августа] с великой радостью и почестями.

Тем же летом король Леона осадил Бадахос, а король Португалии осадил Элвас (Elvas) около Бадахоса. Когда после долгой осады их надежды были подорваны, они отказались от осады городов и возвратились восвояси. Не нам судить о том, что те короли и их благородные вассалы могли бы сделать, и как они могли бы вести себя в подобном благородном деле, которое они предприняли в силу совместного соглашения, заключенного между ними за много дней до этого; разные люди думают по-разному, однако мнение всех и вся таково, что после бесчисленных трат и людских смертей сарацины торжествуют, защищая те города, и сохраняют их в своем владении и по сию пору. Более того, многие, достойные веры, говорят, что король Португалии, покинутый своими собственными людьми, уходил, стеная и плача сверх возможной меры. Тем не менее, король Леона, не желая терпеть летней жары, повернул свое лицо в сторону Галисии, намереваясь посетить могилу святого апостола Иакова[420].