— Думаю, да. Люди… эээ… сущности такого уровня не размениваются на ложь. Могут где-то недоговорить, смолчать, но не соврать напрямую. Раз она сказала "Это не эримы", значит так оно и есть, — пояснил Фарон. — Надо искать в другом месте и другое… — он покрутил в воздухе пальцами, — ну вы поняли.

— А кто такая Кёна?

— Трудно сказать, — Низа отошла к окну, за которым виднелся обширный зелёный двор. В Белой Цитадели вовсю хозяйничало раннее лето. — По одним сведениям, она младшая богиня, но в этом случае неизвестна её, скажем так, область ответственности. По другим — могущественный воплощённый дух, но никто не знает, чьими чаяниями она воплотилась. Её встречают по всему материку, кроме всего нескольких мест. Иногда её иносказательно именуют "Та, кто может", но что это значит, никто толком не знает. Или не говорит.

— У нас о ней и не слышали. Значит, она кто-то вроде Дэнира?

— Ты и с ним знаком?

— Встречались разок. Правда, он почти тут же поцапался с каким-то чудом в пятнистых портках и змеиным жезлом.

— Трансформатор, — Низа хохотнула. — Велика твоя удача, раз ты пережил встречу с ним.

— Ему было не до нас. Трансформатор? — Халлек на мгновение задумался, раскладывая новое слово на части. — Превращатель?

— Ага, можно и так сказать. Его любимая проделка — превратить кого-нибудь в какое-нибудь непотребство.

— Так, ладно. Не будем пороть горячку и метаться наугад. Кое-какие сведения у нас есть, ими займутся люди, для которых это непосредственная работа. Дня через три соберёмся и тогда решим, — заключил Фарон. — Отдыхай, походи по городу, только постарайся ни во что не встрять.

Рыжие Степи встретили его прохладой. Лето накатывалось следом, но ещё не полностью завладело этими землями. Повсюду лезла сочная молодая трава, скоро орки начнут очередной перегон своих горбатых стад. Халлек ехал в племя Рауля. Тот в своё время не только выжил после разгрома засады, но и после недолгого плена вернулся на родину. Нордхеймец уже неплохо распознавал скрытые течения того, что на весталийском языке называлось "политика", и понимал, что его скорее всего выкупили. Империи требовались дружественные, но при этом напрямую с ней не связанные силы на востоке.

Ближе к полудню на холмах прямо по ходу появился разъезд, четверо орков на поджарых верблюдах. Один всадник отделился, поехал ему навстречу и сопроводил к нынешнему стану племени. Степняки деловито сворачивались, готовясь к переходу. Рауль, на лице которого появилась пара новых шрамов, радостно раскинул руки.

— Живой, надо же.

Они обнялись.

— Да и тебя я только на телеге связанным видел.

— Ну, как видишь, развязался, — хмыкнул орк.

Халлек понимающе кивнул.

— Рассказывай, с чем приехал, — махнул рукой Рауль, приглашая в юрту.

Внутри, в полумраке, разгоняемом только светом из дымового продуха, едва заметно плыли ленточки дымков от благовонных палочек. Почти вся нехитрая обстановка уже была собрана, оставались лишь низенький столик и войлочные подстилки для сидения. Халлек выложил несколько десятков пергаментных колбасок с монетами.

— Это от нашего общего знакомого. Поровну титан и адамант.

Рауль довольно оскалился, сгребая деньги в дорожную сумку, налил в глиняные кружки кумыс.

— Ну, за хороших знакомых, — сказал он, глухо стукнув ёмкостью о кружку Халлека.

— Точно.

Они закусили вяленым мясом и остатками копчёной макрели. Следующий обоз придёт уже к новому стану.

— У тебя тут не пробегали какие-нибудь необычные звери?

— Было дело, — кивнул Рауль. — Мои дозорные видели незнакомые следы. Какой-то крупный хищник, побольше леопарда. Другой раз нашли клочья шерсти, не похожие ни на что от здешнего зверья. Я спрошу у других вождей, если надо.

— Не утруждайся. Уже выяснилось, что разбегаются потомки тварей, выведенных при Хенлите. Обычные животные не беспокоятся, пока. Я хочу выяснить, что их всех гонит с насиженных мест. Какая-то сила… если проследить, откуда и куда они бегут, получается, движется она сюда, на восток. Через ваши степи в Срединные Земли. В Белой Цитадели не смогли надумать ничего дельного.

Рауль задумался, налил ещё кумыса, выхлебал.

— Мы скоро снимаемся. Сейчас придут разбирать юрту. Поехали с нами, вечером созову шаманов. Иногда они способны прозреть то, с чем не справляются рациональные умы.

Глава III

— "Пламя, пламя на востоке. Тень над пламенем. Огонь надвигается, земля горит. Море огня. Лёд и пламя сойдутся, твердь расколется, прах останется", — Флавиния отложила лист бумаги, затёртый от частых перечитываний, и вздохнула. — А почему вообще все так уверенно решили, будто это пророчество, а не итог переживаний и утомления от путешествия через весь материк?

— Во-первых, Сахиль повторила эти слова, не сбившись ни на слог, не менее десяти раз. Замолчала, только когда прибежали Фарон с Низой, а затихла лишь после того, как Мардук дал ей успокоительное. Во-вторых, это самый типичный строй для пророчества. Выразительно, но ничего ясного и определённого, — пожал плечами Виктор, старший аналитик. — С вероятностью девяносто сотых такой текст и есть одно из многочисленных пророчеств, которые становятся понятными исключительно после воплощения.

Фаворитка императора постучала карандашом по столу.

— Ну ладно. Ты прав. Из известных нам случаев всего пять или шесть раз удалось распознать суть раньше наступления события. За полторы тысячи лет. Просто здесь разброс вероятностей от какого-нибудь горящего амбара в тени горы, который будет потушен сорвавшимся мокрым снегом, а потом провалится в забытый подвал; до извержения вулкана на севере Восточного океана в разгар полярной ночи.

— Пророчество о сгоревшем амбаре. Вот уж точно нелепица, — хихикнул один из помощников Виктора.

— Зря смеёшься. Иногда мироздание рассказывает о тенях будущего очень забавно. Лет двести назад появилось громкое пророчество, едва не поставившее Сусассу на грань династической катастрофы. А закончилось всё, представь, обрушением куска дворцовой стены, на которой была памятная табличка с именем одного из султанов.

— Значит, гадать, что это может значить, по сути бесполезно?

— В общем, да. Увы, за эти годы никаких новых вводных не появилось.

В сумеречной послезакатной тишине над степью медленно плыли полоски дыма от костров. Возле одного из них, плавно раскачиваясь, кружком сидели четверо шаманов — пожилых, давно поседевших орков в пёстрых халатах из крашеных шерстяных жгутов. Рауль и Халлек стояли в сторонке, слушая их дружный напев с непонятными словами. Потом в дело вступили небольшие бубны. Шаманы время от времени били в них небольшими костяными жезлами, поддерживая камлание. Уже почти совсем стемнело, когда они бросили в догорающий костёр охапку какой-то травы. Огонь вспыхнул ослепительным бликом, выбросив в небо густое белое кольцо, как будто кто-то резко выдохнул.

Один из стариков поднялся с неожиданной ловкостью, будто не просидел только что больше часа со скрещёнными ногами. Подойдя, он коротко поклонился вождю:

— С востока идёт огонь. Духи напуганы. Они видят большую тень над пламенем, подобную крыльям. Видят очертания кого-то, похожего на человека с огромным мечом. Он ведёт за собой этот огонь. Земля под его ногами превращается в пепел. Больше ничего. Слишком духи обеспокоены.

— Благодарю, дедушка Мигель.

Шаман кивнул и пошёл обратно к костру. Оттуда послышалось звяканье и бульканье.

— Значит, стена строится не просто так, — заключил Халлек.

— Конечно, — кивнул Рауль. — Мы знаем самые выгодные пути через степи примерно до конца западной трети Срединных Земель. Стена, так или иначе, возьмёт их под присмотр. Империя заново осваивает пустоши, которые остались от Хенлита. Это и нам выгодно. Мы, опираясь на стену, переселимся на восток, на земли, которые отдыхали веками. Там много места, много рек.