Сумерки стремительно сгущались. Вслед за парой верховых двинулись трое оставшихся. Всё происходило в тишине, если не считать фырканья и сопения лошадей. Фарон выпрыгнул на мостовую, рядом с ним встал извозчик.

— Что, господин, нажили врагов? — спокойно спросил он. Собственно, на эту работу подбирали отставных легионеров или пострадавших на службе сотрудников Канцелярии, а среди таких не было ни суетливых, ни трусов.

— Всякое бывало.

Всадники надвинулись как-то стремительно, туман искажал расстояния и звуки даже в такой близи. Фарон не был магом, всех его возможностей хватало на что-нибудь мелкое. Например, за пару оставшихся шагов запустить в морду одной из лошадей пугалку. Та вздыбилась, сбивая седоку замах, казначей скользнул вбок, рубанул по бедру пониже полы плотного стёганого кафтана. Раздался яростный крик. Сусассцы?! Продолжая движение, с разворотом вернулся к экипажу. Извозчик ловко, несмотря на разницу позиций, отбивался сразу от двух всадников, волчком крутясь между ними. Его длинный топор уже окрасился тёмными пятнами, один из противников сидел в седле скособочившись, хотя меч держал крепко. На улице лошадям было толком негде разогнаться, а разгонишься, человеку куда проще скакнуть в сторону.

В схватку вступили и те трое, которые держались в стороне. Они объехали повозку, теперь отступать было некуда. Свалился тот, кого Фарон ранил первым. Сейчас было видно, что это действительно сусассец. Он отполз к ближайшей стене, что-то закинул в рот и принялся перевязывать бедро. Значит, крупных сосудов не задел, и добить-то некогда, — мельком подумал казначей. — Ну хоть из боя вывел. Он заскочил на подножку экипажа, в несколько рывков раскачал его, оттолкнулся и прыгнул, подгадав миг, когда один из всадников развернулся к извозчику. Пустынник не вылетел из седла, стремена удержали, но старинный топор промаха не знал. Рука с мечом полетела в сторону, по улице прокатился рык, переполненный руганью на чужом языке. Фарон соскочил назад, получив хвостом по лицу, увернулся от копыта и резанул ремень. Седло съехало вместе с хозяином. Тот упал на брызжущий кровью обрубок и затих, скорее всего потерял сознание.

Оставалось трое. Они явно не собирались отступать, да и городской стражи, которая давно должна была бы прибежать на такой шум, видно не было. Один из сусассцев придержал лошадь, пошарил у себя за спиной. Показался небольшой самострел со стальной дугой. Двое других прижали извозчика к стене, не давая ему развернуться с топором. Фарон не отрывал взгляда от наконечника, неожиданно блестящего в рассеянном, кисельном уличном свете. С пятнадцати шагов от выстрела сложно увернуться, но если…

…не угадал, — проскочило у него в мыслях, когда всадник, крепко сжав бока лошади коленями, заставил её на мгновение замереть и резко довернулся всем телом. Лязгнул спуск. Грудь пронзило жгучим холодом, жёлтые туманные ореолы куда-то поплыли, а потом исчезли совсем.

Глава XVII

Дверь, время от времени издавая невидимым механизмом шипение, пыталась закрыться. Ей мешала тушка носфера. Створка натыкалась на неё, замирала на несколько мгновений, откатывалась, а потом вновь пробовала недавнего охранника на прочность. Халлек присел и осторожно выглянул в коридор, изучив его в обе стороны. Придушенный чужак оказался довольно прочным, свернуть шею человеку было бы заметно легче.

Вероятно, до сей поры к носферам попадали добровольцы, или те, кто по другим причинам не оказывал сопротивления и не буянил. Ничем иным он не мог объяснить, почему охрана постепенно перестала настороженно держаться на расстоянии. Халлек вёл себя спокойно, слушал все указания, ходил на беседы в кабинет с окном, вежливо, но непреклонно отнекивался на предложения сотрудничества. Мол, пока ему не заплатят за открытый договор, никаких новых он заключать не станет. Хотите, чтобы я на вас работал? Найдите заказчиц, обеспечьте оплату с их стороны, закройте контракт, и тогда…

Собеседник в такие моменты долго замирал с отсутствующим видом, то ли погружаясь в себя, то ли — Торсон вполне допускал такое — с кем-то общался неведомым способом. На шестой день после молчаливого стояния у окна он всё же ответил:

— Их нет на том острове, где взяли тебя. Я не говорил, чтобы не давать напрасных надежд. Ты нам больше не нужен.

Выходило, будто носфер не врёт. Или говорит то, что считает правдивым. Он ощущал, что по меньшей мере Кэтлин жива, просто где-то далеко. Обыскать весь остров за несколько дней вполне возможно, но учитывая лесные навыки девушки, и если она успела обустроить скрытое логово, просто так их не обнаружишь даже прямо у себя под носом.

Последние слова чужака заставили его перейти в боевую готовность. Открылась дверь, охранник повёл рукой и просипел уже привычное "Иддийт!". Халлек послушно кивнул, переставил ноги, показывая, что следующим шагом двинется к выходу, и резко повернулся к хозяину кабинета. Их разделял стол. Мощный пинок отправил предмет мебели в короткий полёт. Носфер согнулся от внезапного удара, запнулся о стул и, неуклюже взмахнув руками, упал. Халлек поднял неожиданно тяжёлый стол и с силой опустил его кромку на горло чужака. Охранник в дверях что-то проскрежетал, двинул плечами, его рот странно расширился, явственно напомнив тварь с рынка, но ничего не успел сделать. В воздухе просвистел стул, тоже увесистый для своих размеров, торец спинки угодил носферу в лоб. Следом подскочил нордхеймец, подхватил оседающее тело. Показалось, что он удерживает кого-то весом почти с себя, хотя чужак был на целую голову ниже. Вот почему мебель такая, как будто из цельной бронзы. Какой-то сплав, тяжёлый и прочный.

С усилием преодолев сопротивление даже такой безвольной тушки, он хрустнул шеей чужака и плавно опустил тело на пол. Дверь задёргалась в попытках закрыться. Халлек присел, чтобы голова не маячила на высоте обычного роста, и выглянул в коридор. Никого так и не появилось. Он втянул тело в кабинет, несчастная створка наконец-то перекрыла проход и успокоилась.

— Вот пусть и гадают теперь, что тут случилось, — шепнул он, нащупал монетку и сжал её, указывая целью остров, на котором предполагалось поставить маяк. Ничего не произошло. Халлек достал её и осмотрел. За окном стоял ясный день, было хорошо видно: кругляш блестит и сияет как новенький, полон сил, какой бы природы они ни были. Значит, причина в чём-то другом. Он потрогал прозрачную поверхность здоровенного стекла, прильнул к нему, внимательно разглядывая, что находится вокруг.

Кабинет находился на высоте шагов в пятьдесят-шестьдесят. Внизу густо росла незнакомая зелень. Никакой это не лес, — он понял, что в первый раз ошибся. Не деревья и не кусты, а нечто… подобрать название Халлек не мог. Само похожее, что получилось вспомнить — болотная росянка. Только вымахала локтей на пятнадцать и медленно шевелила тонкими ловчими нитями на головке длиной в четыре локтя. Тут же торчали гигантские гребенчатые грибы-не грибы, но что-то похожее. Прочее он даже отдалённо не мог сравнить ни с чем знакомым, только запомнить хорошенько. Подобная растительность покрывала холмы разной высоты, дальше, на пределе видимости, в дымке невесомо терялся гористый хребет.

— Ну ладно… — протянул он и ощупал края окна, которыми то входило в переплёт из неведомого материала, вроде как кость, но не кость. Чуть ниже, снаружи, проходила полочка шириной в локоть, справа здание искривлялось и как будто изламывалось вниз, а полочка заканчивалась на крыше. Он на всякий случай осторожно потянулся к силе, которую рассмотрел за своей способностью обретать облик дракона. Та послушно отозвалась. Так, что во мне, то работает. Ещё раз потрогав окно, Халлек понял, что оно совсем не из стекла. Если нажать посередине, материал слегка пружинил и отзывался под пальцами таким же теплом, как и переплёт.

Он передумал выбивать преграду. Во-первых, шуму будет много, а во-вторых, слишком оно упругое. Не вдруг выбьешь. Надо по-другому...