Сейчас он казался ей добрым, умным и очень искренним, что было абсолютно несвойственно молодым людям её немногочисленного окружения, для которых главными приоритетами в жизни были происхождение, образование и политические взгляды, а не настоящие человеческие чувства и качества.

Дождь вскоре кончился, и Мартин со Сьюзен смогли выйти из кафе. Они, не спеша, прошлись вдоль канала и поднялись на мост. Мартин снял пиджак и бережно накинул на плечи девушке. Он снова вспомнил тот вечер, когда бежал в галерею Vieux Château («Старый замок»), прижимая к груди написанную для аукциона картину, и на секунду задумался. Сьюзен остановилась, поднесла букет к лицу и мечтательно посмотрела на юношу.

Живой аромат цветов и красота Сьюзен окончательно сводили с ума Мартина. Он всё ещё боролся с собой, ему не давали покоя мысли о Марго и о том, как он всё-таки неверно поступает, предаваясь праздности и различного рода искушениям. Но он уже ничего не мог с собой поделать. Он подошёл и страстно поцеловал Сьюзен.

Это произошло, как-то само собой и не выглядело глупо, дерзко или смешно. Сьюзен и Мартин словно были созданы друг для друга. Она – чтобы дарить красоту, молодость и вдохновлять. Он – чтобы всё это прочувствовать, запечатлеть и сохранить.

На мосту становилось холодно, и Мартин со Сьюзен спустились в ресторанчик на воде, который со стороны походил на хрустальный, прозрачный шатёр. Они были совсем одни, гирлянда огней с берега напоминала о новогодних украшениях. Где-то, под самым куполом этого «хрустального» шатра, звучала тихая и очень красивая музыка, чем-то напоминающая старинную фламандскую мелодию. Мартин, не отрываясь, смотрел на Сьюзен, но так и не решился пригласить её потанцевать. Через минуту официант предложил им шампанское и десерты и, получив согласие, удалился для выполнения заказа.

В этот момент Мартин представлял, что они вдвоём – на корабле, который вот-вот отчалит от берега… Ему хотелось уплыть как можно дальше, чтобы начать всё с чистого листа…

– Знаете, о чём я подумал сейчас? – спросил Мартин, глядя в её бесконечно прекрасные глаза.

– О чём же? – с интересом переспросила Сьюзен.

– Если бы у какого-нибудь храбреца хватило смелости изобразить человеческую душу, то, наверное, она была бы похожа на вас.

– Вы смущаете меня, Мартин, – проговорила Сьюзен, втайне желая всем сердцем, чтобы этот вечер не заканчивался никогда…

– Скажите, вы замечали, что иногда, по вечерам и ночью, на небе видны не все звёзды, а только одна? – И он загадочно посмотрел куда-то вверх, взглядом указывая на проплывающие над ними облака. – А знаете, почему?

– Нет, – ответила Сьюзен.

– Если честно, я и сам не знаю, – сказал Мартин и очень сдержанно улыбнулся. – Но, может быть, потому что это твоя звезда, и только она одна и может указать тебе твой путь.

– И какой же путь указала вам ваша звезда?

– Ещё не знаю, но она сейчас так близко, что, мне кажется, я ослеплён её сиянием и неземной красотой, и хочется просто смотреть на неё и не думать ни о чём.

– Вы романтик, Мартин.

– Да, наверное. Это плохо?

– Необычно…

Глядя на него, Сьюзен понимала, что из-за случившейся печальной истории, про которую Мартин так ничего и не рассказал, он всё ещё не расположен к более раскрепощённой беседе, и она не хотела торопить время. После того как с лёгким ужином было покончено, Сьюзен предложила вернуться в кафе Soleil.

– Почему именно туда? – спросил Мартин.

– Я хочу угостить вас фирменным кофе, которое готовят по особому рецепту только в этом кафе. А ещё я живу в доме напротив, и вам не придётся тратить время и провожать меня, – ответила Сьюзен.

«Почему мы обязательно должны расставаться?» – думал с сожалением Мартин.

– Удивительно, Сьюзен, вы не только работаете, но и живёте в самом живописном месте Парижа. У этого канала поистине уникальная история. Строительство началось в одна тысяча восемьсот двадцать втором году, а завершилось в одна тысяча восемьсот двадцать шестом. Говорят, когда его достраивали, в казне короля Карла Х не хватило денег, но благодаря введённым налогам на продажу вина открытие всё-таки состоялось. Поэтому можно смело сказать, что в конечном итоге своим появлением канал Saint-Martin «обязан» всем тем, кто выращивает виноград и продаёт готовое вино…

Эту историю, как и многие другие, ему рассказал Джонни, когда после знакомства Мартин показал, где он обычно рисует свои пейзажи. После этого они объехали все самые красивые места в Париже и вместе купили кисти, краски и мольберт.

– Да, пройдёт всего каких-нибудь сорок пять лет, и канал Saint-Martin будет праздновать своё двухсотлетие…

– «Каких-нибудь»? – удивлённо переспросила Сьюзен и, загадочно глядя на Мартина и прикрывая глаза цветами, проговорила: – Сорок пять лет – это очень много. К тому времени я стану старенькой бабушкой и у меня появятся внуки.

– И вы будете так же прекрасны, как сейчас, – при этих словах Мартин улыбнулся и с восхищением посмотрел на Сьюзен.

…В этот поздний час в кафе Soleil было людно. Весёлая компания студентов, расположившись возле бара, шумно обсуждала удачно завершившуюся сессию и предстоящий уикенд «где-нибудь на Ривьере». Отделившись от компании, угловатый парень в мешковатом деловом костюме с громоздким фотоаппаратом в руках, заметив входящих Мартина и Сьюзен, смущаясь, предложил сделать фото:

– У нас сегодня настоящий праздник! А вы такая красивая пара. Позвольте я вас сфотографирую. Вам это ничего не будет стоить, а фото я потом занесу хозяину этого кафе.

Мартин и Сьюзен переглянулись и одобрительно улыбнулись молодому, весёлому студенту-фотографу…

Уютный столик, за которым они сидели вчера, был свободен. В камине напротив горели, потрескивая, ароматные поленья. Сьюзен что-то сказала подошедшему к ним официанту, и уже через десять минут им принесли свежезаваренный по особому фирменному рецепту кофе и хрустящие золотистые круассаны с миндальным кремом.

Несмотря на стремительно меняющуюся архитектуру Парижа и появляющиеся современные модные кварталы, на крышах домов всё ещё можно было увидеть каминные трубы. И даже летом в таких кафе, как это, вполсилы мог гореть самый настоящий огонь.

В такт негромкой композиции в исполнении Мишеля Дельпеша «Chérie Lise» («Милая Лиз») отбивали ритм висевшие над камином круглые старинные часы, которые из-за внутренней подсветки больше походили на окно с толстыми стёклами, сквозь которое пытается пробиться робкий солнечный луч. Было ощущение, что Мартин и Сьюзен находятся в своём собственном доме, а посетители кафе – их гости, которые после вечеринки замешкались и никак не могут разойтись. Сьюзен нравилась спокойная медлительность Мартина. Ей казалось, что рядом с ним жизнь останавливалась, и она могла, наконец, расслышать пение птиц, шум ветра и шелест листвы. Приглушенные полутона наступающего вечера на берегах канала Saint-Martin (Сен-Мартен) переходили в глубокие и одновременно бьющие через край яркие всплески чувственных, страстных и не поддающихся контролю желаний… Сьюзен была очаровательна. Глаза её светились тихим, невероятным счастьем, и Мартин всё сильнее влюблялся в этот полный нежности взгляд. Всё происходящее казалось ему сейчас волшебным сном, который случился в самый разгар безумного ненастья. И этот сон каким-то чудесным образом изменил всё вокруг… Мартин не мог этого объяснить, но, как и в прошлый раз на винограднике, ему казалось, что они уже были знакомы… когда-то очень давно, потом расстались на время и вдруг случайно встретились снова…

– Мне нужно будет скоро уехать ненадолго в Лондон. Хотя, честно говоря, я точно не знаю, сколько продлится эта поездка, – сказал Мартин, когда они прощались около дома Сьюзен. – В любом случае я хочу сказать, что вы мне очень нравитесь, и для меня было бы самым большим счастьем осознавать, что я тоже вам нравлюсь, хотя бы чуть-чуть. Мне нечего предложить вам сейчас. Всё, что у меня есть – это кисти, краски и мольберт. В Лондоне же я надеюсь пройти обучение живописи у талантливого художника-портретиста Генри Говарда, и если всё сложится удачно, то в скором времени смогу выставлять свои работы на аукционах и неплохо на этом зарабатывать.