— Она только моя аспирантка. Люба, прекрати. Остановись. Ты есть ты, второй тебя нет и быть не может. Давай работать, все, что ты говоришь, глупо и не к месту.

— Не лги мне, я не прощу.

Серые будни

Он подъехал к ее дому, но остался сидеть в машине. "Что я делаю?! Зачем?! Я же люблю ее, но и ее я тоже люблю. Люба, почему у тебя нет времени, почему ты вечно занята, почему! Я подлец по отношению к тебе, но ты сама виновата! Люба, зачем?" Он снова вспомнил ее девочкой. Ее чистый тонкий образ наполнил душу, затуманил мозг. "Куда ты исчезла? Почему ты изменилась?" Он в очередной раз понял всю глубину его любви к ней. Но в то же время он знал, чего ему не хватало. Она перестала зависеть от него, вот в чем было дело. Вот почему он стал искать ее прежнюю в ком-то еще. Нашел ли? Внешне — да. Валентина была удивительно похожа на Любу прежнюю — молодую, невинную и всю его. Когда же у них все сломалось? И сломалось ли? Ему до сих пор комфортно с женой, комфортно во всех смыслах: спокойно, тепло, он может расслабиться с ней, забыть о работе, обо всем житейском, утонуть в ее черных глазах, погрузить лицо в ее черные кудри, вдыхать ее неповторимый запах… Что же произошло? Почему его теперь тянет сюда, к другой женщине, так похожей на его Любу, но такой другой по содержанию. Это грех, и он живет во грехе. Он клялся, что никогда не обманет Любу. А теперь у него есть Валя. Саша не торопясь вышел из машины и вошел в подъезд. Воняло мочой. Он не стал вызывать лифт, решил, что там вонять будет еще больше. Поднялся по лестнице и позвонил в дверь.

— Саша? — она как будто удивилась его приходу.

— Я не вовремя? — игриво спросил он.

— Я тебе всегда рада, проходи. Ты голоден, кушать будешь?

— Нет, если только чаю, пить хочется, а кушать я буду дома.

— Я скучаю по тебе, — она подобострастно смотрела снизу вверх.

— Значит, тебе нечего делать. Выходит, я слабо нагружаю тебя по работе. Ты аспирантка, ты не понимаешь, что если у тебя есть время на скуку, то о диссертации можно забыть. Я не терплю бездельников.

— Саша, перестань быть тираном. Я скучаю по твоей любви, твоим ласкам. Я работаю, я делаю все, чтобы тебе угодить.

— Мне сказали, что у тебя шашни с кем-то в хирургии.

— Отвлекающий маневр? Только для тебя я живу. Я мечтаю ложиться и просыпаться с тобой. Ты ревнуешь?

— Нет. Просто не люблю делиться. Я брезгую, в конце концов.

— Значит, ты хочешь, чтобы у меня ты был один?

— Да. А что?

— А ты? Ты имеешь сексуальные контакты со своей женой?

— Она же жена! Ты понимаешь, о чем говоришь?

— Я тоже хочу быть у тебя единственной.

— Валя, давай не будем, не надо выяснять отношения. Не надо требовать от меня большего, чем я могу тебе дать.

— Но я могу надеяться? Почему ты живешь с ней?

— Потому что она моя жена. Потому что мы вместе очень много лет, потому что она мой друг, соратник, она моя женщина. Она неотъемлемая часть меня, в конце концов.

— Тогда зачем тебе я? Наверно, потому что тебя что-то не удовлетворяет в твоей неотъемлемой части? Я хочу семью с тобой.

— Я зря пришел, извини, мне пора. Мне не нужен вынос мозга.

— Прости, просто я размечталась. Ты прав во всем. Посмотришь статью? Потом попьем чай, а потом поиграем.

— Давай статью.

Домой он вернулся поздно, в пятнадцать минут первого. В гостиной горел ночник, там читал Сережа.

— Привет, сынок. Что читаешь? — Саша взял книгу у парня. — Сто лет криминалистики? На романтику потянуло? А как же хирургия?

— Выбираю. Нет, не на романтику. Криминалистика — это здорово, увлекательно, но мне по душе патология. Даже иногда задумываюсь о ней всерьез, но тетя Люба расстроится. Говорит, что у меня талант хирурга.

— Ты у нас вообще талант. Есть хочется… Люба спит?

— Она в институте. Вызвали с час назад. Пойдемте, разогрею.

— Валера где?

— Уехал к любовнице, она позвонила, а утром он сразу на работу.

— Ты ее видел?

— Нет, он шифруется. Ваньку опять тошнило. Марина на вечеринке, я вас накормлю и за ней поеду.

— Езжай, все на столе. И воли ей давай поменьше. Красивая девка получилась. Даже страшно.

— Есть в кого. Ладно, я пошел.

Саша поел, позвонил в хирургию и узнал, что Люба оперирует. Утром он проснулся один. На кухне слышались голоса. Он присоединился к завтракающим детям. Сережа сварил ему кофе, Боря и Ваня ели кашу.

— Где остальные? — спросил Саша.

— Марина спит после вчерашней вечеринки, Валера сразу на работу.

— А Люба? Или она не возвращалась?

— Нет, ее не было. Я звонил утром. Операция закончилась в двадцать минут шестого. Я вот бутерброды ей сделал, отнесете?

— Спасибо. Конечно, отнесу. Мать твоя приходила? Женя в смысле.

— Да, денег заняла у меня на подарок любовнику. Говорит, что у них серьезно.

— Зачем ты ей даешь? Она же не возвращает.

— Она моя мать. Матерей не выбирают.

— Сам садись ешь. Сережа, давай я тебе буду отдавать карманные деньги? Ну что она тебя обирает! Совсем совесть потеряла!

— Мне хватает. Вы меня и так содержите, не надо.

— Мы тебя любим, а не содержим.

— Я знаю, я вас тоже.

— Так называл бы нас мамой и папой.

— Вот женюсь на Марине и буду называть.

— Избаловал ты Марину. У меня времени и сил нет, а ты ей все разрешаешь. Свет в окошке прямо, весь мир на Марине замкнулся.

— Свет в окошке. Вы правы. Я люблю ее.

Он потрепал парня по голове, проверил дневники у младших мальчишек. Достал из шкафа свежий серый костюм, белоснежную рубашку, оделся и пошел на работу. Первым делом вошел в кабинет Любы. Она спала, но, услышав его шаги, открыла глаза, потерла их и села на диване.

— Привет. Я опаздываю? — просила она.

— Нет, родная. Сережа сделал тебе бутерброды. Татьяна сейчас принесет кофе. И мне тебя не хватало вчера.

— Ты поздно вернулся. Проблемы?

— Как всегда.

— Я в душ. Ты со мной?

— Не сегодня. Любушка, я привез тебе свежее белье и одежду. Все на кресле. Не торопись, я проведу планерку. Ешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он вышел из кабинета, затем попросил Татьяну перенести планерку на час и вернулся в кабинет жены. Закрыл дверь на защелку, разделся и прошел к ней в душ. После бурного секса они сидели на диване и попивали кофе.

— У нас мало времени, одевайся, Люба. Я перенес планерку, теперь ее будешь проводить ты. Потом обход сделаем вместе.

— Что ты уставился на мой живот? Конечно, восточные танцы я уже не потяну.

— И?

— Саша, никуда не денешься, растяжки, шрамы после кесарева, — печально произнесла Люба.

Она засмущалась и быстро натянула юбку.

— Я люблю твои растяжки и шрамы от кесаревых. Это то, что сделал я. Ты выносила моих детей и родила их, как смогла. Я люблю тебя, Люба. Оделась? Пошли. У нас много дел.

Сын

— Папа, ты где обитаешь? Тебя почти никогда дома нет.

— А ты где обитаешь? Я ночую дома, а ты где?

— У меня есть девушка. — Глаза Валеры зажглись теплым огнем при этих словах.

— Так серьезно?

— У тебя есть время или ты бежишь, как всегда?

— Найду, рассказывай. Она кто?

— Папа, я не готов еще знакомить с ней вас с мамой. Особенно маму.

— Что так?

— Ну, понимаешь, во-первых, она не хочет, она еще не поняла, что чувствует ко мне. Потом она старше меня, мама может не понять.

— А ты сам понял, что чувствуешь к ней? Секс не главное, хотя существенное.

— Вот тут проблема. Секс классный, а так она посмеивается надо мной. Обидно. Я не глуп, внешне я в тебя, всем предыдущим нравился. А она считает, что я слишком молод, что многого не понимаю. Она почему-то не хочет семью.

— А ты хочешь семью?

— Да, пожалуй.