Люба отдала заявление о выходе секретарю Татьяне. К директору она заходить не стала и сразу прошла в отделение. Хирурги встретили ее тепло, было много вопросов о ребенке, о планах. Люба посмотрела расписание, график операций. Казалось, что все в порядке, но было как-то неуютно. Но ничего, все пройдет.

Николай вошел в приемную, не стал выяснять ничего у секретаря и с сотки позвонил Борисову.

— Саша, мне нужен ты, по поводу Любы.

— Заходи.

Он вошел. Саша смотрел на него с вопросом в глазах. Коля сел.

— Сашка, только без обид. Ты жену сегодня видел?

— Дома утром, она собиралась как черепаха. Еще Маринка на меня наехала. Представляешь, наглая такая в свои четыре года. Заявила, что я ей порчу аппетит. Ты от своих детей такое слышал?

— Слава Богу, нет. Но что поделаешь, не порти аппетит ребенку. Сам избаловал, вот и получаешь. Я не про это. Люба пришла на работу в джинсах первый раз в жизни. Наши бабы шепчутся, она твой зам, профессор. Не солидно, понимаешь? И это твоих рук дело.

— Она утром приготовила юбку, я видел, на кровати лежала.

— Саша, она поправилась. Нет, до толстой ей как до луны, но у нее явно больший размер, может, она в нее не вошла?

— Ты считаешь, что это проблема? Я даже не заметил. Она еще кормит, естественно грудь увеличилась, а в остальном как была худющая, так и осталась. Ладно, разберусь. Спасибо, что сказал. Я бы и не подумал.

— Моя Татьяна рыдала, когда не входила в свою старую одежду. Кстати, это длилось не один месяц, она со своим новым телом ужиться никак не могла.

— Ну у Татьяны понятно, она же двойню родила. А у нас один.

— Но он третий. Саша, три беременности — не шутка. Не пускай на самотек. Купи ей что-нибудь в подарок, своди ее в магазин обновить гардероб. Не доводи до скандала, ты окажешься виноват во всем, поверь моему опыту.

— В чем виноват? Что после родов меняется фигура? Это естественно.

— Но ребенка сделал ты, а потому и вина в изменении фигуры твоя. Но это не значит, что она тебя не любит.

— Понял, исправлюсь. И что мне ей дарить? Белье? Одежду? Обувь?

— Все и, желательно, сразу. Я думаю, что деньги у тебя есть, справишься.

— Ладно, спасибо, что сказал. Я ее не видел на работе, сейчас пойду, посмотрю.

Коля вернулся в отделение.

— Люба, ты будешь в ординаторской? К себе не пойдешь?

— Нет, там Саша, сегодня с утра он шумел, я не в форме. Он увидит меня в домашних джинсах, будет снова шуметь, а на меня ничего не налезло. Но он скажет, что надо было подумать заранее, и будет прав. Коля, я так устала. Я хочу спать и больше ничего.

— Со свекровью было легче?

— Зина доставала, а так, наверно, легче. Я же еще с ними занимаюсь, у детей в арсенале уже три языка. Маришка вообще хорошо языки учит, схватывает прямо на лету.

— А Сережа? Совсем у вас?

— Да, Женя раза два в неделю заходит, поужинает и идет к себе.

— Она вам деньги на него дает?

— Да ты что?! Да нам ничего от нее не нужно. Она бы себя обеспечила. Не знаю, куда она катится, у нее каждый день новая любовь. Я ее предупредила, что если она будет пить, то я обращусь в органы опеки и лишу ее материнства. Пока не пьет.

— Люба, может быть, я тоже буду помогать с Сережей?

— Зачем? Материально у нас все в порядке. Ты свою семью обеспечь. Сережка хороший, вдумчивый, рассудительный, надежный. Полная противоположность родителям. Я даже рада, что он с нами, я его люблю.

— Смотрю я на тебя, Люба, и даже не представляю, как Сашка без тебя жил. Повезло ему с женой.

— Коля, пойдем работать, сейчас мой муж появится и даст разгон. А если он еще увидит джинсы!

— Я в выходные с детьми в зоопарк собирался. Может, ваши и Сережа пойдут с нами?.

— Хорошо, Коля, возьми, я с мужем наедине побуду. Знаешь, какой подарок!

— Только вы четвертого не сотворите, этих подними!

Он взял истории и пошел писать. В ординаторскую вошла секретарь Татьяна и попросила Любу пройти к директору.

— Саша, вызывал? Я там вникаю потихоньку.

— Хорошо. С потомством разобралась?

— Конечно. Думаю, не сразу, но устаканится. Им нужна мама дома, причем всем.

— Мне тоже нужна жена на работе, причем срочно.

— Я здесь. Молоко сцеживаю, а оно течет, надо грудь перетянуть.

— На ночь перетянем. Люба, предлагаю часа через два съездить в магазин, тебя приодеть.

— Хорошо. Я в старую одежду не вхожу. Надо худеть.

— Не надо, лучше поменять гардероб. Теперь тебя хоть видно, а то совсем была тощая, одни кости.

— Тебе же вроде нравилось?

— Это я просто говорил, чтобы тебя не обидеть. Я люблю крупных женщин.

— Тогда зачем на мне женился?

— Надеялся откормить, только вот плохо получается. Поехали в магазин.

— Саша, а ты правда по утрам злой, всех гоняешь, а сейчас милый, хоть и издеваешься над моей фигурой.

— Да нет, родная, просто я не высыпаюсь. А девица у нас наглая, я ее разбаловал. Ладно, будем с ней говорить. Все, поехали тебя одевать.

Люба

Она не любила банкеты. Одета в черное платье, на шпильках, с оголенными плечами. Волосы подняты наверх, предъявляя всем на обозрение невероятно красивые линию шеи. Она была хороша. Мужчины поглядывали на нее, приглашали танцевать. Ее знали не все. Слишком молодой она еще была. Всего тридцать. Но благодаря тонкой стройной фигуре Люба выглядела много моложе. Никто в Париже и не догадывался, что у этой очаровательной женщины трое детей. И она сама не последний человек в хирургии. Хотя кто тут мог догадываться? Съезд-то терапевтов. А она просто жена академика из Москвы. Муж болтал с какой-то блондинкой лет сорока. Та кокетничала что есть мочи. Строила глазки, подергивала плечиком, эффектно смеялась каждой шутке. Саша умел вести себя с женщинами, но все время поглядывал на скучающую жену. Видимо, блондинка была нужной особой. Саша знал, как строить бизнес, Люба же в нем не разбиралась. Внезапно рядом с ней возник мужчина с бокалом шампанского. Он был молод, лет сорока-сорока пяти. Среднего роста, около метра семидесяти пяти. Блондин с голубыми, немного водянистыми глазами и смуглой кожей, возможно, южанин, хорошо одет. Он был эффектен и явно не испытывал недостатка в женском внимании.

— Выпейте со мной, — предложил он с улыбкой.

— Спасибо. Простите, с кем имею честь? — сказала Люба на чистом французском и взяла в руки бокал.

— Я профессор из Москвы. — Мужчина говорил с акцентом, но Люба не смогла определить с каким. — Вы, как я вижу, француженка. Вы знаете, у нас в Москве дефицит таких тонких женщин, как вы. Вы просто великолепны. Смотрю и любуюсь. Давайте знакомиться. Меня зовут Александр Борисов.

Люба чуть не прыснула со смеху. Невольно посмотрела в сторону мужа, но он ее не замечал, видимо, разговор с блондинкой принял серьезный оборот.

— Так вы директор института экспериментальной медицины?

— Владелец. Если бы вы знали, как тяжело руководить таким серьезным учреждением!

— Сочувствую.

— Как я могу к вам обращаться?

— Любовь.

— То есть это ваш стиль жизни?

— Это русское имя. Вы не знали?

— Вы из эмигрантов?

— Угадали.

— Я так и знал. Мы почти родственные души.

— Да что вы говорите?!

Мужчина залпом выпил шампанское.

— Вы не представляете, как мне было скучно, пока я не встретил вас.

— Уже весело? — с иронией спросила Люба.

— Нет, не весело, но уже интересно. Все присутствующие так банальны. А вы яркое пятно. У вас нет кольца на левой руке, вы не замужем, вы красивы. Вы необыкновенная и русская, как и я. Вы врач? Откуда?

— Я врач, вы правы, но я, пожалуй, не настолько интересна, как вы. Расскажите о себе.

И он начал. Он говорил что-то, называл места, которые есть и которых никогда в Москве не было. Он рассказывал, как получил институт в наследство от своего отца и прочую небылицу. Люба давно поняла, что этот аферист не русский, и ей очень хотелось перейти на русский язык, чтобы вывести обманщика на чистую воду. Но почему-то она его побаивалась. Саша же теперь стоял к ней спиной в группе каких-то незнакомых ей людей. Блондинка все так же мило улыбалась и крутила пуговицу на пиджаке у Саши. Он тоже улыбался ей, она таяла.