— И где же само сердце, интересно? — тут же озвучил его мысль Бакли. — Если есть артерии, то и сердце должно быть. А красиво. Даже светятся немножко.

— Может быть, сердце где-то под холмом? — предположил Аквист. — И вообще… Надо, наверное, посмотреть на озеро. Как думаете?

— Надо, — подтвердил Вайши. — Интересно про сердце получается. Юноша, а вы не доктор случайно?

— Случайно доктор, — кивнул Бакли. — А что?

— Я, к сожалению, не очень в этом разбираюсь, но… когда-то читал про то, как устроен круг кровообращения, — осторожно начал Вайши. Кровь поступает в легкие, в нее набирается кислород… так?

— Верно, — кивнул Бакли.

— Потом сердце разгоняет ее по органам, которым она кислород отдает, так? — снова кивок. — А потом она попадает в вены, по которым возвращается обратно, чтобы в нее попал кислород… и так далее. Я прав?

— В общих чертах да, — согласился Бакли.

— Я, знаете ли, люблю порассуждать логически, — смотритель призадумался. — Что у этой штуковины может быть легкими? Если сердце под холмом, то легкие…

— Наверное, это дома, в которых мы находимся, — заметила Бонни. — Они же на улице, значит, воздух, и всё такое…

— Слишком прямые аналогии получаются, — Фадан потер пальцем переносицу. — Сердце, легкие. Этак вы сейчас придумаете, что где-то должен быть мозг.

«Он есть, — сказал Шеф в голове у Фадана. — Фадан, прости, но я понял только сейчас. Он есть, и вам надо срочно пробираться к озеру. Желательно с машиной. И захватите с собой еды на несколько дней. По возможности».

— Почему бы не быть мозгу? — пожал плечами Аквист. — Может, и еще что-то имеется. А, Бакли?

— Руки-ноги, и прочая галантерея, — хмыкнул Шини. — Нет, Бакли, правда! Как думаешь, чего еще есть?

Видимо, Бакли в этот момент общался с Сепом, потому что с минуту он молчал, и лишь потом, осторожно подбирая слова, ответил:

— Если это что-то живое… а оно живое, как мы видим… то оно не обязательно должно быть как мы, верно? Мозг — думаю, он есть. Сердце, чтобы снабжать энергией всю систему, тоже. Сосуды мы видим, вон они. Руки-ноги — берд полный, потому что этому существу не нужны руки-ноги. И желудок не нужен. И много что еще. Но что-то другое, я думаю, ему нужно.

— Стесняюсь спросить, что именно, — поддел его Шини, но Бакли, против обыкновения, не обратил на это внимания.

— Значит, я был прав, — тихо, но торжественно, произнес Вайши. — Еще тогда, мальчики, я был прав! Когда рассказывал вам про простыни-паутинки, и про это вот всё! Я чувствовал, я догадался! Я…

— Молодец, — похлопал его по плечу Бакли. — Нет, правда-правда. Чтобы про такое догадаться, надо очень светлую голову иметь. Да, Фадан?

Фадан кивнул и улыбнулся Вайши.

— Я с самого начала понял, что молодец, — подтвердил он. — Еще когда подавал запросы про надписи на диске. Потому что ответ, который пришел отсюда, от вас, был самым интересным и полным. Поэтому я и послал ребят к вам. И не ошибся.

— Спасибо, — растроганно произнес Вайши. — Это ведь так важно, когда тебе верят. Никто не верит, а один кто-нибудь поверит. И… мир меняется. Причем не только для тебя самого, а вот как сейчас… тоже… Но один вопрос! Что же мне делать дальше? Город перекрыт, нас уже, считай, похоронили, и я теперь…

— Дайте подумать, — попросил Фадан. Думал он с минуту — видимо, снова просил совета у Шефа. — Побольше сидите дома, запаситесь продуктами, и ждите. На улицу без дела не высовывайтесь. Дней за десять, максимум за пятнадцать, ситуация решится. В любом случае, решится. Если… гм… как бы сказать-то… Если она решится в хорошую сторону, то всех нас ждут большие перемены к лучшему. Если в нехорошую… надеюсь, у вас ничего кардинально в жизни не изменится. Вот только, боюсь, из города придется уехать. Это тяжело, но не смертельно.

Вайши, задумавшись, смотрел на Фадан.

— Ох, юноша, сдается мне, вы многое не договариваете, — протянул он с сомнением.

— Чистая правда, — подтвердил Фадан. — Но с одной лишь целью: не подвергать вас и вашу семью опасности.

— Ну, тогда один вопрос только, если можно.

— Попробую ответить, но не обещаю, — предупредил Фадан.

— Линия… вот эта линия, которая Красный путь… она ведь имеет отношение к…

Фадан кивнул.

— Да, — просто ответил он. — Да, имеет. Это одна из живых дорог, которые шли от холма по всему миру. Но от нее уцелел лишь след. И только от красной. Остальные не пощадило время.

— И сколько же их было? — с ужасом и восторгом спросил Вайши.

— Семь, по цветам видимого спектра, — голос Фадана немного изменился, и Аквист вдруг понял, что сейчас через Фадана говорит Шеф. — Их было семь, умный и прозорливый смотритель Вайши, и легенда, о которой ты сейчас вспомнил, не врет, это чистая правда.

— Семь земных путей…

— Да.

— А сейчас нам пора, — Фадан выпрямился. — Проводи нас, пожалуйста. Я очень надеюсь, что наши земные пути пересекутся еще раз.

— Я тоже, — прошептал Вайши. — Спасибо вам, Фадан Киго.

— За что?

— За то, что вернули мне надежду.

— И чего? Они полезут под землю? — спросил Зарзи. — С машиной?

— Легко догадаться, что полезут, — пожал плечами Ит, закрывая блокнот. — Иначе зачем бы я про это написал?

— Зивовская хрень, значит… опасная штука, — Зарзи покачал головой. — Помнишь, как Берту шарла цапнула?

— Ну ты вспомнил, — засмеялся Ит. — Это же сто лет назад было.

— Ну, сто не сто, но цапнула знатно. Я их эти биотехи всегда стараюсь за километр обходить, а ты своих героев гонишь в самое пекло. Не жалко?

— Жалко, — признался Ит. — Но если бы они сидели в кресле у камина, то какой мне от них был бы толк?

— Твоя правда, — Зарзи зевнул. — Слушай, я не знаю, получится завтра почитать или нет. По всем показателям я завтра дойду до пика, и буду валяться битой тушкой… под причитания Гела и заламывания рук Олле.

— Не говори глупости, — Ит немного рассердился. — Никогда они никаких рук не заламывали и не причитали. И вообще, до работы с тобой их никто в жизни не допустит. А во время пика даже в зону не допустит. А то ты Илюху не знаешь. Будут сидеть у себя…

— И пялиться на визуал, — Зараза досадливо крякнул. — И ты тоже будешь. И рыжий. И Фэб. Устроили, понимаешь, танцы с бубнами со мной в главной роли.

— Фэб пялиться не будет, потому что Фэб с тобой будет работать. А мы с рыжим… ну, если ты против, можем не смотреть, — дернул плечом Ит.

— Да какая на хрен разница, — обреченно махнул рукой Зараза. — Смотрите. И Кир пусть смотрит. А то он местами ничего, а местами тот еще рукожоп. Может, чего умное поймет.

— Что можно умного понять в терапии по симптоматике и маркировке с последующим выводом резидентных групп? — Ит сунул блокнот в карман. — Из тебя, Зараза, хреновое учебное пособие получилось. Скучное. Предсказуемое, как летящие в лоб грабли.

— Ерничай, ерничай, — Зараза поморщился. — Не умеешь шутить, так не берись.

— Ладно, не буду, — согласился Ит. — Ну, чего? Твоим можно, или ты спать?

— Давай моих, что делать… Слушай, как память подзамыл, реально полегче стало. То есть оно грызет, конечно, но не так, как в первые дни. Словно это было… ну, год назад. Или даже больше. То есть помню всё, а эмоции сглажены. Иногда проскакивают, но так… ровненько.

— Ну да, так оно и работает, — подтвердил Ит. — Я же делал смывку, когда Дашка родилась. Через полгода где-то. Не хотел от ребенка отвлекаться на это говнище. Да и рыжего с Фэбом и Киром довел до белого каления.

— Это когда у тебя тюремные охранники в голове каждую ночь ходили? — уточнил Зараза.

— Они самые, — Ит вздохнул. — Про Берту я вообще молчу. Со мной ночевать в одной комнате было невозможно, я ж каждые полчаса орал… ладно, не будем о плохом. В общем, я пошел. И зову твоих. Ешь, пей, отдыхай, и всё такое. Завтра не читаем, так что, видимо, до послезватра.