Мысли были — у Аквиста. Он рассказал о музее, в котором работал старый смотритель Вайши Орудо, и о странном месте в подвале. Шеф слушал внимательно, иногда кивая в такт его словам, а когда Аквист дошел в своем рассказе до странных «корней», похожих на кости, которые они с Шини видели, Шеф буквально просиял.

— Это же великолепно! — обрадовался он. — Аквист, вы даже не представляете себе, что это такое на самом деле!

— И что это такое? — с подозрением поинтересовался Аквист.

— Это часть живой энергосистемы, — пояснил Шеф. — Если вы сумеете пристроить генератор туда, он просто уйдет в систему, и… его уже никто не сможет отобрать. Нет, ну то есть сможет, конечно, но это будет много труднее сделать. Эти корни-кости — ну… как бы так сказать… это одновременно источник питания, средство связи, и средство роста живых домов, которые там стоят. Ясное дело, что дома давно уснули, но…

— Уснули? — переспросил Фадан. — Ты хочешь сказать, что их можно разбудить?

— Ясное дело, — пожал плечами Шеф. — Еще как можно. Это технология расы, которую ваша раса когда-то называла Зивами. Эти самые Зивы, они… они, по сути дела, растения. Разумные растения. И технологии у них сплошь биологические. Они строили живые космические корабли, живые дороги, живые дома. Зивы могли за совсем короткий срок вырастить, например, целый город. Что уж говорить о Таможнях! Когда планета входит в Транспортную Сеть, вторыми приходят всегда Зивы, и через несколько дней раса получает Таможню, которая будет для нее более чем удобной, которую не нужно ремонтировать, потому что она ремонтирует сама себя, которую можно увеличивать или уменьшать по желанию, и которая идеально подходит для той расы, для которой создана…

— Ты сказал — приходят вторыми, — вклинился в восторженный монолог Шефа Фадан. — А кто приходит первым?

— Сетевые инженеры, — Шеф разом поскучнел. — Но про это вам лучше ничего не знать.

— Ладно, — кивнул Аквист. — В общем, я так понимаю, нам нужно добраться до Горы, и там спрятать генератор под пол. Хорошо. Так и сделаем. Бакли, слушай, ты можешь нас подбросить до той деревни, в которой вас словили полисы?

— Это зачем? — с подозрением спросил Бакли.

— Я так понял, что нам нужно вернуть скутер, или добыть транспорт, — объяснил Аквист. — Ну так у меня есть парочка идей.

— Давай, излагай, — приказал Фадан.

По пыльной дороге шел здоровенный полис, перед которым, спотыкаясь и озираясь, брел сгорбленный и явно чем-то напуганный гермо. Машина, на которой они приехали, остановилась вдалеке, у леса. Видимо, ее водитель решил подождать свих пассажиров в теньке. Полис вышагивал важно, выпятив грудь, а гермо, напротив, с каждым шагом брел все медленнее и неохотнее.

— Какой дом? — зло спросил полис.

— Вон тот, — гермо ткнул пальцем в нужное строение.

— Пошли, — приказал полис.

У двери полис и гермо остановились. Полис стукнул по двери ногой, и гаркнул:

— Харген тут живет? Потерпевший Харген который… Эй, открывайте!

Через минуту на порог вышел давешний знакомец Шини и Бакли — гермо Крус.

— Вы кто будете? Ты Харгена младший? Чего молчишь? Поперхнулся? — нелюбезно осведомился полис.

— Вам Харгена надо? — спросил Крус. — Так он спит, отдыхает…

— Значит, проснется сейчас, — пообещал полис. — Мотик где?

— Ка-ка-какой мотик? — округлил глаза Крус. Округлил, надо сказать, весьма натурально.

— Красный, — невозмутимо пояснил полис. — На котором вот этот вот приехал с товарищем. Этот твою жену спасал?

— Другой, — испуганно ответил Крус. — Этот больше рядом стоял.

— Не важно. Мотик давай сюда, живо. Он ворованный. Будет у нас проходить, как вещественное доказательство.

— Д-д-да?

— Тебя заело? Мотик где, глухомань деревенская?!

— Так мы его немножко… того… разобрали слегка, — испуганно, как старый вельш, заблеял Крус. — Починить немножко… хотели…

— Чужой мотик? — прищурился полис. — Зачем это?

— Ну так… старенький же… чтобы ездил получше…

— Так, значит, — полис сплюнул Крусу под ноги. — Чтобы через десять минут мотик был здесь. А то вы всей семейкой будете соучастниками кражи. Хочешь в тюрьму?

Крус нервно сглотнул, и покосился на дверь в дом. Судя по всему, мотик успели разобрать не «немножечко», а весьма основательно — по запчастям его было легче легкого продать в городе на ближайшем базарчике. С руками оторвут.

— Чего задумался? — поторопил полис. — Давай, дружок, действуй. Буди своего старшего, и дуйте собирать. Резче давай, скотина вонючая, пока я тебе ноги не переломал! И попробуй только сбежать!.. Если смоешься, тут через полчаса будет весь наш участок. Мы тебя из-под земли достанем, так и знай.

— Г-г-г-г-господин полис, так никак не получится за десять-то минут, — от волнения Крус начал заикаться еще сильнее. — Пока все части найдем…

— Пятнадцать минут, высерок. И не минутой больше.

— Но…

— Я десять раз повторять не собираюсь, — полис снова сплюнул. — А ну, быстро!!!

…В пятнадцать минут Крус, конечно, не уложился, но, о чудо! через двадцать минут собранный (ну, относительно собранный, но всё же) мотик стоял рядом с крыльцом. Полис обошел мотик вокруг, затем подошел к Крусу, и… ловкой подножкой отправил того лицом прямехонько мотику в колесо. Крус охнул. Когда он встал, обнаружилось, что скула у него ободрана, а ухо стремительно распухает.

— Гайки докрути. Ты же не хочешь, чтобы я разбился, да? И заведи мотор.

— Так не заведется…

— А ты сделай так, чтобы завелся, — рявкнул полис. — Долго мое время тратить будешь, ворюга? Или делаешь, или сейчас с нами поедешь.

В результате Крус поставил рекорд скорости по исправлению неполадок мотиков в полевых условиях — и мотик все-таки завелся. Пусть и не с первой попытки.

— Значит так, кусок навоза. Если я на этой штуке поеду, и не доеду, то знай — ты покойник, — предупредил полис. — Это я тебе запросто устрою.

Крус ничего не ответил. Когда полис, мотик, и конвоируемый гермо скрылись, наконец, за поворотом улицы, он молитвенно сложил руки, и беззвучно произнес:

— Чтобы я… да никогда больше… да я… Триединый, я больше не буду!.. — потом оглянулся на дом, и позвал. — Харген, выходи! Уехали они!..

— Да? — Харген высунулся на крыльцо. — Уф… как он тебя приложил-то… думал, убьет… слышь, Крусик, ты меня прости, дурака… что я полисов позвал, когда Саничка рожала… Никогда больше не позову, ни в жизнь!.. Пойдем, щеку тебе промоем, надо полотенце приложить…

Отъехав на порядочное расстояние, остановились.

— Снимайте личины, парни, — приказал Бакли. — Тут уже можно.

Полис, спустя пару минут, превратился в Шини. А Шини — в Аквиста, правда, на превращение у него ушло больше времени.

— Зачем ты его бить стал? — возмутился Аквист. — Он же не сделал ничего плохого!

— Он не сделал?! — возмутился Шини. — Мотик спер — это раз. Разобрал — это два…

— Полисов на нас натравил — это три, — подсказал Бакли.

— Полисов не он натравил, а это его Харген, — возразил Аквист, правда, без особой уверенности в голосе.

— И чего? — Шини упер руки в боки. — Он не возражал, когда нас увозили. Не смотря на то, что Бакли на его глазах спас его жену и сына. И это ты называешь — ничего не сделал?!

Аквист задумался.

— Ну, не знаю, — неуверенно начал он. — Все-таки, ты слегка переборщил.

— Потому что он меня слегка разозлил, — невозмутимо пояснил Шини. — Или даже не слегка. Ладно, поехали. Нам ведь еще нужно помочь Бонни сшить тарги.

— Чего-то мне не по себе, — пожаловался Скрипач, когда они прошли в реанимацию, и остановились в «вошегонке» на положенные полминуты. — Что-то Илья темнит, как я не знаю кто, и мне это все чем дальше, тем больше не нравится.

— Молчи, грусть, — попросил Ит. — Ты не одинок, поверь.

Когда, наконец, «вошегонка» открылась, они вошли в реанимационный зал, и остановились на пороге.