Но… Нет! Я не могу подставить Витю… Мне все равно уже не выбраться из этой передряги… А он… пусть он жмет на педаль сильнее… Прощай, мой неласковый Слон…

— Я Наталья! — завизжала я, стараясь перекричать ругань этих отморозков.

— Чо? — уставились на меня все трое, а потом Большой уточнил, повернувшись к Круглому:

— Так это та баба или нет?

— А какая нахуй разница, если ты все равно сказал ее валить? — зло сплюнул Круглый и, поглазев на меня, добавил: — Жалко, красивая такая.

Бандиты начали переругиваться снова… Нет, они уже орали, хорошо что не на меня, и у меня возникло подозрение, что они сейчас вот возьмут и сами друг друга перестреляют, а потом за меня примутся. Лысый выписал Круглому в табло, Большой чуть не дал в воздух очередь, а я, глазея на это, чуть не потеряла драгоценные секунды. От оцепенения и шока я едва могла шевелиться, боясь, что любое мое движение спровоцирует кого-то из них выпустить в меня очередь. Но, поборов свой страх, я потихонечку начала вылезать из разбитой тачки.

Кажется, у меня появился шанс. Маленький, но ощутимый. Я еще могу куда-нибудь… а куда? Вон какой-то лесочек, успею я или нет? Он буквально в десяти шагах, но их ведь надо пробежать… быстрее пуль. Ой, как жить хочется! Ну хоть еще немного! Я ведь ничего еще не успела!

Разодранный зад даже болеть перестал — это от испуга, на адреналине. А вот дверь, как назло, заклинило, и я распласталась на сиденье, пытаясь ее открыть, но куда там! Придется вылезать через бандитов, другого выхода нет!

И мне это даже почти удалось. Почти, потому что, стоило мне сделать спасительный шаг в сторону, Большой заорал:

— Ты куда?

— Э… пописать, — промямлила я, а Круглый с Лысым перестали драться. Круглый тоже уже слегка полысел, а у Лысого на сияющем куполе красовалась свежая ссадина.

— А, ну иди, — охотно разрешил Большой, — только потом давай быстро сюда, мы с тобой еще не закончили.

— Да-да, — закивала я, не зная, радоваться мне или нет, что мне такие тупые бандиты попались. Это же как в кино — «Тупой и еще тупее». Но подарками судьбы не разбрасываются, она и обидеться может, если что. Потом такую подлянку выкинет, что рад не будешь.

Так что я, стараясь не оглядываться, быстро запрыгала по кочкам в сторону леска…

Как что-то тонкое и длинное шмыгнуло в сторону прямо из-под моей ноги. Змея? Этих тварей я боюсь больше, чем всех круглых и лысых вместе взятых!

— А-а-а-а-а!!! Ма-моч-ки!.. — завопила я так, что сама едва не оглохла.

В полсекунды я пролетела обратно к машине и с перепугу повисла на Большом. Он от неожиданности все-таки дал в небо короткую очередь, Круглый из-под Лысого заорал:

— Хорош палить! Заебал уже!

— Та… та… та… Там змея! — рыдала я, вцепившись в бандита. Где Витя, почему он никак меня не спасет? Почему я должна спасать свою жизнь и его заодно ценой своей жизни? Бедная я, несчастная! Не человек, а сплошные неприятности! — Там змея!..

— Блядь! — Большой, кажется, потерял терпение, но ревущую меня ему было жалко, он даже гладил меня по голове. Свободной рукой, потому что в другой у него «калаш» был. — Сука, Лысый, Круглый, хорош меситься, ищите ту бабу!

— А эта чо? — спросил Лысый из-под Круглого.

— А эту я сам завалю… когда она успокоится!

Ой, нет, я теперь буду до конца своих дней реветь. Мне было действительно страшно — тупые-то они, конечно, тупые, но ведь отмороженные! Они меня точно убьют!

— Слезь с меня, — попросил Большой, глядя, как Лысый и Круглый бегут в сторону дороги, где осталась их тачка. — Слышь, мне тебя так валить неудобно. Слезь, а?

Ну уж нет! Я еще сильнее в него вцепилась и еще громче принялась рыдать. Мои слезы — мое спасение. Потом он разжалобится еще и, может, вообще передумает?

А где Витя?

— Всем лежать, руки за головы!

— Блядь, — крикнул Большой, падая на землю вместе со мной. «Калаш» напоследок издал очередь в сторону леса. Я больно шмякнулась на землю и замерла. — Ну ебаный в рот, менты приехали. И месяц на свободе не отгулял.

Мне очень хотелось посмотреть, что там происходит. Ни стрельбы, ни пальбы, возня какая-то, но подозрительно тихо. И тот, кто кричал, это точно не Витя. Эх, Витя, Витя… Слоник мой… ненаглядный, увидимся ли мы еще когда-нибудь?..

— Лена! Лена, ты жива? Ответь мне! Лена!

Я подняла голову. Большой зашевелился и тут же хекнул, потому что ему берцем прилетело в зубы. Изящным таким размерчиком, не больше сорокового.

— Лежать, я сказала! Дернешься — завалю!

— Здравствуйте, Ольга, я жива, вроде, — шмыгнула носом я, узнав голос начальницы нашего отдела собственной безопасности. — Спасибо, что приехали.

— Вставай, — хмыкнула она, поднимая меня за шиворот. Ну да, ну да, она и тут такая же, как я к ней на работе привыкла: брючки, футболочка, очочки, пучок. И ведь не скажешь, что она способна в одиночку такое вот сделать. Ну не в одиночку, конечно, но все равно. — Ты что, ранена? Кондратьев, а ну бегом сюда!

Я, поднимаясь, смотрела на несущегося к нам одного из сотрудников службы безопасности. Ого у них тут орава, человек двадцать! А где они были все это время?

— Ольга, меня тут чуть не убили, — пожаловалась я. — Ой, пожалуйста, не надо меня трогать! — взвизгнула я, когда Кондратьев попытался прямо поверх одежды прижечь мне бедро йодом. — Оно само заживет! А где Сло… эм… Виктор?

Ольга поправила очки и кивнула Большому — мол, вставай, нечего разлеживаться. Потом она соизволила ответить мне на вопрос:

— Едет, уже передали, чтобы без остановки до места ехал. Сделку пора заключать, и так провозились как дилетанты.

— Почему вы так долго! — заорала я, вкладывая в свой безнадежный крик всю боль, которую она причинила мне своими словами. До места, значит — до Москвы! Это значит — больше я его никогда не увижу! Никогда! Вообще никогда!

В эту секунду мне хотелось орать, рвать волосы на голове, а потом, скрючившись в позу эмбриона, забиться под первый трухлявый пень в этом лесу… Никогда… больше… теперь точно «прощай».

— Да потому что деревни с таким названием по всему побережью раскиданы, — сквозь зубы ответила Ольга. — Вам случайно повезло на них наткнуться, мы их вообще в другом месте искали. Если здоровая — пошли, эй, парни, пакуйте этого!

Опираясь на ее руку, я хныкала, плакала и заваливала Ольгу вопросами, а она, как ни странно, отвечала. На дороге уже собралась тьма машин, в две — джип и универсал — по отдельности запихивали Лысого и Круглого, а куда денут Большого? Да какая мне разница?

— В общем, мы искали вас по всему побережью, искали, а Емельков на прозвоне сидел, — рассказывала мне Ольга. — И вот случайно на прозвоне натыкается он на парня, который избитый в больницу попал. Мы так и не знаем, кто его так отделал, но плевать. Зато поняли, что Таша Черепа кинула и уехала, а номера машины — а нет номеров! А вот они, транзитные. Как пробили через ГАИ, потом по трассе поняли, куда вы направляетесь… главное, что успели.

— А эти? — всхлипнула я. Рассказ Ольги хоть как-то отвлекал от мыслей о Вите. Прошла любовь, завяли помидоры. Он, наверное, забыл уже обо мне. — Они как нас нашли?

Я уселась в шикарный джип Ольги, захлопнула дверь. Бедро ныло, но уже не кровоточило. По обочине пробиралась запоздавшая машина ДПС, и кто-то из наших безопасников шел рядом с ней и что-то рассказывал в открытое окно.

— Взятка, — Ольга демонстративно щелкнула ремнем безопасности, и мне пришлось сделать то же самое. — Их, когда наши в эти Столбы приехали, за взятку местные менты уже отпустили. Так что да, работали мы на пределе.

— А где вы так научились? — пискнула я. Нет, ну правда? Она на вид такая… училка училкой! Откуда у нее что взялось, а я так смогу?

— В ЦАХАЛ, — хмыкнула Ольга, заводя свой нулевый шикардос ценой в хорошую квартиру. Он даже пах новой машиной. — Служила на границе.

Ого, подумала я. Однако у нее биография! Но мне-то никакой ЦАХАЛ не светит, придется жить с тем, что есть. В зеркале заднего вида сквозь слезы растворялись бандиты, безопасники, гаишники и прочие менты… И вся эта история. Красиво, сказочно и было словно не со мной. И закончилось быстро и…