Таша немного пошатывалась, кривила губы и смотрела на Черепа не отрываясь. Он опять попытался рвануть и снова огреб. Я спокойно ждал, пока приблизится Таша, и не менее спокойно наблюдал, как она подошла и с ноги влепила своему возлюбленному по почкам. Ого, с восхищением подумал я, а папкины уроки-то не прошли для нее даром. Череп взвыл, скорчился и больше рыпаться не пытался, а Таша вдохновленно пиздила его ногами от всей души.

Ленка заверещала: ей такой насилие было не по нраву, но я схватил ее за талию, приподнял и жарко зашептал:

— Тихо, Киса. Все хорошо, кажется, мы сейчас узнаем развязку этой семейной драмы. Видишь ли, когда баба сперва за мужика готова лечь костями, а потом отбивает ему весь ливер, для этого причина, поверь мне, есть. И это точно не другая баба — другую бабу она бы лупила вместо него. Нет, Киса, не переживай, тебя бы я ей никогда не дал пиз… бить.

Таша, видимо, решила, что с Черепа пиздюлей хватит, выпрямилась, подумала, дала ему еще по ребрам — мать моя, и ведь это голыми ногами! Ну и баба, во дает! Потом похлопала себя по голому телу, посмотрела на меня:

— Закурить есть?

— Вредная привычка, бросай лучше, — сквозь зубы посоветовал я. — И за что?

— Этот козлина меня утопить попытался, — выплюнула Таша. — Прикинь? Я нырнуть хотела с камня, а он меня палкой. Во, — она ткнула пальцем в синяк. — Я в воду свалилась, еле выплыла. Там течение это еще… отбойное. Хорошо, что я все детство в деревне у бабки в реке плескалась… а то бы мне реально пипец.

Я поставил Ленку на землю.

— Повезло, — сказал я, разглядывая Ташин синяк. — Видимо, ты еще увернулась, двинул бы по башке — и все, кранты. Знаешь почему? Нет, не знаешь? Ладно. Ща мы у твоего бывшего и спросим. Лена, неси утюг.

Я наклонился, приподнял Черепа за воротник Отделала его Таша знатно, аж кровью харкал на песок, ну ничего. Медицина сейчас и не такое лечит. Череп закашлялся — я явно давил ему на горло сильнее, чем в первый раз.

— Слушай сюда, потрох, — сообщил я, — и соображай, только быстро. Сейчас Лена с утюгом вернется, ну еще минуты полторы у тебя после этого будет, но потом ты мне скажешь все то же самое, только уже без наркоза. Усек? Я даже пугать тебя не буду, начну сразу. А если ты будешь орать, а не говорить, я скажу принести паяльник. Это больно, Череп, очень больно, поверь. Я проверял, оно работает.

Не проверял я, пугалки это все. Но раз такой имидж нам создали, чего его не поддержать? Тем более что Череп открыл рот, и я от неожиданности его чуть не выронил.

Э, Витя, слишком много для тебя потрясений, это только на вид ты непрошибаемый Слон. Нервишки надо лечить. В Турции. Где нет баб и всего прочего.

— Кхе-е… ну это, они мне ее сказать грохнуть. Я не сам.

— Кто они?

— Я знаю? Один из них лысый, второй… Круглый его зовут. Тупой такой. Они мне деньги пообещали, полторы тысячи долларов.

— И ты что? — А у него, оказывается, столько слов в запасе имеется, кто бы мог ожидать. Ага, некоторые люди дураками притворяются очень круто, а ты на это ведешься как последний лошара.

Главное — Деду об этом не говорить, с говном смешает. И будет прав.

— Ну чего? Полторы, кхе, штуки зелени что, на дороге валяются? — захекал Череп. — Ну я и согласился.

— Чего тянул?

— Да не тянул я. Думаешь, вот так просто? У нас же вроде любовь была.

Я оценил размеры и количество заработанных им синяков. Была да сплыла любовь твоя. Кстати, а Таше вообще уже на любовь насрать. Жаль, Кисе моей так легко от чувств не отделаться…

— И что любовь? Завяли помидоры? Она же богатая.

— А хули мне толку с ее любви да бабок? Чо, думаешь, она бы за меня замуж вышла? Да, ага, разбежался, — заржал Череп, но, надо сказать, болезненно. Ну еще бы, если бы меня так отпиздили, я бы тоже сквозь слезы ржал. — Я ж ее звал.

— А ты что? — метнул я быстрый взгляд на стоящую рядом Ташу. Она уже успела одеться и даже стереть кровь с лица.

— Чего? — протянула она. — Да замуж-то мне за него зачем, я что, совсем больная? Вот мой второй папахен будет, на кой он мне? Еще и деньги все с дружками пробухает. Ну нет, замуж я за нормального пойду, если вообще пойду. Детей я себе с деньгами и сама нарожаю сколько влезет, нафига мне это чмо-то сдалось? Сама справлюсь.

Вот и позиция у нее. Неглупая. Главное от Черепа я получил — а логично, в общем, да, кстати…

— Давно они тебе сказали ее прибить?

— А, ага. Только я вон это, свалил. Точнее, она свалила, но свалила ко мне, кхе…

Ясно. Они решили, что Таша сбежала, и взяли дело в свои кривые руки. У Черепа, прямо скажем, руки тоже из жопы растут, так что в этом Таше сильно повезло. Я отпустил его, подумал, тоже пнул. Ибо нехуй по беспределу.

— Лена, в скорую позвони, — попросил я Кису. — Скажи, что на берегу кто-то в крови валяется. А мы — все, поехали, давай, давай. Таша, давай в машину.

Таша задумчиво покивала, посмотрела, как Череп выплевывает на песок зубы, потом произнесла:

— А моя машина?

— Какая твоя машина?

— «Жигуль». Я его у Черепа за триста баксов официально купила. У меня и документы на него уже есть. Только ездить я пока не умею. Куда мне ее?

Да твоему «Жигулю» красная цена полтинник, чуть не заржал я. Причем рублей. Но — сделка есть сделка. И теперь понятно, почему номера транзитные.

— На кой он тебе сдался-то, этот металлолом?

— Череп не хотел учить ездить, мол, жалко. Ну я психанула и купила у него эту тачку — что я, дура, чтобы новье на дороге бить?

А она далеко пойдет, однако, с удивлением подумал я. И не так уж чтобы фантастически звучат ее планы открыть собственный салон красоты. И мозги у нее есть, пусть пока в режиме гибернации, но врубаются, когда припирает.

— Я поведу, — вдруг сказала Ленка, передавая мне телефон. — Я умею, честно. На «механике». Только ты если что, скажи, что разрешила, — повернулась она к Таше, и та безразлично кивнула.

Без прав?.. Хотя кому нахер тут это важно?

— Все, — кивнул я, — погнали. Лена, давай, там рядом с нами ржавое корыто стоит. Таша, ключи где?.. Садись за руль, только осторожно, не лихачь, или этот таз под тобой развалится. Пока, чмошник, будь здоров, если получится.

Совершенно непонятно, почему мой язык еще не отсох к двадцати пяти. Столько раз я его проклинала за безмозглую болтовню. И вот теперь снова страдаю от излишней инициативности этого деликатеса. Что за гребаная необходимость затыкать все дыры собой в неурядицах? Ну и овечка же я!

Нет, конечно, меня честно учили ездить. И, честно, у меня неплохо получалось. Но в этой машине не работало ничего — ни сцепление, ни переключатель передач, и сиденье туда-сюда ходуном ходило! Боже!.. Еще и в зад тычется какая-то проволока из него!

Но психовала я не только поэтому. Из-за собственной тупости и перманентном желании выпендриться, хватая тысячу задач на себя, я не только оказалась в эпицентре этой истории, но и вынуждена перегонять рассыпающуюся на каждой кочке тачку. Ничему тебя, Лена, жизнь не учит! Ты даже кружку в офисе сама моешь, хотя на это есть специально нанятый человек! Такие исполнители, как я, никогда не станут руководителями! Неумение не то что делегировать, а тупо не лезть в то, за что ты вообще никаким боком не отвечаешь! За целостность развалюхи Таши! Бред! Застрелите меня кто-нибудь! Чтоб не мучилась!

Вот Таша молодец! С ее хваткой и наглостью хамоватой торгашки она сможет добиться многого. Перед такими прущими напролом шлагбаумы на пути сами откидываются, лишь бы не зацепило… Она любого прогнет и вынудит сделать так, как ей надо. А мне что — с моей робостью, неумением сказать «нет», когда просят… так и будут ездить на моем горбу все кому не лень, потому что я сама это позволяю.

На Ташу еще и приличное наследство свалилось от почившего бомжа… анекдот прям. Кому расскажи — не поверят же! За что ей такие бабки? Что за вселенская несправедливость?! Я гранит лингвистической науки сгрызла до последней крошки! Каждый будний день ни свет ни заря тащусь на остановку, до позднего вечера ношусь по офису как заведенная… и все, что мне светит — сорок кошек и воспоминания о запахе моря? А Таша в моем возрасте уже, поди, и черную икру попробует, и вместо этого тазика белый «Мерседес» себе купит!