Нашел.

Урна Икара — и, видимо, охранявший ее отряд вместе с подкреплением — находилась на территории разрушенной крепости, во внутреннем дворе. Там ребята и были, стояли на какой-то террасе рядом с большой золотой бочкой, окруженной сверкающим щитом. Видимо, урна и есть.

Причем стояли Мов с Неко в окружении небольшой, но далеко не слабой кучки противников, часть из которых была мне знакома.

И дела у них шли не то чтобы очень.

Видимо, в последнем рывке, возродившись у Ловца, некоторые довольно высокоуровневые игроки Обливиона под предводительством того красного мага-гнома — о, какие люди! (точнее, гномы) — попытались взять реванш и забрать хотя бы одного из нас.

Вот только даже Мов, самый в данный момент слабый, и тот мог постоять за себя. В данный момент он стоял под каким-то черным конусовидным щитом, который… конвертировал наносимый противниками урон в его здоровье и ману?

Ого. Силен Паладин Тьмы!

До меня донеслось его ворчание:

— Даже навыки-козыри пришлось засветить, ну что вы за упертые бараны такие…

Я скастовал Шаг, забравшись на террасу, и оказался между ребятами и “злодеями” в белом. Кивнул Мову, переглянулся с Некроной, которая так же мило и приветливо улыбнулась, тяжело опираясь на меч-позвоночник, улыбнулся ей в ответ — и перевел взгляд на команду лысых.

Учитывая, что рассказал Айсберг, вероятно, это все, кто входит в его, основателя Обливиона, фракцию — а остальные игроки уже ушли с ледяным магом и не собирались возвращаться, заключив мировую с нами. Ну или сделав вид.

— Это ты, гадина! — сипло крикнул гном в красном с перекошенной от ненависти физиономией. Ну, той ее частью, что я видел под бородой.

Впрочем, крик его здорово отдавал страхом.

А может, это как раз я меньше начал бояться кого или чего бы то ни было.

Тучи, вызванные Некроной, рассасывались, небо тоже становилось все более ясным, и оттого солнце начинало проглядывать сквозь тьму, стреляя в нас отдельными золотистыми лучами.

Я сделал шаг вперед. Обычный.

Раздались злобные и опасливые крики:

— Что это за класс, черт подери?

— Опасайтесь его хвоста, он им ваншотит!

— Расу не могу опознать, что за фигня? Донатер гребанный, что ли?

— Да кто этот парень?!

Ну же, когда я уже дождусь…

— Не атакуйте его, когда он покрыт шипами, слышите?! — рявкнул гномий маг. — Урон отражается обратно!

Ну наконец-то.

Я улыбнулся своей новой клыкастой улыбкой и, активировав Панцирь, кастанул Рывок прямо в середину строя врага. На мгновение все замерли — я не атаковал их, они — меня…

Затем шипы прошли, послышался вопль — “Давай! Вали его!” — и в меня полетело всякое.

Ничему они не учатся.

Как только первый навык, обычный Фаербол, коснулся меня, автоматически активировался эпический Круг Отрицания — и всех противников вокруг меня полностью заковало в лед, лишив возможности сделать… что-либо.

Не без труда уйдя от остальных атак Шагом, я приблизился к гному, глянул ему в глаза и высказал, что думал:

— Вы решили нам устроить засаду?

А теперь активировать вот этот навык…

Я почувствовал, как мое лицо начинает неестественно вытягиваться, со ртом, доходящим едва ли не до груди в лучших традициях хоррор-фильмов:

— НЕТ, ЭТО НЕ ВЫ УГРОЖАЕТЕ НАМ! ЭТО Я — УГРОЗА ВСЕМ ВАМ! — заорал мой потусторонний, неестественный голос, оглушая, снижая характеристики и вызывая дебаф Ужаса у всех, попавших под действие Пронзающего Вопля баньши.

А дальше я активировал все три усиления на свой хвост — в особенности важен Пылающий, потому что качество редкий в описании Пылающего Удара Святого Возмездия взялось не просто так: удар дает сплеш-эффект по всем окружающим целям, то есть атака бьет по каждому из противников, если те стоят рядом.

И ударил хвостом по гному.

А убил всех противником одним ударом.

Вот такая я имба.

… дальше мы деактивировали Урну, к нам вернулась прямо-таки фонтанирующая восторгом Девятка, которая наделала тьму-тьмущую фотографий и видео и просила расписаться у нее на маске, я впервые сел на маунта, чего ждал неизвестно сколько и не испытав при этом ровно ничего, и мы полетели вперед, к Гексагону, до которого по воздуху было рукой подать.

Мы пролетели над лесом. Затем — над разрушенной и опустевшей деревней, по улицам которой бродила редкая нежить, а в центре высился костяной замок — крепость здешнего босса-лича. Видимо, об этом месте и говорил Мов как о “Мордоре”…

Затем мы, не вступая в бой с армией лича, миновали изогнутую бурную речку, за которой, посреди пустого каменного плато, и висела плита Гексагона Атлантиды.

Вот только долететь до него и сдать квест нам так и не было суждено, потому что Гекс был окружен огромным куполом-щитом, а рядом с ним начиналось действие точно такой же Урны, из-за чего мы едва не разбились.

Кто-то нас опередил.

Моветон ругался как сапожник и бубнил, Некрона печалилась и мрачно вздыхала, Мурена отчего-то закусывала губу и избегала взгляда… отчего-то, ха.

А я просто чувствовал неладное.

Чувствовал, что, возможно, это последний раз, когда мы так собираемся.

Поэтому и предложил:

— А давайте сфоткаемся?

Все замолчали и с удивлением глянули на меня.

— Нет, серьезно. Просто на память.

Мы стали вчетвером на фоне здоровенного купола и каких-то там игроков, которые сновали вокруг него. Мне уже было пофиг, кто они и что тут забыли.

Девятка взялась было за камеру, но на меня напало на редкость щедрое и одновременно меланхоличное настроение, так что я вытащил у нее из рук камеру и позвал к нам в кадр.

Потерянная девушка только и заладила, что:

— Но… но я… но как ты…

Не слушая, я поднял камеру вытянутым вперед хвостом, направил на нас и кое-как нажал жалом на спуск, несколько раз сделав групповое селфи с помощью самой оригинальной в мире селфи-палки.

— Но как ты взял в руки администраторский предмет? У тебя же не может быть доступа…

Мне снились кошмары.

Потом, проснувшись следующим утром, я с самого начала был немного не в своей тарелке. Свои характеристики казались слишком низкими, хвост — излишне коротким, кофе — кроваво-красным и с металлическим привкусом…

Затем я затряс головой и успешно вытряс из нее все остатки Эпоса, вместе с ночными хоррорами про щупальца, скелеты и драконов, про белых лысых тигров и в особенности про то, как огромным невидимым ножом меня размазывает по руинам древнего замка. Будто масло на бутерброд.

Осадок, в общем, остался.

Как бы там ни было, прежде чем я открыл какой-либо девайс или хотя бы надел очки, или хоть успел сходить в душ, мне позвонили.

Звонил… начальник? Заведующий моего АРО?

Я спешно отказался от автоматического синхронного перевода, который предложил не в меру активный помощник, и с некоторым облегчением перешел на родной язык:

— З-здравствуйте, Николай Петрович! Чем могу?..

Заведующий, судя по всему, настроен был добродушно. Хоть и ехидно:

— Ну день добрый, поросль. Ты там со своими игрушками не забыл, что на работу через послезавтра, м? К труду и обороне готов?

— Не забыл, конечно. Постараюсь быть как штык…

— Чтоб без опозданий твоих — свежий как огурец и в пупырышках, понятно? Буду с тобой на палате дежурить, может, проведешь у меня подключичный доступ…

— Спасибо… — все-таки классный он мужик. Вот считает, что из меня может в будущем выйти врач — вне зависимости от того, что я сам об этом думаю — и потихоньку учит всяким вещам врачебного уровня.

Я чувствовал благодарность, но следующие его слова совершенно сбили с панталыку:

— Да, кстати, тебя тут с утра приходили искать. Знаешь? В живую, я имею в виду. Лет десять такого уже не видел.

Что?..

Плохие предчувствия атаковали.

Похолодев, я молча ждал продолжения.

— Были тут какие-то молодчики. Двое из ларца, крекие, дисциплинированные. Вежливые, но упертые. Поначалу я даже решил, что они из правовых структур. Но нет, эти не представились и никакие удостоверения не показали. Да они даже рестораторы свои не сняли, хамы, несмотря на то что я встретил их в приемном!