В тот день я летел с пилотом-наблюдателем на левом переднем сиденье, вместо борттехника позади. Первый лейтенант артиллерии, Дуайт Чик, только недавно присоединился к подразделению и летал со мной в качестве пилота-наблюдателя на обучении. Он уже довольно хорошо знал OH-6, пройдя переподготовку на «Вьюне» и некоторое время служил пилотом-инструктором перед отправкой во Вьетнам.

В этот день с Амеем летел опытный молодой борттехник по имени Джим Слейтер. По дороге домой от Куан Лой, Амей и Слейтер радовались, что в этот день вступили в контакт с вражескими патрулями и записали на свой счет подтвержденные убийства — Слейтер у задней двери из М60, и Амей из своего минигана.

Как только мы покинули Куан Лой, Вудс в ведущей «Кобре» вышел на частоту артиллерии и запросил доклад по обстановке.

Артиллерия Куан Лой ответила:

— Принято, Темная Лошадка. Куан Лой холодный… огонь не ведется. Артиллерия Лай Кхе ведет огонь к северу от Гром Три по запросу советников в Лай Кхе. Арта сейчас стреляет 105-ми на юг и юго-восток. Доброго дня.

С птичкой Амея, плотно прижавшейся к моему левому борту, мы направились вниз по шоссе N13, на скорости от восьмидесяти до ста узлов. Когда мы подошли к Грому Один, Вудс снова вышел в эфир, запрашивая обстановку у артиллерии Лай Кхе.

Они ответили:

— ОК, звено из четырех Темных Лошадок, мы ведем огонь из 105-х из Лай Кхе, максимум на три тысячи футов (прим. 900 м). Вы в безопасности, пока остаетесь по направлению непосредственно к Фу Лой вдоль шоссе и на высоте две тысячи футов (прим. 600 м), с запасом по безопасности.

Три Пять подтвердил получение с комментарием, что пушки били чуть ниже пятнадцати сотен футов (прим. 450 м), а разведчики шли на бреющем на высоте ста футов (прим. 30 м) от поверхности земли. Мы с Амеем шли низко, потому что начинало темнеть, и это давало нам возможность разведать дорогу и, возможно, поймать плохого парня, ставящего мину или роющего паучью нору.

В паре километров от Лай Кхе мы с Амеем заметили группу наших танков М551 «Шеридан» и БТР М113 «ACAVS», которые выстраивались на ночь. Они находились на западной стороне дороги и по численности выглядели как рота или неполный эскадрон бронекавалерии.

Когда мы шли над танками, Вудс вышел на связь со своей полуторатысячифутовой высоты.

— Эй, Один Шесть, Три Пять. Вам, ребята, надо включить огни или набрать высоту. Я с трудом вас вижу.

Мы знали, что он не ожидал, будто мы включим навигационные и проблесковые огни. Большой, мигающий красным, проблесковый маяк, установленный на днище OH-6 был настолько заметен, что мы его называли «мишень». Вудс на самом деле хотел, чтобы мы набрали высоту и встали в строй со «змеями».

Я вышел по UHF на Амея.

— Один Пять, это Один Шесть. Давай наберем высоту и пристроимся к крылу ударного вертолета.

Я ждал, пока он ответит, или, как минимум, дважды щелкнет тангентой. Но ничего. Я ничего не услышал в ответ.

Я был готов снова вызвать Амея, и повторить сообщение, когда Майк Вудс вышел на связь снова.

— Один Шесть, где Один Пять? Я не вижу твоего ведомого. Повторяю, я не вижу Один Пять. Он сейчас с тобой?

Я повернулся на своем сиденье, чтобы оглянуться назад, где должна была быть машина Амея, крича:

— Один Пять, это Один Шесть. Где ты? Да ладно, черт возьми, где тебя черти носят?

Ответа не было. Я жестко прижал правую педаль, дал полный газ и положил ручку циклического шага до упора вправо. Войдя в узкий, тормозящий разворот, я прочесал небо в поисках птички Амея. Ничего. Его там не было.

Я сделал несколько больших кругов, осматривая окрестности. Он был прямо там, рядом со мной, а теперь его нет. Нигде никаких признаков его присутствия.

Майк Вудс на VHF и я на UHF, оба вызывали Амея, чтобы услышать его на любой частоте. Ничего.

Где-то на четвертом круге вокруг района, я заметил белый дым, поднимающийся из джунглей. Меня окатил ледяной душ. Я шел почти над дымом и пытался разглядеть, что творится под деревьями. Внезапно меня накрыл запах слезоточивого газа. Клубы дыма, поднимающиеся из джунглей, были слезоточивым газом, по видимому, из сработавшей гранаты с CS. Все разведчики на OH-6 имели на борту гранаты с CS.

Глаза сильно слезились от газа. Я глянул вниз и увидел проплешину в джунглях, верхушки деревьев были отрублены, как будто гигантский лесоруб взял тупой топор и расщепил их.

Становилось так темно, что увидеть все, что творилось на земле, было почти невозможно. Но что-то белое привлекло мое внимание. Напрягая зрение в слабом свете, я мог сказать, что это определенно открытая крышка капота двигателя OH-6. Внутри моторный отсек OH-6 окрашен в белый цвет. И единственным неучтенным OH-6 был вертолет Джима Амея.

— Три Пять, это Один Шесть. Я нашел птичку — он внизу, в джунглях. Нет видимого огня, но, похоже, дымит граната со слезоточивым газом. Я не вижу никаких признаком жизни. Вертолет лежит на боку. Я не слишком хорошо вижу, но, кажется, двигатель пташки еще работает, потому что я ощущаю запах выхлопа JP-4.

К этому времени Вудс кружил надо мной и сообщил оперативному Темных Лошадок в Фу Лой, что Амей сбит. Он переключился на меня и спросил:

— Хочешь, чтобы я вызвал АМСВ?

— Отрицательно, давай их придержим. Там нет Лима Зулу[16], чтобы они могли сесть. Становится слишком темно и это слишком далеко от Дороги Грома, чтобы высадить их там и ждать, что они найдут пташку здесь, в джунглях. Мы должны что-то сделать быстрее.

— ОК, понял Один Шесть. Как насчет тех танков, которые мы только что миновали на Дороге Грома? Как думаешь, смогут они добраться до места крушения?

— Не знаю, но стоит попробовать — ответил я. — Давай с ними свяжемся.

Вудс дал мне направление. Танки, которые мы прошли, были примерно в двух километрах на север и запад. Еще мне была нужна частота, на которой я мог говорить с ними. Так как «Кобры» регулярно работали со всеми наземными подразделениями, Три Пять дал мне частоту FM и позывные.

Я немедленно вышел в эфир.

— Танкер, Танкер, это Темная Лошадка на Фокс Майк[17]. Любое подразделение в районе Дороги Грома к югу от Танго Один (БОП Гром 1), пожалуйста, примите вызов и свяжитесь со мной.

Почти сразу раздался голос.

— Это Танкер Шесть. Что вам нужно, Темная Лошадка?

— Танкер Шесть, это Темная Лошадка Один Шесть. У нас сбитая пташка на юг и восток от вашего лагеря. Вертолет с пилотом и бортстрелком сбит. Я не могу до них добраться. Мне нужно, чтобы вы проложили тропу через джунгли. Вы можете это сделать?

Танкер Шесть ответил немедленно и без колебаний:

— Принял, ждите. Это вы в маленькой пташке?

— Да, я в маленькой пташке в команде с тяжелым ударным вертолетом надо мной.

— Принял, Темная Лошадка. Веди. Я дам моим ребятам твою частоту и я последую за тобой на этой волне.

Танкер покинул на мгновение частоту, когда я кружил над ними на низкой высоте. Внезапно внизу, среди бронированных машин, словно ад разверзся. Танкисты, которые уже отдыхали на спинах машин и БТР, во всех вариантах одетости и раздетости, вскочили, схватили свои бронежилеты, сгребли М-16 и каски и исчезли под броней.

В считанные секунды были запущены двигатели и колонна начала покидать свою ночную защищенную позицию. Ведущий «Шеридан» направился прямо на шоссе N13 и ко мне, в то время, как я завис к югу от их района расположения.

Как только колонна выстроилась на дороге, Танкер вышел на FM.

— Темная Лошадка Один Шесть, Танкер Шесть. Каковы обстоятельства крушения? У нас есть вражеский наземный огонь?

— Отрицательно, Танкер Шесть. Если у нас был вражеский огонь с земли, я его не слышал. Обстоятельства, при которых пташка упала, неизвестны. Две души на борту, пилот и борттехник.

— Принял, Темная Лошадка. Мы последуем за вами и попытаемся пробиться к месту.

Я ушел на юг над колонной бронетехники, поднимая вихрь красной пыли. Когда я добрался до точки на дороге, которая была примерно на девяносто градусах от места крушения, то завис и вызвал по рации Танкера.