План предусматривал возвращение АМСВ обратно в Фу Лой, и зачистку базового лагеря броней и механизированной пехотой. Мы вызвали обратно слики, чтобы забрать людей Харриса, вдобавок к запросу к командирской машине — опять — забрать Уиллиса и Штормера с их последнего крушения в зоне высадки. На этот раз у них был полностью разбит двигатель вертолета. Чудесным образом, ни один человек не был серьезно ранен, когда их сбивали в этот день. Но Штормер позже сказал:

— Нет, ребята, черта с два я сделаю это сегодня еще раз.

Я оставался над базовым лагерем, пока все не были загружены и отправились в обратный путь к Фу Лой. После прощального взгляда на опустошение внизу, я отправился обратно на базу.

К тому времени, как я посадил OH-6 на стоянку в Фу Лой, солнце уже скользило над западным краем поля. Перкинс быстро выскочил с заднего сиденья, но я просто обмяк в кресле и сидел в вертолете минуту, давая своему телу расслабиться. Я летал примерно с одиннадцати часов утра. Теперь было 7.30 вечера и, после девяти часов в воздухе, я никогда в своей жизни не был так изможден.

Момент покоя, однако, внезапно закончился, когда Уиллис подбежал к машине и обнял меня за плечи:

— Давай, старина воздушный разведчик, вытаскивай свою утомленную задницу из кресла и пошли найдем Четыре Шесть!

К этому времени все пилоты-разведчики и пилоты ударных вертолетов уже были на стоянке и вместе отправились к хижине Харриса. АМСВ присоединились к нам и все обнимали друг друга, смеялись и шутили. Мы были как члены одной семьи, объединившиеся после пятидесятилетней разлуки.

С учетом обстоятельств, АМСВ понесли незначительные потери. Трое из них были тяжело ранены. Тяжелораненый специалист 4-го класса Август Ф. Гамильтон не выжил и мы все оплакивали его потерю.

Разведывательный взвод потерял четыре «Вьюна», не подлежащие восстановлению. Двое борттехников пострадали: Штормер был контужен, после того как его сбили три раза и Джим Даунинг сломал руку в Фу Лой, когда он и Джим Брутон работали, готовя к вылету разведчики, вооружая их и заправляя.

Внимательный осмотр OH-6, на котором я прилетел обратно на базу в конце дня, выявил двадцать шесть пулевых пробоин по всей машине. Одна из этих пуль прошла через мою FM рацию. Неудивительно, что она не работала, когда это было нужно, чтобы вести броню в базовом лагере ВК.

Впоследствии за этот бой разведчикам были вручены награды. Джим Даунинг получил медаль «Серебряная звезда» за героический поступок, когда он, подвергаясь плотному вражескому огню, бросал коробку с набором для переливания крови в воронку, когда это было нужно АМСВ. Я тоже получил «Серебряную звезду» за свое участие в воздушной операции.

Род Уиллис и Кен Штормер получили «Воздушный крест за отличие», за то, что будучи трижды сбитыми в один день, они каждый раз возвращались в бой. Конечно, я был твердо убежден что это невезение Уиллиса, быть сбитым несколько раз в зоне высадки, помогло спасти день. ВК в бункерах, должно быть, были настолько поражены, наблюдая, как его сбивают три раза в одном и том же месте, что это отвлекло их внимание от других вещей, которые мы предпринимали, чтобы помочь осажденным АМСВ!

После этого потребовалось несколько дней, чтобы рота пришла в норму. Нам нужно было зализать раны. АМСВ нужна была замена. Мне были нужны новые четыре машины в разведвзвод. Все были слегка ободраны и нервные.

Однако, к концу июля, наша озабоченность инцидентом с воронкой была нарушена, по крайней мере для Уиллиса, меня и пилотов ударных вертолетов Синора и Коранды. Старик вызвал меня и сообщил, что хочет, чтобы две команды поиска и уничтожения отправились в Ди Ан и получили инструктаж для «особой боевой задачи».

Мы не могли понять, чего они хотят сделать с двумя боеготовыми командами разведчика и ударного вертолета на этой тыловой базе. Но утром 30 июля мы отправились на инструктаж к представителю 3-го отдела штаба дивизии. Он сказал нам, что хочет, чтобы две наши команды работали в течении нескольких часов непосредственно вокруг района базы Ди АН.

Мы почти в унисон сказали:

— Но сэр, здесь нет ничего, над чем бы мы могли работать.

Оперативный офицер кивнул головой, как будто он понял.

— Ну, я все равно хочу, чтобы вы работали… тщательно, очень внимательно. Ищите мины, пешие перемещения, все что может быть не в порядке.

Он указал на карту.

— Мы хотим, чтобы вы установили завесу в непосредственной близости от периметра базы. Не приближайтесь ближе, чем на пятьсот метров к периметру и не отходите от него дальше, чем на тысячу. Понятно?

Когда мы подтвердили, он нарисовал узкий маленький кружок на карте вокруг района базы Ди Ан и отпустил нас с комментарием.

— У нас есть Очень Важные Персоны, приезжающие в город, так что следите в оба.

Когда пришло время начать патрулирование, Синор и я взяли первую смену. Это было незадолго до того, как мы увидели «Хьюи» вдали на подходе к базе Ди Ан. Я слушал по радио, как пилот «Хьюи» связался с башней Ди Ан для захода на посадку. Его, очевидно, ожидали на базе и я подумал, что это были ОВП, которых мы прикрывали.

Поскольку земля в плане вражеской активности была практически стерильной, я следил за машиной, которая приземлилась посреди базы. Она села рядом со строем солдат и из нее вышла группа людей. Один военный в группе был в армейской парадной «зеленке». Я никого не видел в зеленой парадной униформе за все семь месяцев, что я был во Вьетнаме. Мне было интересно кто он и откуда взялся.

Была проведена короткая церемония, включавшая в себя строй солдат, затем группа вернулась на борт «Хьюи» и взлетела.

Когда птичка с ОВП ушла, 3-й отдел вышел на нашу частоту.

— ОК, Темная Лошадка, вам разрешается покинуть пост. Ваша задача завершена и мы ценим вашу поддержку.

Синор подтвердил и спросил:

— Скажи, Оперативный, кто этот ОВП? Что это вообще такое было?

Возникла небольшая пауза.

— Это, джентльмены, был ваш главнокомандующий, президент Никсон. Еще раз спасибо, Темная Лошадка, можешь рассказывать своим внукам, что ты прикрывал Президента!

Когда мы с Уиллисом вернулись в Фу Лой и зашли в хижину, Боб Дэвис лежал на койке и читал журнал. Зная, что я и Один Семь были на специальном задании для майора Мура, Дэвис оживился и спросил:

— Вы где ребята были?

Уиллис сказал:

— Да нигде, ничего особенного.

— Ой, да ладно — умолял Девис — Где вы были? У вас было что-нибудь горячее?

— Неа — ответил Род — Очень, очень тихо… ничего особенного.

Дэвис мог к этому моменту понять, что мы его малость подначиваем.

— Ладно, хватит нести чушь, парни. Что вы делали и для кого летали?

— Для президента Соединенных Штатов — ответил я небрежно.

Дэвису к тому моменту все это надоело.

— Ладно, жопы вы лошадиные, кончайте мне мозги пудрить и скажите прямо!

— Мы не пудрим тебе мозги, Один Три — сказал я — О, кстати, Дик просил передать тебе привет, когда я вернусь в Фу Лой.

— Вы с ним не встречались. Вы действительно не встречались с президентом… да ладно, это смешно!

— Конечно мы с ним встречались — ответил я — Мы с ним встретились лично, пожали ему руку, даже сфотографировались!

Что с ним тут началось. Дэвис провел остаток дня, пиная собственную задницу за то, что не смог попасть на это задание… пока он не узнал, что мы с Уиллисом никогда не приближались ближе полукилометра к «Хьюи» ОВП и не могли бы узнать никого на земле, если бы даже попробовали. В том числе президента Соединенных Штатов.

Один Три (Боб Дэвис) был одним из самых надежных разведчиков во взводе. Если он сказал, что видел что-то на земле, значит это там и было. У него были хорошие, острые глаза и он мог читать следы как книгу. Но однажды, когда мы работали из Лай Кхе над западной Трапецией, Дэвис наткнулся на бункер в старом вражеском базовом лагере, который бросил вызов его способности к идентификации.